PS: Проиграй мне - Кира Сорока
– Ладно. Ешь, рабыня. Уже и так понятно, что ты сумасшедшая.
Вот же козёл!
Теперь у меня кусок в горло не полезет!
Глава 20
Руслан
Вот я с неё угораю!..
И правда целовать меня собралась! Дурочка…
А теперь смотрит на коробку с пиццей, как на бомбу замедленного действия.
– Да ты ешь-ешь, – бросаю я с наигранным дружелюбием.
Завожу мотор, жму на газ…
Стало ли мне немного лучше после того, как потроллил эту девчонку? О да! Определённо. Но эйфория быстро проходит, потому что я вновь начинаю думать про Юсупова.
Этот козёл выставил меня! Секретарша вызвала охрану, и меня с позором сопроводили до выхода из здания. Единственный шанс получить машины на реализацию превратился в пепел. Теперь либо отец поможет мне по доброй воле, либо он будет откупаться от моей «беременной» невесты. А значит, всё равно поможет мне.
Бросаю взгляд на Вику. Она так и не притронулась к пицце. Гордая, значит! Что ж…
Мы долетаем до дома её бабушки за каких-то двадцать минут, но на улице успевает изрядно стемнеть к этому моменту.
– Ты придумала, как проведёшь меня в дом? – спрашиваю я, заглушив мотор и выключив фары. – Или мне просто зайти, и всё? Твоя бабушка нормально относится к ночным гостям?
– А сам-то как думаешь? – фыркает Вика. – Мне семнадцать лет, между прочим.
– Ну выглядишь ты на четырнадцать, если что. А насчёт моральных устоев вашей семьи я ничего не знаю, вот и спрашиваю.
– Нет, тебе нельзя просто взять и пройти со мной в дом! – отрезает Вика. – Придётся в окно, – кивает на мансардный этаж.
Прищурившись, смотрю на верхние окна. Их всего два. В одном горит свет.
– Там комната моего брата, – указывает на это окно Вика. – Соседнее окно – моя комната. Сможешь подняться?
Так… Можно встать на верх дверной коробки на входе и подтянуться за карниз окна.
– Смогу. Пошли, – распахиваю дверь машины.
Вика нехотя открывает свою, перекинув коробку с пиццей на заднее сиденье.
– Ты бы так не торопился, Руслан, – говорит она как-то слишком спокойно. – Наверняка мне придётся застрять на кухне, чтобы поговорить с бабушкой. Полезешь в окно, когда в моей комнате загорится свет. Ладно?
Мне кажется, или она действительно что-то задумала?
Положив локти на крышу машины, смотрю на синеволосую в упор. Она стоит возле своей двери и тоже складывает руки на крыше машины.
– Ты ведь не обманешь меня, эмо?
– Нет, не обману.
– И почему я должен тебе верить?
– Потому что у тебя нет выбора, Руслан, – пожимает она плечами. – Тебе придётся поверить мне на слово.
– Это сложно, конечно… верить такой, как ты, – протягиваю я задумчиво.
Вновь смотрю на её окно и теперь вижу, что оно приоткрыто на проветривание. Синеволосая не знает, что однажды мне пришлось открывать такое же окно снаружи, когда младший брат моего приятеля случайно закрылся в комнате. Там ведь просто нужно правильно отжать раму.
– Иди, Победа, – киваю на дом. – Даю тебе десять минут, чтобы впустить меня. А дальше пеняй на себя.
Вика невинно хлопает глазками и, отклеившись от машины, идёт к калитке. Несколько раз оборачивается, прежде чем зайти во двор. Я же просто наблюдаю за ней.
Вот она пересекает участок, ищет ключ в кармане и, открыв наконец-то дверь, исчезает в доме. Бросив взгляд на наручные часы, засекаю десять минут. Вновь сажусь в тачку, доедаю пиццу… И всё время поглядываю на окна второго этажа. В одном всё так же горит свет. Во втором – темнота.
Когда проходит восемь минут с ухода Вики, достаю телефон и звоню брату. Демьян отвечает не сразу, мне приходится набрать ему несколько раз, прежде чем в трубке раздаётся его заспанный голос.
– Да?
– Разбудил? Рано ты…
Брат хмыкает.
– Я теперь живу от одного школьного дня до другого. Только не подумай, что так уж люблю учиться.
Я брезгливо морщусь. Демьян связался с дочкой горничной, и, кажется, у него там всё серьёзно. Второе тотальное разочарование для папочки. Первым на правах первенца стал я!
– Скажи мне, дорогой брат, чем там наш отец занимается? – перехожу сразу к делу.
– Ты имеешь в виду, в городе он или нет? – уточняет Демьян и тут же выплёвывает: – Все его командировки лишь прикрытие, разве ты не знаешь?! На самом деле он бегает к любовнице.
Это я знаю. А также знаю то, что любовница отца – это мама той самой девушки, на которой помешался мой братец. То есть нашему папочке можно связываться со всякой швалью, а нам типа нельзя. Вот его удар хватит, когда я приведу в дом свою девчонку-эмо!.. Если приведу…
– Да плевать мне на его экзотические придури, – отмахиваюсь от вопроса Демьяна. – Он там про меня не говорил?
– Говорил, – хмыкает мелкий. – Очень много говорил. Много разных эпитетов применял.
– Ясно, – оскаливаюсь я. – Значит, всё ещё враждебно настроен, да?
– Да! Очень!
Что ж…
– Ладно. У меня просьба к тебе будет, брат.
– Какая? – не особо воодушевляется мелкий.
– Узнай, не будет ли в ближайшее время у отца какой-нибудь важной публичной встречи. Чтобы там камеры, репортёры, блогеры.
– Могу прямо сейчас ответить. Послезавтра, – удивляет меня Демьян. – Об этом есть в новостной ленте. И на его страничке в соцсети. «Мэр города будет присутствовать на открытии нового родильного дома», – декларирует брат.
– Ооо, даже так! Чудненько! – воодушевляюсь я.
– Знаешь, Руслан, я почти уже хочу знать, что ты задумал.
– Почему почти?
– Потому что я спать хочу. А чем меньше знаешь – тем крепче спишь.
Я ухмыляюсь.
– Спи спокойно, мелкий. Я тебе ничего не скажу.
Отключаюсь. Убираю телефон в карман. Выбираюсь из машины. Свет в комнате Вики так и не зажёгся.
Эта девчонка вновь играет с огнём, и её ждёт наказание!
Пробираюсь на участок. Беззвучно подхожу к двери… Без особых проблем вскарабкиваюсь наверх, хватаясь за каждый удобный выступ. Дом деревянный, и в брёвнах образовались щели, которые облегчают мне задачу. Подтянувшись за карниз, забираюсь на него. Аккуратно давлю на стекло ладонями, и у меня получается отжать окно, просунуть руку и повернуть ручку.
Вот так! Мне понадобилось меньше минуты, чтобы попасть в её комнату. Она всё ещё недооценивает меня.
Осматриваюсь: кровать, шкаф, письменный стол. В темноте всё выглядит… бедным. Подхожу к кровати и заваливаюсь на неё. Невольно вдыхаю поглубже и сразу чувствую аромат духов или шампуня Вики. Зачем-то нюхаю подушку. И почему-то наслаждаюсь этим запахом…
Может, мне стоило позволить ей себя поцеловать,
