Елена Лагутина - Песочные часы
— Это не сказки, Марина. — Алена чувствовала, что ее куда-то несет, но не могла остановиться, не могла не возразить Марине, не простила бы себе этого молчания. — Это не сказки, и ты никогда не сможешь…
— Ошибаешься, — перебила вдруг ее ледяным голосом Марина, — ошибаешься, что не смогу. Мне просто руки марать не хочется о такую дрянь, как ты. Я думала, ты одумаешься, нагуляешься, перестанешь семью позорить, жалела тебя, глупую…
— Ты о чем? — выдавила Алена, инстинктивно сжав побелевшие пальцы.
— Побледнела, — усмехнулась Марина, — значит, боишься…
— О чем? — снова повторила Алена, опасаясь и в то же время мучительно желая услышать ответ на свой вопрос, И она его услышала.
— О той ночи во дворе. Я ведь все видела, как ты под ним изгибалась… Шлюха.
Поднявшись, она протянула руку, взяла скалку, сполоснула ее водой, обтерла сухим полотенцем и снова принялась раскатывать тесто — как будто ничего не случилось. Алена стояла, словно пораженная громом, не зная, куда деть глаза, что говорить. Сначала ей захотелось убежать, скрыться с глаз той, которая оказалась свидетельницей ее позора. Но ноги были ватными, не слушались, она даже пошевелиться не могла — настолько внезапным оказалось для нее признание Марины.
— Так ты знала?.. Знала и молчала… Марина! Пожалуйста, не молчи… — Алена робко протянула руки вперед, но та словно и не заметила ее движения, полностью сосредоточившись на работе. — Марина! — снова позвала она. — Пожалуйста!
— Мне нечего тебе сказать, — наконец после долгого молчания произнесла она, — мне только жаль тебя. Тебя и своего брата. Давно пора тебя выгнать, а ему другую жену найти.
— Так что же ты… Что же ты до сих пор не выгнала? Выгони, хоть сейчас, ну?
— И не проси, — усмехнулась Марина, — не дождешься.
В ту же секунду Алена разрыдалась, поняв, что более страшного приговора она не могла услышать. Но вместе с тем в душе зародилось новое чувство — чувство ответственности за свою судьбу. Марина неоднозначно дала ей понять, что та сама подписала себе смертный приговор — а потому ей ничего другого больше и не оставалось, кроме как действовать. Действовать без оглядки на прошлое, потому что иначе она никогда не сумеет вырваться из этого ада. А помощи ждать ни от кого не придется. Она долго рыдала, склонившись на угол стола, а когда выплакала все слезы, почувствовала наконец облегчение.
— Что ж… Спасибо тебе, Марина, — произнесла она равнодушно и вышла из кухни.
Ночью Алена совсем не спала, ходила по темной комнате как привидение, не задумываясь о том, что может разбудить мужа, — но тот, вернувшись поздно сильно пьяный, понятия не имел, что происходит с женой. Он храпел, отвернувшись к стене, а Алена и не слышала этих звуков, которые порой так сильно ее раздражали, мучительно и напряженно всматриваясь в даль, туда, где должны были показаться первые лучи солнца. Иногда ей казалось, что часы остановились — несколько раз она подходила к ним вплотную, прикладывая ухо к самому циферблату и убеждаясь, что они все-таки идут. Стрелки двигались ужасающе медленно, и ей казалось, что она начинает сходить с ума, когда, закрывая глаза, заставляя себя не смотреть на часы, считала шаги и только после очередной их тысячи разрешала себе убедиться в том, что прошло еще двадцать минут. Еще не было пяти, когда она, не выдержав, стремительно сбежала вниз по ступенькам и, не оглядываясь, как обычно, не заботясь о том, что кому-то станет известен ее маршрут, помчалась туда, где, как оказалось, уже ждал ее Максим.
Каждое утро они встречались так, будто не виделись сто лет — судорожными, резкими движениями срывая друг с друга одежду, не отрывая друг от друга горячих губ. И только потом, обессиленные, лежа на пахучей, чуть влажной траве, шепотом рассказывали друг другу все то, что накопилось в душе за сутки разлуки.
— Я так больше не могу. Я слишком сильно люблю тебя, я больше не могу без тебя жить — ни дня, ни минуты…
Он не дал ей договорить, снова, сначала медленно и даже как будто лениво, но потом все настойчивее покрывая тело поцелуями. И она отвечала — тоже сперва робко, с каждой секундой все более страстно.
— Скажи, что ты меня любишь.
— Я люблю тебя.
— Скажи, что мы всегда будем вместе.
— Мы всегда будем вместе. Это правда, Алена… Знаешь, я вчера весь вечер об этом думал. Ты… ты уедешь со мной?
Услышав эти слова, она едва не задохнулась от счастья. То, что было потом, невозможно передать словами — оба они напоминали маленьких детей, которые в своем восторге так часто показывают взрослым, что такое настоящая, искренняя радость.
— Я украду тебя, — шептал Максим, — увезу ночью из дома…
— Глупый, не надо… Я и сама могу уйти. Когда ты уезжаешь?
— Мы, — поправил он, — мы уезжаем. На следующей неделе, во вторник.
— Пять дней… — Ее сердце сжалось, но не от страха, а от тоски. Эти пять дней теперь показались ей протяженностью в пять лет. — Странно, — задумчиво произнесла она. — Максим, ведь правда странно? Если бы ты уезжал через пять дней один, эти пять дней показались бы мне ничтожно малым сроком, а теперь мне кажется, я не доживу, не дождусь…
— Мне тоже так кажется, — ответил он, — наверное, так и должно быть. Но послушай, Алена, ты… ты уверена?
— В чем? — Она и в самом деле не могла сразу понять, о чем он говорит.
— В том, что решишься… Что хочешь уехать со мной?
Прозвучавший вопрос показался ей настолько нелепым, что она едва не рассмеялась.
— Это — единственное, чего я хочу. А разве ты… Разве ты не чувствуешь то же самое?
— Мне проще, — серьезно глядя ей в глаза, возразил он, — мне намного проще, чем тебе. Мне не нужно разрывать связи со своим прошлым…
— Я его ненавижу! Ненавижу свое прошлое. Я им совсем не дорожу!
— Но ведь у тебя есть родители, — снова возразил он, — у тебя…
— Максим, — серьезно и строго глядя ему в глаза, тихо произнесла она, — я люблю тебя. Слышишь, люблю. Я знаю это и не сомневаюсь в этом ни минуты. Все, что мне нужно, — это ты. Все остальное не имеет никакого значения. Мое место — там, где ты. Я просто не смогу без тебя жить.
Оставшееся время они строили планы.
— У меня нет своей квартиры, мы будем жить с моей мамой. Увидишь, ты ей понравишься. Она у меня замечательная, она меня очень любит, она обязательно полюбит и тебя.
— Какая она?
— Она… она красивая, добрая. У нее длинные светлые волосы, она любит готовить яблочный пирог и вареники с картошкой. Ты просто не представляешь, какие вкусные… У нас будет своя комната. В нашей квартире две комнаты, мы будем жить в той, в которой раньше была спальня родителей. А потом, когда у нас появится малыш…
