PS: Проиграй мне - Кира Сорока
Чертыхнувшись, выбираюсь из тачки. Вика перестаёт шкурить.
– Не спится? – сахарно улыбается мне. – Ты бы оделся. А то заболеешь ещё.
Проводит тыльной стороной ладони по лбу. Девчонка вся взмокла. На её висках и шее блестит пот.
– Ты переживаешь о моём здоровье? – вскинув брови, встаю рядом с ней.
Не тороплюсь надеть футболку, чтобы смутить маленькое эмо ещё больше. Она старается смотреть куда угодно, но только не на мою грудную клетку или косые мышцы.
– Конечно, я переживаю о твоём здоровье, Русланчик, – невинно хлопает ресницами. – Я же могу от тебя заразиться.
Нет, я реально прибью её сегодня. Потому что именно сегодня совсем не в настроении препираться с ней. После встречи с Юсуповым мне вообще хочется рвать и метать. Дико повезло, что когда забирал сумку с вещами из дома, там не было отца. Потому что тогда я бы и с ним тоже вступил в очередной бесполезный спор. Я встретил только бабушку и смог немного успокоить её, сказав, что у меня всё в полном порядке. Но пока это не так.
Грозно посмотрев на Вику, сухо выплёвываю:
– Работай, не отвлекайся.
Она закатывает глаза, но всё же снова начинает шкурить крышу мерседеса.
– Активнее давай! – рявкаю я.
Вика трёт быстрее.
Подхожу к багажнику, достаю из сумки чистую футболку. Хорошо хоть, душ успел дома принять. Слышу, что металлический скрежет прекратился и смотрю на Вику. А она не смотрит на меня… Шкурку бросила прямо на крыше. И стоит всё так же на пороге салона, разглядывая свои пальцы.
– В чём заминка-то? – шагаю к ней. – Эй, эмо! Работаем!
– Да, сейчас, – отвечает она как-то сдавленно и дует на пальцы.
– Что у тебя там?
– Ничего… Дай мне минуту.
Мне показалось, или в её голосе действительно проскользнули жалобные плаксивые нотки? Видимо, поранила руку или что-то в этом роде.
– Дай посмотреть! – требовательно произношу я, но Вика и не думает спускаться вниз.
Упрямо качает головой.
– Я же сказала, мне нужна минута, – отвечает в своей обычной недружелюбной манере.
Но я не тот, с кем можно так разговаривать. Схватив её за пояс джинсов, стягиваю вниз. Пошатнувшись, она почти падает, но я ловлю её и силой усаживаю на сиденье.
– Отстань от меня, Руслан! – зло шипит Вика, сжав пораненную ладонь другой рукой.
– Дай сюда!
Опустившись на корточки перед девушкой, силой забираю её руку и разглядываю ранки на подушечках пальцев. Они кровоточат. Кожа слезла. Ещё и грязь попала. Час от часу не легче!
– Ладно… Сиди смирно, поняла? – говорю строго, как с нашкодившим ребёнком.
Иду к багажнику, нахожу аптечку. Пошарив в ней, забираю перекись, вату и бинт. Вернувшись к Вике, вновь опускаюсь на корточки.
– Эй… Что ты собрался делать? – она сразу прячет ладонь за спину.
– Не веди себя как ребёнок, эмо, – вздохнув, вынуждаю её отдать мне руку. – Просто потерпи, ладно?
Обильно смочив вату перекисью, вновь разглядываю ранки. Сейчас рука Вики лежит на моей ладони тыльной стороной вниз. По сравнению с моей, её ручка такая маленькая, хрупкая… Кожа на удивление нежная. А ногти, хоть и без броского лака, выглядят ухоженными.
Прикладываю тампон к ране на указательном пальце, и Вика тут же шипит от боли. Я жму на ватку, чтобы перекись буквально залила царапины, и девчонка дёргается всем телом.
– Изверг! – говорит она шёпотом, пока я силой удерживаю её руку в своей.
– А ты плакса! – парируя я.
Перекись шипит на ссадинах и порезах. Вика начинает дрыгать ногами. Вообще-то, забавно видеть её такой… Такой безобидной… и ранимой, что ли.
Пока я обрабатываю все ранки, Вика пристально смотрит на меня. Мы оба молчим. И пока она ничего не говорит, то кажется мне совершенно нормальной девчонкой. К тому же теперь, когда она не нанесла на себя сто слоёв косметики, её лицо стало даже милым…
Самая большая рана у неё на верхней части ладони, и мне приходится плеснуть туда перекись прямо из бутылки. Вика вновь шипит от боли.
– Ай-ай-ай…
Вырывает руку, трясёт ею. Кровь смешивается с перекисью и бежит по её пальцам.
– Дай сюда! – вновь строго говорю я, схватив за запястье.
Наверняка Вике действительно больно. Сейчас, когда грязь смыта, я вижу, насколько глубокая рана. Склонившись к самой ладони девушки, начинаю дуть на неё. Вика замирает и нервно сглатывает.
Я поднимаю голову, и наши лица оказываются чертовски близко. От Вики пахнет нежным цветочным ароматом и солоноватым потом. Запах её тела буквально ударяет в нос, но мне не хочется отодвинуться… Потому что мне неожиданно нравится, как она пахнет.
– Иногда ты удивляешь меня, Руслан, – наконец Вика нарушает молчание.
– И чем же?
– Тем… Тем… – нервно облизывает губы, подбирая слова. – Тем, что бываешь не таким уж и противным мажором. Но всё-таки, в основном, ты самый что ни на есть мерзкий сноб, – заканчивает с натянутой улыбкой.
Лучше бы она молчала… Тогда, возможно, на сегодня я бы дал ей маленькую передышку.
– Думаешь, я лечу твою руку, потому что мне жаль тебя? – криво ухмыляюсь я.
– А разве нет? – удивляется Вика.
Качаю головой.
– Нет. Просто ты должна закончить работу. Вот сейчас замотаем руку бинтами, и снова возьмёшься за дело, рабыня.
– Ты невыносим! – она закатывает глаза.
– Да, я знаю, – вновь криво ухмыляюсь.
Но на самом деле… На самом деле мне всё-таки жаль её. Самую малость. Однако не настолько, чтобы шкурить машину самому.
Глава 19
Вика
На мой телефон приходит смс из банка. Я почти не удивлена, что отец заморозил мой счёт, хотя где-то глубоко внутри надеялась, что до этого всё же не дойдёт.
Раздражённо запихиваю телефон в карман джинсов и вновь приступаю к работе… Шкурить машину мне приходится левой рукой, потому что правую я повредила. Хоть Руслан и замотал её бинтом, но от этого болеть она меньше не стала.
Ненавижу его!
Ненавижу его чёртов мерседес!
Его псевдозаботу, которую он типа проявил ко мне!
Сегодня мне как никогда хочется вновь стать Викой Юсуповой, чтобы показать этому мажору, кто здесь кто…
Так, стоп, Вика! Ты больше не мажорка. Ты не хочешь ею быть. И не хочешь иметь ничего общего с отцом. Ты закончишь школу и будешь жить своей жизнью.
Глубоко вдохнув, медленно выдыхаю.
Так-то лучше.
Рука почти не болит. Руслан хоть и бесит, но не настолько, чтобы вернуться к фамилии Юсуповых и воспользоваться ею. Ведь
