Случайная девочка (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
– Ты вообще кто такой? – возмущенно басит отчим. – По какому праву? Совсем рамсы попутал?
– Справки наведи, на кого батон крошишь, – нехорошо усмехается Анквист и ведет меня к припаркованной около церкви машине.
Тупо глазею, как в катафалк ставят дубовый гроб, закрытый массивной крышкой. И меня окатывает волной ужаса.
Там моя сестра! Пустите! Надо открыть! Она же сейчас задохнется.
– Оля, – тихо зовет меня Федор. – Олечка, – просит мягко. – Просто дыши, девочка. Вдох, выдох. И снова вдох. Водички хочешь? – помогает мне сесть на заднее сиденье. Не дождавшись моего ответа, открывает бутылочку и подает мне воду. – Все под богом ходим, Оль, – вздыхает тяжко и, покосившись на стоящего на крыльце Пастора, добавляет жестко. – Хотя нет, некоторые под чертом.
Глава 31
Глава 31
– Ант, сектанты с тобой перетереть хотят, – плюхается на переднее сиденье Ефим.
– Забей стрелку, – усмехаюсь недобро. – Сегодня я точно ни с кем разговаривать не намерен. И если до кого-то не доходит, то я сейчас объясню. Убита мать моего сына…
Завожусь с полтычка. Ясен пень, этим гопникам Оливия моя нужна. А мне нужно время, чтобы понять, как ее обезопасить.
– Федь, так я это… все понимаю, – заверяет меня мой главный безопасник. Юлит, скотина, заднюю включил и в прыжке переобулся.
– Андрюха, без обид, – обрываю пространные речи. – Давай, ты в другой тачке поедешь. У нас с Олей разговор серьезный, – накидываю пуха на вентилятор. И сам себе противоречу.
– Ну ладно, – насупленно тянет Ефимов. С явной неохотой выходит из мерса. Пересаживается к пацанам. А наша машина трогается и пристраивается сразу за катафалком.
– О чем вы хотите поговорить? – поднимает на меня испуганный взгляд Оливия. Губы дрожат. На бледном лице красными пятнами алеет предательский румянец. И голосок тоненький и робкий. Так бы и обнял. Прижал бы к себе и не отпускал никуда.
– Да ни о чем, – негодующе морщу нос. – Не бери в голову. Ефимов задрал. Сейчас начнет рассусоливать. Не до него…
Объясняю, а сам не понимаю, что делать с руками? Обнять Олю, так вроде не тот повод. Накрыть ее ладошку своей? Тоже не к месту.
Дать еще воды, вытереть слезы? Так я нянька хреновая. Но и жалко девчонку. Не передать, как жалко. Лайма была для нее всем. Сестрой, подругой, единственным близким человеком. А теперь это моя обязанность. Присмотреть. Защитить. Поотбивать руки всякой мрази, что потянется к беззащитной. Сейчас полезут из всех щелей денисы эти и пасторы.
По любому Оливия – член моей семьи. И я за эту девочку несу ответственность.
«Так женись на ней, – подзуживает внутренний голос. – Дай ей свою фамилию. Ни одна собака не подойдет!»
Да это самый простой вариант, кто бы спорил. Вот только мне женщина нужна рядом. Нормальная баба, которую можно и в догги-стайл загнуть, и на колени поставить с открытым ртом.
А с Оливией так нельзя. Хорошая она девочка. Нежная. Такую на руках бы носить. Лелеять. Пылинки сдувать. А я все больше по телкам. Напоить, поржать, и в койку.
– Вы не знаете, кто их позвал? – тихо спрашивает меня Оливия. – Мы же с Лаймой специально поменяли имена и фамилии, чтобы они до нас не добрались.
– Точно не я, – усмехаюсь криво. – Жизнь – сложная штука, Олечка. Менты могли докопаться. На допрос вызвать. А там дело техники.
Или в окружении Лаймы завелся стукачок Пастора. Сейчас уже не разберешь. Да и толку искать барабанщика. Факт остается фактом.
Родня точно знала время отпевания и приехала вовремя.
– За нами едут, Федор Николаевич, – повернувшись вполоборота, бросает водитель. – Эти… набожные пришельцы, – цедит сквозь зубы.
Отчетливо и слышно.
Рядом дергается Оливия. Дрожит как осиновый лист от страха. Сцепляет пальцы, стараясь взять себя в руки. Но у нее ничего не получается.
– Пожалуйста… – выдыхает сквозь слезы. – Пожалуйста…
– Не бойся. Он до тебя не доберется, – стараюсь говорить мягко. А самого колпашит от наглости Пастора и его компашки. Какого они сегодня объявились? Лайма им на фиг не сдалась. Цель сегодняшнего визита – Оливия.
«А хрен ты ее получишь, сука!» – до боли сжимаю кулак.
– Не пытайся оторваться, Дима, – прошу водителя. – Мы все-таки в процессии едем.
– Так мы же…
– Ну, куда от них деваться? Бахаться в десны с ними никто не будет. Но проститься с Лаймой имеют полное право.
– Я не хочу. Я боюсь, – мотает головой Оливия. Вытирает слезы, шмыгает носом, как маленькая девочка. – Я тогда из машины не выйду, - обнимает себя обеими руками.
– Ты под охраной, Оль, – напоминаю в который раз. – Сценарий полностью расписан. Засады расставлены. Даже если этот гребаный пастор решит тебя выкрасть, у него ничего не получится.
– Сегодня – нет, а завтра, а через месяц? Когда охрана потеряет бдительность? Что мне делать тогда? – тараторит она запальчиво. Стискивает кулачки в полном бессилии.
Снова всхлипывает, вытирается мокрым платком и беспомощно смотрит на лежащий на подлокотнике между нами пакет из-под бумажных салфеток. Но там тоже пусто.
– Держи, – протягиваю ей свой. Белоснежный. С вышивкой Бриони, в уголке.
– Спасибо, – шмыгает носом она, словно давая мне время подумать.
– Ты права, Оль, – опускаю перегородку, отделяющую нас от водилы. – В любом случае, пока ты не выйдешь замуж и не потеряешь сомнительную привлекательность для Пастора, – с трудом подбираю слова, – ты постоянно будешь в зоне риска. Есть, правда, один вариант.
– Какой? – поднимает на меня заплаканные глаза.
– Выйти замуж, – отрезаю я решительно. – Сама смотри, за кого там ты хочешь. За Дениса этого… Или за кого-то другого.
Предлагаю спокойно, а у самого подгорает внутри. Ну, какой Денис, нахрен! Оливия моя! Кому я могу ее отдать? Птаха малая. Ее же защищать, обогревать надо.
Чижик, он и есть чижик.
– Нет, Денис не годится, – тут же обрываю самого себя. – Те два чудика, что с ним приперлись, тоже. Ну, какие из них мужья? Еще сами от мамки не оторвались.
– Да я за них и не собираюсь, – фыркает мой чижик и даже, расправив плечи, задирает нос. Важная и решительная птаха.
– А за кого пойдешь? Кандидаты хоть есть? – вздыхаю натужно. И точно знаю, что в любом баклане, за которого соберется Оливка, найду стопятьсот недостатков.
– Нет у меня никого, – огрызается чижик. – Денис вечно пристает. Но мне он не нравится… как мужчина.
– Мужчина из него никакой, – соглашаюсь насмешливо. Представляю худого кадыкастого парня рядом с Оливией, и хочется ему в лоб закатать. Как и любому другому.
– Значит, вариант со свадьбой мы отметаем, – вздыхает девчонка. – За неимением кандидатов вопрос снимается, – добавляет с официальной горечью.
– Почему? Есть еще одна кандидатура. По-моему, ничего так…
– И кто же? – со страхом и изумлением таращится на меня. Наверное, думает, что я выдам ее замуж за кого-то из пацанов.
– Ну, кто? – развожу руками. – Выходи за меня, Олечка. Никто даже близко не подойдет. И тявкнуть не посмеет. Как за каменной стеной будешь.
Глава 32
Глава 32
– Но вы же меня не любите, – лепечет чижик. – Без любви замуж нельзя, – заявляет глубокомысленно.
Скажите, пожалуйста, мой личный маленький философ.! Всему миру можно, а ей одной нельзя.
– А если вы потом влюбитесь? Вы со мной разведетесь, – продолжает рассуждать вслух Оливия, и я неожиданно ловлю себя на странной мысли.
Я не понял. Речь только обо мне? Я не люблю, я влюблюсь. А у самой Оливии сомнений нет?
Вон сидит рядом, губы облизывает от волнения.
Влюбилась в меня, что ли? Прикольный поворот. Выходит, я заслужил великую милость от боженьки.
И точно не упущу его подарок.
– Я – взрослый мужик, Оль. И никому ни разу жениться не предлагал. Даже твоей сестре. Только тебе одной. Поэтому лично от меня никаких поворотов налево не будет. Даже не сомневайся. А вот ты… Если я тебе не подхожу, прямо скажи. Отправлю тебя за границу учиться, никакая падл… никакой пастор то есть не доберется. Но брак надежнее. А то вернешься домой через десять лет, и этот хрен сутулый прискачет. Тут же никто гарантий не даст. А мое имя защитит. Фамилия тем более. Если нет, конечно, личной неприязни…
