Декаданс - Людмила Семенова
— Смешная ты сейчас, мама, — невольно улыбнулась Полина. — Хлопочешь прямо как хозяюшка из сказки, только белого фартука с бантиком и кружевного чепчика недостает.
— Что же тут плохого? — добродушно откликнулась мать. — И тебе со временем тоже так захочется, Поля. Знаешь, когда дочь становится невестой, мать всегда почему-то чувствует себя помолодевшей, хотя должно быть наоборот.
— Об этом еще рано говорить. Ты же сама сказала, что это будет дружеский визит, так что давай сначала хотя бы узнаем мнение Игоря.
От похода в магазин за новым нарядом Полина все же сумела отделаться, но помогла Арине Юрьевне к приходу гостя красиво сервировать стол «парадными» тарелками с голубыми цветами и позолотой и помутневшими, но изящными серебряными приборами, которые достались от кого-то из предков. Такую красоту они наводили только в Новый Год, который тем не менее отмечался очень скромно — ночью семья немного смотрела концерты по каналу «Культура» или старые голливудские мюзиклы, а на следующий день обычно уже бралась за рисование.
— Всегда бы так, девчонки! — восхищенно промолвил Денис Ильич. — С ума сойти, какая роскошь! Так и хочется поскорее приступить.
— Придется еще чуть-чуть потерпеть, — назидательно ответила жена. — Давай-ка принеси бутылочку своей наливки: она слабенькая, зато какая красивая, в самый раз!
Отец, поставив в центр стола бутылку домашнего малинового вина и несколько фужеров, одобрительно заметил:
— Вот и чудно, что слабенькая, от крепких одни неприятности.
Убежденным трезвенником Денис Ильич не был, однако относился к алкоголю прохладно и всегда избегал хмельных тусовок, на которые были падки многие его коллеги и в молодости, и по сей день. Поэтому когда он узнал о воздержанности Игоря в этом плане, это заранее добавило тому очков в глазах хозяина.
А на Арину Юрьевну произвело впечатление то, что молодой человек принес с собой красивый торт и букет пушистых хризантем лично для хозяйки. Хоть такие детали и казались банальными и сами собой разумеющимися, она, как и ее дочь, неоднократно сталкивалась с людьми, которые запросто ими пренебрегали.
Полину перед приходом Игоря одолевал мандраж, но за столом напряжение постепенно спало и она стала вовлекаться в разговоры, приправленные художественными байками и остротами, — общее дело очень помогло родителям и молодежи задать легкий тон. Игорь охотно рассказал хозяевам о своих творческих планах, в которые, помимо уже известной ей поездки в Живерни, входило также странствие по маленьким городам и деревням России с детальным изучением быта и сохранившихся устоев.
— Конечно, хотелось бы увидеть весь мир, но на это, увы, жизни не хватит, — говорил парень вдохновенно. — А в провинции, как мне кажется, еще сохранилось немало людей, которые знают толк в подлинных ценностях. Иногда мне везло лично пообщаться с такими. Знаете, чем они определенно отличались от продвинутых горожан?
— И чем же? — с любопытством спросила Арина Юрьевна.
— Для них слово «художник» ассоциируется с холстом и красками, а не с клоунадой, водкой, наркотой и богемным бездельем. Если там какой-нибудь фрик, не умеющий толком одну линию провести, задумает назвать себя художником только за свой «нетривиальный внутренний мир» и «тягу к саморазвитию», на него посмотрят как на сумасшедшего. А у нас, в больших городах, такие умудряются прославиться, искусствоведы их облизывают, журналы для хипстеров разбирают по косточкам их «модный лук», а зрители ходят с бараньими глазами по выставкам, озираясь, как бы кто, не дай бог, не заметил, что они ни хрена не смыслят в «высоком искусстве»! И порой боятся присесть на стул: вдруг это тоже экспонат со сложным символическим значением?
— Знаешь, Игорь, провинция — она тоже разная, идеализировать ее не стоит, — заметил Денис Ильич. — Лично я очень рад, что мы имеем возможность жить в таком большом и красивом городе, и тем более что в нем родилась наша дочь. На малую родину нас давно уже не тянет. Я знаю художников, у которых «деревенская Русь» в крови, и они после всяких странствий горячо любят свои родные села, но у нас сложилось иначе. К тому же, никто не сможет стать профессиональным мастером, оставаясь в деревне: там для этого просто нет образовательной базы, да и семья чаще всего не одобрит.
— А разве художником можно называться только по праву диплома?
— Не всегда, но тем не менее школа очень важна, Игорь. И не только в плане изобразительных навыков, но и жизни, — ответил отец Полины.
— Мне кажется, что та самая жизнь, в здоровом и гармоничном понимании, сохранилась именно там, подальше от прогресса и всех его отрыжек вроде мультикультурализма, феминизма, отказа от нормальной семьи и культа потребления. Там человек сознает себя частью природы и общества, где все взаимосвязано, а здесь каждый мнит себя центром вселенной, даже если способен производить только грязь в интернете и в уборной. Нет, такие, конечно, встречаются везде, но только в больших и богатых мегаполисах эта карикатурность стала нормой.
— Очень уж ты категоричен, Игорь, — покачала головой Арина Юрьевна, заметив, что дочь слегка нахмурилась. — В конце концов, кроме отрыжек есть еще и достижения прогресса, который ты почему-то недолюбливаешь! Если в провинции нет нормальных больниц, школ и хорошей еды, то много ли радости будет от душевной гармонии? В юности все это не кажется важным, но с годами, поверь, ты поймешь, что не место определяет душу человека, а совсем наоборот.
— Ладно, Ариночка, мы с тобой тоже еще совсем не старые! — рассмеялся ее супруг.
Когда с горячим блюдом было покончено, женщины взялись готовить стол к чаю. Хозяин дома достал древнюю металлическую банку из-под консервов с символикой советского пищепрома, которая до сих пор служила ему пепельницей, и сказал Игорю:
— Сходим на площадку, покурим?
Молодой человек охотно согласился и они вышли за дверь. Мать и дочь заметили, что мужчин не было довольно долго, а когда же они наконец вернулись и приступили к чаю с тортом, лицо у Игоря, как показалось Полине, было каким-то просветленным. Денис Ильич выглядел серьезным
