PS: Проиграй мне - Кира Сорока
Ну вот! Теперь я почти спокойна. А ещё, кажется, говорю сама с собой…
– Эй, эмо! Заканчивай уже! – выкрикивает Гуреев из салона.
Ааа! Всё-таки он очень-очень сильно меня бесит!
Чертыхаясь себе под нос, дочищаю, наконец, крышу. Хорошо хоть у меня краска в баллончиках быстро закончилась, и хватило лишь на три элемента корпуса машины.
Спрыгиваю с порожка салона, на котором стояла. Бросаю шкурку в мусорный пакет. Руслан в этот момент выбирается из тачки и придирчиво осматривает проделанную мною работу.
– Завтра ещё надо будет пройтись, – говорит он в итоге.
Да я по нему сейчас пройдусь этой самой шкуркой! Прямо по безупречному лицу!
– Блин! Ну вот здесь же не дотёрла! – раздражённо тычет в край крыши Руслан. – Нищенка, да ещё и белоручка! Сложно тебе будет по жизни. Ой, как сложно! Работать ведь придётся, Вик. А ты совсем ничего не умеешь.
Поцокав языком, он качает головой.
Я смотрю на него исподлобья и отрезаю:
– Тебя моя жизнь не должна интересовать.
Надеваю свою толстовку, сажусь на пассажирское сиденье, даже пристёгиваюсь сразу. Мне хочется пить, есть и спать. Но спать хочется намного больше, поэтому два первых пункта я могу пропустить.
Положив голову на подголовник, прикрываю глаза.
Руслан садится за руль, заводит мотор и аккуратно задним ходом выезжает из бокса. Ключ от него я оставила в замке, поэтому не собираюсь даже с места двинуться. Пусть мажор сам закрывает ворота.
К удивлению, он меня не тормошит. Выбирается из тачки и действительно сам идёт запирать бокс. Я продолжаю сидеть с закрытыми глазами. А когда мы начинаем медленно ползти по ухабистому асфальту, меня окончательно выключает…
Просыпаюсь, и первое, что понимаю – двигатель заглушен, мы никуда не едем. А второе – в салоне невероятно вкусно пахнет.
Еда!
Повернувшись к Руслану, вижу, что он сидит за рулём и уплетает пиццу. И запивает колой прямо из бутылки. В животе предательски урчит, и я тут же тянусь к коробке, которая стоит на панели. Я уже вижу, что пицца из моей любимой пиццерии. И именно такая, которую я обожаю. С грибами и курицей. Рот наполняется слюной от предвкушения и голода.
Едва касаюсь коробки, собираясь её открыть, Руслан шлёпает по моей руке.
– Не так быстро, рабыня, – говорит с набитым ртом.
– Ну ладно тебе, мажорчик! – начинаю канючить, как маленькая. – Всего один кусочек! Пожалуйста! – буквально взмаливаюсь я.
– Нет. Нужно заслужить! – говорит он непреклонно.
У меня сейчас слёзы из глаз брызнут! Вот прямо сейчас я готова сломаться и проиграть этому придурку – сыночку мэра. Потому что безумно нуждаюсь в еде. Купить её сама я уже не могу, потому что отец заблокировал мою карту. Вероятно, считает, что так я быстрее вернусь домой.
– Как заслужить? – спрашиваю пересохшими губами.
Руслан прожёвывает пиццу. Вытирает рот салфеткой. Задумчиво смотрит на меня.
Что? Фантазии не хватает, да? Уже не знаешь, как поиздеваться надо мной?
– Ты же помнишь, что я ночую сегодня у тебя?
– Это ты так решил. Я тебя не приглашала, – сразу встаю в позу.
– Так пригласи меня, Вика! Вежливо. И я накормлю тебя. Как видишь, до дома твоей бабушки достаточно далеко, и ты наверняка умрёшь от голода, если будешь добираться самостоятельно.
Можно даже не смотреть в окно, чтобы понять – мы возле пиццерии. И я прекрасно знаю, где она находится. Поездка на общественном транспорте до дома моей бабушки займёт около часа. Денег у меня нет, а значит, придётся идти пешком. А это часа три, не меньше.
Да. Я точно умру с голода.
– Хорошо. Я приглашаю тебя, – бросаю, скривившись.
Ничего не могу с собой поделать. Не представляю, как смогу провести целую ночь в одной комнате с Русланом Гуреевым. Я и днём-то его с трудом выдерживаю.
Он молча смотрит на меня, однако взглядом показывает, что я ничего не получу, пока не приглашу его как-то иначе…
– Ладно-ладно, – зажмурившись, сжимаю переносицу двумя пальцами. – Руслан… – открыв глаза, смотрю в его лицо. – Я приглашаю тебя!
Понятия не имею, что случилось у него дома, и почему он не может ночевать там. Но точно знаю, что действительно что-то случилось, раз Руслан даже сумку собрал.
– Знаешь, я почти поверил тебе… Но только почти, – качает головой парень.
Вновь протирает салфеткой губы, комкает её в руке и сдвигается чуть ближе. Тычет пальцем в свою щёку.
– Поцелуй меня.
Мои глаза наверняка вылезают из орбит.
– Что, прости? – голос срывается на писк.
– Докажи своё послушание, рабыня. Целуй.
Вновь тычет в свою щёку пальцем.
Да я ни за что не стану этого делать!
– Ты бредишь, да? – бросаю с нервной ухмылкой. Подношу ладонь к его лбу. – Да у тебя, похоже, жар, Русланчик.
Мажор ловит мою руку. А потом хватает вторую. Ту, которая замотана бинтами.
– Нужно, кстати, снять повязку.
Слава Богу, съезжает с темы поцелуя… Позволяю ему снять бинт с моей руки, и мы оба смотрим на ранки. На подушечках пальцев всё относительно неплохо. А вот на ладони – рана поглубже.
– Жить будешь, – бесцветно бросает Руслан, отпустив мою руку. Открывает коробку, и я вижу, что осталось всего два кусочка пиццы. – Я сейчас всё это доем. У тебя есть всего десять секунд, чтобы заслужить еду, – вновь тычет в свою щёку. – Целуй меня, Вика. Или оставайся голодной. Десять… Девять…
Боже… Да он неисправим! Наглый! Бездушный! И он действительно сожрёт всю пиццу… Если я не поцелую его.
– Восемь…
Как бы я ни была против того, чтобы воспользоваться планом по влюблению мажора в себя, видимо, мне всё-таки придётся это сделать…
Не знаю пока, как именно… Но наверняка что-нибудь придумаю. Там, внутри этой синеволосой девушки, ещё сидит Виктория Юсупова. А она нравилась абсолютно всем парням.
– Семь…
Нервно убрав волосы за уши и облизав губы, придвигаюсь чуть ближе к Руслану.
– Шесть…
– Ладно… – выдыхаю я.
– Что «ладно»? – уточняет этот придурок.
– Я тебя поцелую, – говорю ещё тише.
Могу просто прижаться губами к его щеке. Просто клюнуть его губами, и всё. Быстро. Очень-очень быстро.
Руслан не двигается ко мне и никак не помогает. Наоборот, сидит неподвижно, откинувшись на спинку кресла.
Я медлю, а он снова начинает считать:
– Пять… Четыре…
Мне приходится перевалиться через коробку передач, чтобы достать губами до его щеки. И пока я тянусь к нему, Руслан наблюдает за моими губами из-под опущенных век.
И я почти касаюсь его щеки…
В этот момент коробка с пиццей оказывается на моих
