Елена Рахманова - Рожденная заново
Тропа вильнула в последний раз и вывела на обширную поляну. Ближе к дальнему ее краю стоял дом, настоящий дом из светлых бревен, с большой террасой, в окна которой были вставлены помимо обычных красные и синие стеклышки. Александра вспомнила, что похожие окна были в доме, который снимали ее родители на лето. Тогда, в детстве, такие окна казались ей необычайно красивыми. Как во дворце сказочной принцессы.
Роман спешился, привязал лошадь к изгороди, неизвестно зачем построенной вокруг одиноко стоящего посреди леса дома, и обернулся в сторону Александры. Та слезла с велосипеда и рассматривала дом. Ей хотелось побольше узнать об этом мужчине, однако вряд ли он снизойдет до откровенности с нею. Но окружающие его вещи могли многое рассказать о своем хозяине…
– Войдете в дом? – спросил Роман. – Или здесь подождете?
– Войду, если вы не против, – ответила Александра.
Тогда он, отворив калитку, жестом предложил ей пройти. Собаки, сдержанно обнюхав друг друга, потрусили каждая рядом со своим хозяином.
Дом был крепкий, основательный, без ненужных затей. Александра подумала, что, не будь ее, Роман снял бы сапоги на крыльце, а так он только тщательно вытер их и распахнул перед ней дверь.
Она ожидала увидеть что-то вроде интерьера ее избы, только побольше и поухоженнее. Но комната, в которой оказалась, вполне могла принадлежать кому-то из ее эстетствующих знакомых, решивших подчеркнуть, в угоду моде, свое исконно русское происхождение.
Стеллаж из струганого, тщательно отшлифованного дерева, натертый воском дощатый пол, а на нем пестрые домотканые половики, книги на полках, и среди них начатая в семидесятых годах прошлого столетия и так и не оконченная до сих пор серия под общим названием «Памятники мирового искусства». У противоположной стены широкая тахта, покрытая клетчатым пледом, кресло-качалка, уютный угловой диван. Камин из грубо обтесанного камня…
«Он такой же лесник, как я деревенская баба», – снова подумала Александра. В этот момент Джульбарс с хозяйским видом прошествовал к камину, зевнул и расслабленно рухнул на пол. Затем положил морду на лапы и закрыл глаза. Тургай же остался стоять на пороге, вопросительно глядя на молодую женщину.
– Ему, наверное, нельзя в комнату? – спросила она.
– Почему же, можно, – ответил хозяин. – Просто он сам не привык быть в доме.
– А-а… Тургаюшка, иди сюда, не бойся, мой хороший… – позвала Александра.
Роман подавил досадливый вздох.
– Ну кто так с собакой обращается? – сдерживая раздражение, произнес он. – Она должна знать команды и мгновенно их выполнять. А своим сюсюканьем вы ее только с толку сбиваете. Небось никого крупнее тойтерьера не держали.
– У меня вообще собаки никогда не было, – тихо призналась Александра и погладила робко подошедшего пса. – А с ним я буду говорить так, как мне хочется. Надеюсь, вы позволите?
Ей доставляло удовольствие язвить Роману, и в то же время она боялась, что, разозлившись, он не захочет с ней больше общаться. Вся во власти двойственного чувства, она подобрала волочащийся за Тургаем поводок и принялась теребить его в руках.
– Да, а это что за макраме? – спросил Роман.
– Что вы имеете в виду? – не сразу поняла Александра. – Поводок?
– Ну да.
– Это чтобы Тургай не убежал. Неужели не ясно?
Роман печально усмехнулся:
– Весь трагизм собачьей участи в том, что эти бедолаги не в силах убежать от хозяина, даже если тот морит их голодом и бьет смертным боем.
Она так испугалась, что инстинктивно опустилась на корточки и прижала голову Тургая к своей груди.
– Хотите сказать, что он может отправиться искать этого Виктора? – спросила она чуть ли не со слезами.
Похоже, ее реакция на его замечание заставила Романа растеряться.
– Да успокойтесь вы, ваш пес никуда от вас не денется. Он уже как бы распрощался с прежней жизнью… да и нового адреса Виктора не знает, – попытался обратить все в шутку Роман. – Вы присаживайтесь, а я пока принесу обещанное масло.
Александра кивнула. Но когда осталась одна, сразу же принялась внимательно оглядываться по сторонам. Это было основное помещение дома, и здесь наверняка находились предметы, которые представляли ценность для хозяина. Например, фотография в рамке, стоящая на одной из полок.
Александра подошла ближе. На снимке были изображены молодой мужчина и юноша лет двадцати, удивительно похожие друг на друга. Оба радостно улыбающиеся. А справа по фотографии змеилась неровная белая линия обрыва, оставляя часть поля в рамке пустым.
Александра сразу же узнала в жизнерадостном, гладко выбритом мужчине своего нового знакомого. Кем ему доводится юноша, сомневаться не приходилось. Как и в том, кто был третьим на этой фотографии. Традиционный снимок счастливого семейства, один из членов которого был по какой-то причине безжалостно отторгнут.
Символично и очень емко… и явно не рассчитано на постороннего зрителя.
Она сразу осознала это, спиной ощутив напряженный, колючий взгляд вернувшегося Романа. Александра медленно обернулась и поняла, что никогда не осмелится спросить, почему он так обошелся со снимком. Но именно в этом крылась причина его добровольного отшельничества и явно неприязненного отношения к людям. Или только к женщинам?..
– Садитесь, – сдержанно предложил Роман и поставил на столик, сделанный из спила огромного дерева, два стакана с чем-то темным. – Это сок черники, хотите попробовать?
– С удовольствием, – ответила Александра, переводя дыхание.
Она столкнулась с чем-то запретным и сделала вид, будто ничего не поняла. И ей это зачлось как плюс. Но что же делать с переполняющим все ее существо… нет, не любопытством, а страстным желанием узнать правду только для того, чтобы помочь этому человеку? Желанием более чем странным, потому что Роман Константинович Незлобии меньше чем кто-либо производил впечатление нуждающегося в сострадании и помощи.
«Так неужели это нужно прежде всего мне?! В моей-то ситуации?!» Александру так потрясла эта мысль, что она не заметила, что неподвижно сидит, уставившись на стакан.
– Что-то не так? – раздался голос Романа, и она тряхнула головой, силясь вернуться к действительности.
– Нет-нет, все в порядке, – поспешно произнесла Александра. – Просто… просто ваш дом произвел на меня большое впечатление… особенно в сравнении с моим. Вот я и задумалась, Роман Константинович.
– Можно просто Роман, – сказал он.
– Ну а меня тогда можете называть Александрой, – обрадовалась она, но тут же поняла, что это ничуть не сократит дистанцию между ними. Она отпила из стакана и произнесла: – Никогда не пробовала ничего подобного. Очень вкусно.
