Вы друг друга стоите - Сара Хогл
– Это Наоми?
– Да.
– Милая, это Голди Ховард.
Я улыбаюсь.
– Здравствуйте. Как ваши дела?
– Ох, да прекрасно. Вообще-то, не очень. У тебя есть минутка?
У меня екает сердце. «Последним пришел – первым ушел». Мне конец.
– Э-э-э… да… – Я зачем-то тянусь за ручкой и блокнотом. Мозг бурлит. Паранойя, тревога и тошнота стискивают меня в знакомых объятиях. – Да, а что случилось?
– Уверена, ты знаешь, что «Барахолка» уже не та, что двадцать лет назад, – с места в карьер пускается она.
– Все… не так плохо, – умудряюсь пропищать я.
– Милая, именно так плохо. Мы с Мэлвином посмотрели отчетность, и, похоже, у нас не остается выбора, только все продать.
Я не имею права заплакать. Миссис Ховард была так добра ко мне, и я не могу заставить ее чувствовать еще бо́льшую вину за то, что ей придется сделать.
– Вы меня увольняете.
– Мы всех увольняем. Какие-нибудь вещи заберем, перевезем в другие места, но «Барахолка» закроется к середине ноября. Я бы продала ее новому владельцу как есть, но рынок недвижимости Морриса в таком кризисе…
Она права. Когда магазин закроют, он, наверное, еще пару лет простоит пустым, пока какой-нибудь простофиля-оптимист не купит его под пекарню, которая и полугода не продержится. Весь малый бизнес здесь закрывается, и лет через десять Моррис превратится в город-призрак.
– Посмотрим, сможем ли мы что-нибудь сделать для вас, ребятки, – мягко произносит миссис Ховард. – У нас всегда было много дел. Я занимаюсь бурлеском, Мэлвин – рукоположенный священник. Летом мы ездим на кучу ярмарок по всему Среднему Западу, устраиваем аттракционы. Потом еще есть «Съеденный заживо» и «Дом криков». – Она откашливается, и у меня в голове возникает картинка, как кирпичная пыль летит вниз по дымоходу. – Я знаю, что этому твоему жениху Тенмут совсем не подходит, но если соберешься переезжать, мы что-нибудь для тебя найдем.
Я воображаю себя в маске, выпрыгивающую на посетителей дома с привидениями с пилой. Или в маске и с пилой в их ресторанчике, пожирающую желе, вдохновленное фильмом «Капля» 1958 года. Думаю о своем решении не поступать в колледж и о словах Николаса, что мне не нужно работать.
Вот во что превратилась моя жизнь.
– Спасибо, миссис Ховард. Это правда очень щедрое предложение.
– Подумай, хорошо? Не надо отвечать сразу. Не торопись, поговори с парнем. Если решите, что все же нет, но потом ты передумаешь, – позвони. Мне кажется, Мелисса хочет стать поваром в «Съеденном», так что там будет знакомое лицо.
Вариант с Тенмутом вспыхивает и осыпается перед глазами. Получается «Дом криков».
– Мне так жаль, – говорит она. Голос у нее стал еще более хриплым, чем обычно, и мне кажется, что она плачет. – Мы сделали все, что могли. Все очень сложно. Постоянных мест с нормальной зарплатой почти не найти, и я знаю, что мы не могли предложить вам никаких бонусов или дополнительных часов, но все же это было хоть что-то. Если б ты видела нас двадцать лет назад. Яблоку негде упасть было, каждый день.
Пытаюсь это представить и не могу. При мне второй ряд парковочных мест всегда стоял пустой. Четыре-пять машин сотрудников в первом ряду создают иллюзию, что какие-то покупатели все же есть.
– Все в порядке. Я понимаю, – торопливо отвечаю я. – Я так благодарна, что вы дали мне шанс. Мне было очень весело там. – Меня накрывает ностальгией, и голос садится, как у миссис Ховард. – Спасибо, что предупредили.
– Удачи, милая.
Мы кладем трубки, и я не знаю, что делать дальше. Впереди одна, может быть, две получки, которые придется растянуть на молекулы. Я знаю, что делала бы, не будь Николаса: начала бы собираться в Тенмут и посвятила бы себя запекшейся крови, записанным воплям и миганию фонариком в темноте. Отдраивала бы рвоту и счищала бы граффити. Удручающее будущее, но сейчас не до капризов.
Даже если удастся заставить Николаса расстаться со мной и забрать дом себе, платить мне за него нечем. Работа рядом с Моррисом просто необходима. Я найду квартиранта. Двух! Мы станем лучшими друзьями, и все будет просто отлично. Таков мой план А.
Бросить все и переехать в Тенмут – план Б. План В при наших с Николасом неприятных отношениях воплотить невозможно, так что даже не рассматриваем. В утиль. План В предполагал кражу личности. Я бы несколько недель наслаждалась жизнью на собственном пляже в Малибу под именем Деборы Роуз, пока бы меня не выследило ФБР.
Я все еще переживаю из-за своего кризиса совсем не среднего возраста, и тут в дом врывается широко улыбающийся Николас. Если бы я еще его не ненавидела, эта улыбочка все бы решила.
– Привет, Наоми, – злорадно здоровается он. Может, уже услышал про «Барахолку».
Я отворачиваюсь. Он проходит к холодильнику и, насвистывая, открывает. А не запихнуть ли туда его самого? Но, ничего не взяв, он закрывает дверцу и смотрит в мою сторону: боковым зрением я вижу коричневую кляксу и загар под ней. Он ждет, пока я повернусь, и начинает смеяться.
– Что? – буркаю я.
Мое поведение приводит его в восторг. Новая ухмылка невыносима. Он знает что-то, чего не знаю я. И я тоже знаю кое-что. Его пена для бритья теперь со вкусом чили.
– Что! – уже рычу я. А он только громче смеется, еще и хватается за косяк, будто я такая смешная, что ноги его уже не держат. Просто псих. Как меня угораздило?
Мысль звучит в голове так громко, что в итоге вырывается изо рта. Николас, подумав какое-то время, серьезно отвечает:
– Если память меня не подводит, я задал вопрос, и ты сказала «да».
С этого и начались все мои неприятности. По крайней мере, память не подводит только одного из нас – с моей, к счастью, поработала амнезия.
– Как мы вообще встретились? – изумляюсь я.
Он трет глаз, криво усмехаясь, и отвечает:
– Я выбрал тебя на фермерском рынке. Лежа сверху кучки, ты выглядела заманчиво. И только дома я обнаружил, что внутри одна гниль.
