Ребекка Форстер - Оглянись на бегу
– С вами все в порядке, приятель? – Александер прислонил гостя к стене.
– П-порядок, – сообщил Руди заплетающимся языком, не забыв при этом очаровательно улыбнуться. – Я старый м-моряк, любая качка н-нипочем.
Александер от души понадеялся, что Руди прав. Только не хватало сейчас возиться с пьяным!
– Отлично. Ну, раз так, вам пора домой. Сможете вести машину?
– К-конечно. М-мне не в п-первый раз. С шестнадцати лет в-вожу. Г-главное – вовремя в-вставить ключ. – Он игриво подмигнул в сторону Корал, отклеился от стены и вывалился на площадку.
– Доброй ночи, Руди, – устало попрощалась Корал. Тот попытался помахать рукой, но не смог. Корал хихикнула, затем, повернувшись к Александеру, спросила: – Как ты думаешь, он до дома-то доберется? Может, вызвать такси?
– Доберется. С такими людьми никогда ничего не случается. Кто он такой – торговец подержанными машинами?
– Нет, у него свое рекламное агентство. Правда, маленькое.
– Смотри-ка, – пробормотал Александер, затем сказал вслух: – Боюсь, теперь тебе придется более осмотрительно выбирать друзей.
– Постараюсь, – промурлыкала Корал. – Один респектабельный друг у меня уже есть.
Она взялась за конец галстука и потянула Александера в спальню. Сенатор Грант больше не следил за выражением лица: с глупой и счастливой улыбкой он последовал за ней. Через пять минут мужчина и женщина были обнажены; а спустя еще десять минут они лежали в объятиях друг друга, усталые и довольные.
– Надо бы почаще отсылать тебя из дому с матронами средних лет, – заметила Корал. Она рассеянно гладила Александера по спине; тот лежал тихо, закрыв глаза, и наслаждался ее прикосновениями.
– Марни Льюис тут ни при чем, – сонно ответил он.
– Правда? – Корал приподнялась на локте и начала поглаживать ему плечи. – Неужели я могу сравниться с леди из Большой Политики?
– Никакого сравнения, детка, – рассмеялся Александер и, обняв ее за тонкую талию, прижал к себе. – Знаешь, оказывается, погоня за властью чертовски повышает потенцию. Правду говорят: когда удача на твоей стороне, и солнце кажется ярче, и небо голубей. А женщина – еще прекрасней.
– Верно, – промурлыкала Корал и, наклонившись, покрыла поцелуями его обнаженную грудь. Зубы ее коснулись соска… и Александер крепче прижал ее к себе.
– Скажи мне, Корал, что ты делаешь, к примеру, на работе, если расклад у тебя – хуже некуда, а ждать нельзя?
– Откладываю все проблемы до завтра, – прошептала она и поцеловала его в шею.
– А серьезно?
– Изучаю ситуацию, нахожу все слабые места и как следует их прячу. – Эти слова сопровождались страстным поцелуем в ухо. Александер приподнял Корал над собой, любуясь ею. Прекрасное лицо. Пышные волосы. Полные груди. Округлые бедра. Стройные ноги. «К сорока годам она подурнеет», – с грустью подумал Александер. Но, слава Богу, это еще не скоро. И не только красива – еще и умна: блестяще ведет собственное дело.
Корал догадалась, что Александер ждет чего-то большего.
– А еще, Александер, я рекламирую себя. Провожу быструю и мощную рекламную кампанию. Воздействую на чувства людей, но не даю им как следует к себе приглядеться. Вот так я выигрываю при дурном раскладе. – Уголки ее полных губ приподнялись в дразнящей улыбке. Что за серьезные разговоры после полуночи? – Ну, милый, я удовлетворила твое любопытство. Теперь ты удовлетвори мое. Покажи-ка, как сенаторы проталкивают новый закон!
Глава 11
– К сожалению, я сейчас занята и не могу разговаривать. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала. Новостей никаких. Скоро поговорим. Чао!
Разбить бы этот поганый автоответчик. Что за чушь он несет! Можно подумать, кто-то и вправду хочет с ней поговорить. Да скорей Сид пришлет ей розы и записку с извинениями! А она – вы только послушайте – слишком занята, чтобы болтать по телефону! И все это – таким щебечущим легкомысленным голоском, черт бы его побрал!
Но Дейни не могла разбить автоответчик. Не могла даже приподняться с кушетки, чтобы его выключить. Дейни Кортленд больше не было. Тело, укутанное в заношенный халат, ей не подчинялось. Порвалась связь молекул, и самые простые действия стали для нее непосильны. Случилось это после возвращения из Лос-Анджелеса. Последние несколько недель Дейни почти не ела, не умывалась, не выходила из дому – не было ни сил, ни желания. Заболела? Похоже на то. Имя этой болезни – отчаяние. Лекарств от нее наука не знает, и горе организму, который не может справиться с ней собственными силами. Дейни умирала, и, что страшнее всего, ни ум ее, ни душа, ни тело не хотели возвращаться к жизни.
У нее отняли любимое дело. Отняли любимого человека – как она теперь покажется ему на глаза? Блейк станет жалеть ее – большее унижение и придумать трудно. Папа любил повторять: «Если человек, которого ты уважаешь, начинает тебя жалеть – с тобой все кончено». Боже, каких только мрачных пророчеств не изрекал папа! И все они сбылись. Дейни застонала и зарылась лицом в подушку, чтобы не слышать ненавистного чужого голоса.
– Дейни? Это Дженни. Звоню уже, наверно, в сотый раз. Слушай, какие у тебя планы на День Благодарения? До него еще больше двух недель, но все же…
Противный писк прервал ее слова. «Надо бы ленту сменить. Сменю… Когда-нибудь в будущей жизни».
– Пожалуйста, позвони мне до субботы. Ладно? А то я уже начала беспокоиться. Пока, золотко. Надеюсь, что у тебя все хорошо и…
Автоответчик снова запищал, и Дженни замолкла. И слава Богу. Дейни открыла один глаз и выглянула в окно, заставленное засохшими цветами в горшках. За окном который уже день висел густой, словно сливки, туман. Сан-Франциско во всей красе.
Дейни стукнула кулаком по подушке, уронила голову и крепко зажмурилась, словно надеялась, что ненавистный мир исчезнет сам собой. Так и случилось. Еще несколько минут в голове у нее звучал пронзительный голос Дженни; наконец замолк и он, и Дейни погрузилась в тяжелый сон.
Во сне ее били молотком по голове. Со стоном Дейни открыла опухшие глаза, потянулась… и поняла, чем вызван такой сон: кто-то отчаянно колотил в дверь.
– Дейни! Дейни! Я знаю, ты здесь. Три дня назад тебя видела соседка. Ну же, Дейни, открой дверь! Открой сейчас же!
Бам! Бам! Того гляди, вышибет. Господи! Это же Блейк! Его голос. И только он может колотить в дверь с такой силой.
– Дейни, голубушка, пожалуйста! Мы просто хотим убедиться, что с тобой все в порядке!
Дженни. Боже, кто только выдумал этих подруг! Дейни накрыла лицо подушкой и зажмурилась так, что на глаза выступили слезы. Но стук и крики не прекращались. По голосу Блейка Дейни поняла, что терпение его на пределе и он сейчас и вправду высадит дверь.
