Декаданс - Людмила Семенова
К концу праздника, когда гости уже понемногу разъезжались, Игорь вызвался проводить Полину до города. Та вежливо отговорилась, немного слукавив:
— Не надо, меня папа обещал встретить на вокзале.
— Ладно, — неожиданно легко согласился Игорь, что почему-то даже немного ее задело. — Да, Поля, забыл сказать, что твой портрет готов. Приходи в мастерскую к Ивану Андреевичу, когда будет удобно, и отвезем его к тебе домой. Я хочу, чтобы ты его сохранила.
От этих слов Полине стало и приятно, и грустно: все это время она испытывала неловкость перед этим парнем, особенно после того, как позволила его другу говорить о нем гадости. Теперь это казалось ей соучастием в предательстве, и она с трудом смогла посмотреть Игорю в глаза и виновато улыбнуться. Игорь вдруг игриво, но бережно взял ее за подбородок двумя пальцами и подмигнул.
К удивлению Полины, отец действительно ждал ее на платформе, и увидев еще издалека его лысеющую голову и потертую спортивную куртку с несмываемыми разводами от масляной краски, она ощутила внезапный прилив теплоты и нежности.
— Папа! — воскликнула она, бросившись ему навстречу. — Надо же! Первый приятный сюрприз за много дней...
Погладив дочь по волосам, Денис Ильич тихо сказал:
— Ладно, девочка, не перехваливай. Я знаю, что ты все это время хотела иных сюрпризов, но мы на то и родители, чтобы помочь чем можем. Пойдем, мама нас ждет.
Приехав наконец домой, Полина подошла к висящему на стене самодельному календарю и передвинула пластиковое «окошко» на следующий день. Это простое действие неожиданно вызвало в ней прилив бодрости и решительности, и впервые за долгое время она смогла подумать об Алике спокойно, отчужденно, но без ожесточенности и боли, копившейся все последние месяцы.
Глава 10
После свадьбы Полине тоже далеко не сразу удалось поговорить с Ингой о своем уходе. Сама новобрачная уехала с Аликом на медовый месяц в тур по Восточной Европе, а коллективу в честь праздника предоставила оплачиваемый отпуск. Это обрадовало Полину: теперь, как ей показалось, можно было вдоволь порисовать, погулять по любимым улочкам, прочесть книги, до которых давно не доходили руки, и вообще немного освободить мысли. Боль и разочарование от странного короткого романа с Аликом еще не до конца отпустили ее, но в то же время она будто сбросила с себя бремя постоянного внимания к каждому его взгляду и жесту, переживания о его душевных терзаниях и демонах (на это у него теперь имелась жена), а также своей мнимой неполноценности.
После того, как Игорь помог перевезти портрет в квартиру Полины, он стал довольно часто ей звонить и предлагать вместе пройтись по городу или выбраться куда-нибудь на природу — ему очень нравилось фотографировать осенние пейзажи. Поначалу просто не желая обидеть его, она стала соглашаться, а вскоре это вошло в привычку. Теперь они подолгу гуляли, ездили в лесопарк и к заливу, а вечером сидели на еще открытых террасах какого-нибудь уютного кафе и пили душистый глинтвейн, заедая его рассыпчатыми ягодными пирогами, — Полина предпочитала безалкогольный, а Игорь иногда добавлял в напиток немного сухого вина.
Порой Полина задумывалась, стоит ли ей поощрять такой формат отношений, который все больше походит на романтический. Но в конце концов она признала, что не только бежит от одиночества и пустоты, что этот красивый и непростой парень ей все-таки интересен. Девушка здраво смотрела на жизнь и знала, что безоглядная любовь редко встречается вне сказок и романов, а в реальности людям никуда не деться от рутины, привычек и слабостей, в том числе от желания нравиться. К тому же, состоявшаяся близость с Аликом, которая теперь выглядела банальной предсвадебной горячкой, основательно размыла поэтичность, прежде в глазах Полины окружавшую чувственные отношения.
Правда, пока ей было неясно, привлекал ли ее Игорь в этом плане. Мужским обаянием природа его не обделила, и рядом с ним было приятно прогуливаться под взгляды любопытного города, в те часы, когда непоседливая молодежь делилась своими тайнами с его улицами, окнами и отражениями в витринах.
Но девушка пока не могла определиться, готова ли она к таким отношениям, к которым Игорь со временем неизбежно захотел бы перейти, как любой молодой мужчина. Он точно не был ей отвратителен, но Полине хотелось других эмоций, которые, увы, не подчинялись рассудку и эстетическому вкусу и жили по необъяснимым химическим законам. А сможет ли она пойти на близость с человеком без влечения и чувственного подъема? И как это оценить с моральной точки зрения?
От этих напряженных раздумий у Полины временами начинала болеть голова, и иногда она, вернувшись домой, подолгу не могла сосредоточиться на рисовании или чтении. Родители, несмотря на свою кажущуюся рассеянность, все замечали и в конце концов неожиданно решили проявить инициативу.
— Знаешь что, Поля, позови-ка ты этого Игоря к нам в гости, — сказал однажды отец за ужином. — Пора бы уже нам узнать его поближе, раз вы так часто встречаетесь.
— Да ты же видел его, пап! — удивленно отозвалась Полина.
— С тех пор сколько воды утекло, дочка! Вы давно уже другие люди, вон кое-кто уже и жениться успел...
— Деня!.. — предостерегающе шепнула Арина Юрьевна, однако Полина сказала с грустной усмешкой:
— Успокойся, мама, со мной все в порядке. Я, конечно, могу пригласить Игоря, но чего вы, собственно, ждете от его визита?
— Поля, считай, что это пока просто дружеский жест, — ответила мать. — Но я тоже считаю, что нам не помешает познакомиться с ним получше. Давай говорить прямо: вы с ним уже не подростки, чтобы просто гулять, у взрослых такие отношения либо переходят во что-то серьезное, либо быстро завершаются. А у вас к чему идет?
Полина замялась, не найдя что ответить, и торопливо свернула разговор. Она пообещала родителям, что передаст Игорю их приглашение, но в душе не была уверена, что он его примет. Ей всегда казалось, что появление любых матримониальных оттенков на раннем этапе отношений отпугивает молодых людей, к тому же Игорь вообще неоднократно подчеркивал свой скепсис по отношению к институту семьи и всем связанным с ним ритуалам.
Но Игорь сразу согласился, к ее удивлению, — приятным оно было или нет, Полина сама не
