Сулейман. Я выбрал тебя (СИ) - Беж Рина

И я не придумываю ничего лучше, чем воспользоваться ситуацией. Отказываться от помощи нецелесообразно, а попросту глупо.

Вот и не стану.

– Спасибо, – выдыхаю, открыто заглядывая в темные, опушенные черными густыми ресницами глаза, и отступаю в комнату, чтобы переодеться и достать переноску для четвероногого друга.

***

Не знаю, о чем конкретно договаривается Султанов с Соколовым, но в четверг сразу перед обедом последний заходит ко мне в кабинет и просит всю вторую половину дня провести в спортшколе, чтобы от и до проработать все пункты по договору вместе с новым арендатором.

– На работе жду не раньше завтра, нечего за других лямку тянуть. Девчонки сами отлично справятся с заявками на субботу. Ясно?

Грозит пальцем Егор Саныч и наиграно строго приподнимает бровь.

– А если не справятся?

Улыбаюсь, припоминая шефу два форс-мажора. Первый, когда молодые матрешки прохлопали ушами и забыли внести в списки две из четырех команд соседнего района, и второй, когда в двух десятках наградных дипломов заместителя губернатора области «обозвали» чужой фамилией и чуть не дали ему эту белиберду на подпись.

– Значит, придешь и прямо с утра все проверишь. Марь Дмитриевна, ну я ж тебя знаю. Ты – умница, за пятницу успеешь все проконтролировать и, если что, поправить. Дай молодым коллегам еще один шанс, иначе толк их тут держать?

– Ладно. Уговорили, – смеюсь, хотя в душе очень радуюсь относительно свободной половине дня.

Вчера мы с Султановым отвезли Семёна на осмотр в клинику. Слава богу, обошлось без трещин и переломов, но ветврач выявил у кота сильный ушиб задней конечности и стресс, из-за чего сделал обезболивающую инъекцию, выписал капли и попросил наблюдать за питомцем пару дней.

Чем я и занималась вчера до ночи и сегодня с утра, хотя пушистик большую часть этого времени спал. Вот и после работы планирую продолжить в том же духе. И, если с Сулейманом выйдет закончить дела пораньше, будет просто замечательно.

– Думаю, за пару-тройку часов управимся, – говорит мужчина, словно читает мои мысли, и открывает дверь, помогая забраться в машину.

На обеде я успела домчаться до дома, где застала Семена уже бодрствующим и внимательно следящим в окно за гуляющими во дворе детьми. Накормила его и перекусила сама, а в два заехал Султанов. Оказывается, они с шефом и этот вопрос утром обсудили, чтобы я не дергала Михалыча, который в комитете реально на вес золота, так как почти все безлошадные.

– Было бы неплохо, – киваю Сулейману, пристегиваясь ремнем безопасности, и прячу ладошки между коленями.

Это вчера мое смущение из-за стресса куда-то испарялось, а сегодня вновь цветет буйным цветом, выдавая себя дрожью в руках и алеющими щеками. И если последнее еще можно списать на мороз, то первое более проблематично.

– Как четвероногий защитник поживает? – интересуется мужчина, уверенно и плавно управляя машиной.

– Лучше, спасибо тебе, – благодарю от души.

Не знаю, как вчера смогла бы разрулить все в одиночку. Скорее всего, еще как минимум час рыдала бы, а только потом зашевелилась. Но случайный спаситель и помощник в лице Султанова взял всё в свои надежные руки и сделал на отлично.

– Давай ключи, Маш, – протягивает широкую красивую ладонь Сулейман, паркуясь возле здания. – Я сам открою, а ты варежки и капюшон одевай, холодно, – добавляет, глуша мотор.

– Х-хорошо, – запинаюсь, удивленная заботой.

А еще тем, как просто и не наигранно это у него получается. Вот от Вадима подобного можно было дождаться лишь в первый месяц ухаживаний и то с обязательным намеком: посмотри, каков я молодец. Потом же это куда-то бесследно ушло, а я даже не заметила.

– Давай начнем тщательный осмотр прямо со входа и будем постепенно углубляться, а подвал оставим напоследок, – предлагает мужчина, помогая мне снять пальто, и следом уточняет. – Сможешь фиксировать записи?

– Конечно, – соглашаюсь, отыскивая в сумке блокнот и ручку.

Включение в рабочий процесс позволяет мне мысленно собраться и перестать дрожать, как кленовый лист на ветру, ощущая каждой клеточкой тела его близкое присутствие.

– И первым пунктом я внесу доработку освещения в фойе. Темновато тут. Как думаешь? – поворачиваюсь к Сулейману, чтобы увидеть его реакцию.

И замираю.

– Согласен, – произносит он негромко, вызывая мурашки по коже не только хрипловатыми нотками в голосе, но и пристальным взглядом.

Темные глаза жадно осматривают меня с ног до головы, не скрывая восхищение.

Я словно в замедленной съемке наблюдаю, как дергается кадык на мужской шее, когда Султанов сглатывает.

– Ты будто Снегурочка, Маш. Нереальная вообще, – делает он шаг ближе и медленно очерчивает пальцами овал лица, скользит по щеке и касается волос, заправляя свободную прядь за ухо. – Только не бойся меня, пожалуйста. Повторения прошлого не будет. Обещаю.

– Я, кхм, не боюсь, – отвечаю сипло, утопая в черных как сама тьма глазах.

Мне действительно нестрашно. Но жутко волнительно.

Ведь это всё тот же Сулейман Султанов, который… так не похож на себя прежнего.

– Тебе очень идет белый цвет, – продолжает он, нависая надо мной монолитной нерушимой скалой, – ты будешь очень красивой невестой.

Последняя фраза удивляет и сбивает с мыслей, в которых я даже себе не признаюсь, что одела вязаное платье-лапшу, белое с голубыми снежинками, не только потому, что оно теплое и отлично сочетается с уггами, но, и чтобы выглядеть красивой.

– К-какой невестой? – уточняю с запинкой.

Губы от волнения пересыхают, хочется их облизнуть. Но не решаюсь. Провоцировать матерого хищника, когда он совсем близко, – нет уж, ни за что.

А вдруг это очередной розыгрыш от того, кто уже однажды надо мной..?

Внимательнее вглядываюсь в будто вылепленное из камня, по-мужски красивое лицо. Ищу усмешку, любое подтверждение, что это глупая шутка или подколка.

И не нахожу.

Серьезен. Собран. Смотрит прямо и открыто.

– Самой лучшей, Машенька, – обдает горячим дыханием мои губы Сулейман и отступает на шаг. – Ты права, освещение нужно переделать, внеси этот пункт в план.

Резко меняет он тему разговора и неторопливо отворачивается, чтобы снять собственное черное кашемировое пальто. Лишь напряженная спина и чуть более сильно, чем необходимо, сжатые кулаки выдают, что он не так спокоен, как хочет продемонстрировать.

Я же пребываю в полном раздрае. Потому посильнее сжимаю ручку и дерганным почерком вывожу первую кривоватую запись.

К сожалению, у меня не такие железные нервы, как хотелось бы.

Глава 17

– О, привет, ребята, – встречает нас с Султановым на пороге моей квартиры мама.

В переднике и с перекинутым через плечо полотенцем.

– Э-э-э, привет, – теряюсь от неожиданности.

То, что запасные ключи у родителей есть, я знаю, но обычно они предупреждают, если желают ко мне нагрянуть. Тут же не было ни звонка, ни смски, в чем убеждаюсь, достав из кармана телефон.

– Сюрприз, – широко улыбается маман, замечая мой жест, и подмигивает. – У меня сегодня внеплановый выходной. Вот и решила с утра налепить пельменей и тебе принести к ужину. Все равно же хотела с Семеном познакомиться.

– Познакомилась? – интересуюсь, замечая пушистика, выглядывающего с кухни и облизывающего мордочку.

Ну понятно, конечно, познакомились. И уже чем-то вкусным это дело отметили.

– Ага, милый котик. И очень культурный, – выдает мама, явно намекая на отсутствие манер у собственной дочери.

Ладно. Чего уж теперь.

– Тогда и с Сулейманом знакомься. Он тоже Семку проведать зашел, – отступаю немного в сторону и перевожу взгляд на Султанова, взирающего на происходящее с совершенно спокойным видом.

Вот же непробиваемый.

Мне вообще-то всегда казалось, что молодые люди, как и девушки, должны нервничать при знакомстве с родителями своих пассий…

Черт! Одергиваю саму себя. Какие пассии, Маша? Мы же просто временно сотрудничаем по рабочей необходимости.