Елена Рахманова - Рожденная заново
Фрау Хильда Химмельштос, поняв, что ее семейному благополучию ничто не угрожает, стала мило раскланиваться с девушкой. Они даже довольно успешно обменивались фразами на англо-французско-немецком наречии. За исключением Тины, семейства ван Эйкен и четы Химмельштос остальные обитатели отеля были французами среднего достатка, предпочитающими тишину и покой шуму и блеску модных курортов. Среднего достатка и среднего возраста…
К сожалению, таких, по словам мадам Пикмаль, с каждым годом становилось все меньше и меньше. И недалек тот час, когда содержание отеля перестанет себе оправдывать, сетовала она. А ей ох как не хотелось бы остаться не у дел на старости лет… Тут так и напрашивалось добавить, что она еще очень даже ничего и способна дать сто очков вперед молоденьким длинноногим вертихвосткам, однако существа вопроса это не меняло.
Чтобы хоть как-то сэкономить, мадам Шарлотта предпочитала на летний сезон нанимать в качестве гостиничной прислуги родственников. Им она могла платить поменьше, но они не испытывали к ней почтения, как к хозяйке, и порой манкировали своими обязанностями. Взять, к примеру, Эктора, который отвалил на два дня в Ниццу с новоявленным американским дружком, или Франсуазу, горничную на втором этаже, которую хлебом не корми – дай полистать модные глянцевые журналы. Благо была бы молоденькой дурочкой, так нет, уже за тридцать, а все ищет прекрасного принца с замком, хотя у самой муж каких поискать…
Услышав об этом, Тина подумала, что, скорее всего, именно Франсуаза достала тогда журнал с фотографиями ее родственницы и забыла положить на место…
После поездки в Авиньон, проводив девушку до двери номера, Жан-Пьер посетовал, что дела вынуждают его на два дня уехать в Марсель, но он будет ежесекундно думать о ней. «Так я тебе и поверила», – мысленно ответила ему Тина, а вслух произнесла:
– Я буду вас ждать, – и как бы невзначай подставила щеку для поцелуя.
Романтический вечер в средневековом французском городе теперь так и вставал перед мысленным взором, когда она вспоминала о молодом французе. Черные, чуть вьющиеся волосы падают на лоб, огонек свечи отражается в глубине его синих глаз. Жан-Пьер нежно сжимает ее руку, лежащую на столе, и говорит, тихо и проникновенно, о том, какая она необыкновенная, как ему несказанно повезло, что он встретил ее…
И Тина ему верит, верит всем сердцем, потому что сама атмосфера вечера требует именно этих слов. А иначе, как говорится, зачем было огород городить – подговаривать ван Эйкенов уехать без них, да еще не попрощавшись. Она припомнила, что заметила тогда, как Жан-Пьер о чем-то шептался с Паулом и его женой, когда они поднимались на Домский утес.
На следующий день, возвращаясь к себе после завтрака, Тина разговорилась с мадам Шарлоттой и, повинуясь безотчетному импульсу, спросила, не знает ли та ее нового знакомого.
– Жан-Пьера Кревеля? – переспросила хозяйка отеля и кивнула: – Он приходится кузеном Франсуазе и навещает ее, когда у него нет никаких дел.
При этом она испытующе посмотрела на девушку, но та не продолжила беседу…
«Итак, Жан-Пьер и Франсуаза хорошо знакомы. Интересно, связано ли то, что она видела журнал со снимками, с тем, что он обратил на меня внимание?» – лениво размышляла Тина, час спустя лежа на пляже. Честно говоря, ее устраивали оба варианта: и то, что француз решил закрутить интрижку, найдя ее привлекательной, и то, что заинтересовался ею исключительно потому, что принял за преуспевающую молодую женщину. Причем второй вариант выглядел, на взгляд Тины, предпочтительнее.
Если бы она разбила ему сердце, то испытывала бы муки совести. А так ей предлагалась увлекательная игра в кошки-мышки, где Тина отнюдь не выступала в роли наивной, ничего не понимающей дурочки. Ведь она отнюдь не потеряла головы от смазливого молодого человека, хотя он ей, несомненно, приглянулся. Но не более того.
Теперь оставалось только выяснить, как обстоят дела в действительности. А для этого следовало запастись терпением…
Девушка поудобнее устроилась на лежаке и стала прислушиваться к шуму моря. Впереди были целых два дня блаженного ничегонеделания, когда можно не спеша обдумать, как поступить. Впрочем, строить особо хитроумные планы было лень, и Тина все больше склонялась к тому, чтобы положиться на волю случая и корректировать ситуацию, если та будет грозить выйти из-под контроля…
Ее размышления прервал официант Поль, принесший высокий стакан с заказанным ею холодным апельсиновым соком. Следом появилась Яна с бокалом чего-то изумрудно-зеленого, украшенным крохотным бумажным зонтиком.
– Привет, – поздоровалась она.
– Привет, – откликнулась Тина и кивнула на соседний лежак. – Присядешь или тебя отпустили только на минутку?
Яна с довольным видом опустилась на белый решетчатый топчан и покачала головой:
– Нет, у меня сегодня выходной. Паул с Аленкой отправились в Сен-Леон есть мороженое.
Тина сняла солнцезащитные очки и с любопытством посмотрела на молодую женщину:
– А что, ближе нельзя было найти место?
– Можно, но это неинтересно. А в Сен-Леоне у них уже есть свое кафе и свой столик с видом на гавань.
– А где Майк? – спросила Тина, больше чтобы продолжить разговор.
Ее собеседница пожала плечами:
– Если бы я знала… Взял напрокат скутер и вместе с Эктором отправился вчера в Ниццу, и с тех пор от них ни слуху ни духу.
– А сотовый?
– Отключен.
– И ты за него не беспокоишься?! – невольно воскликнула Тина.
– Еще как беспокоюсь! – Яна вздохнула. – И за него, и за Аленку, и за Паула, только виду не подаю, чтобы не раздражать.
«Ну, дети – ясное дело. А за взрослого мужика чего переживать? – удивилась девушка. – Он вполне может за себя постоять».
Но Яна, видимо, истосковалась по душевному общению и продолжила, не дожидаясь вопроса:
– Уж больно Паул любвеобильный. Вдруг на кого-то глаз положит! Знаешь, я даже на тебя поглядывала с опаской, пока не появился этот Жан-Пьер…
Тина мгновенно навострила уши, но произнесла подчеркнуто равнодушно:
– А он-то здесь при чем? Подумаешь, случайный знакомый. Может, мы больше и не увидимся, – и пренебрежительно повела плечом.
Но у Яны было свое мнение на сей счет, и она не преминула им поделиться:
– Как же, не увидитесь! Он, похоже, всерьез увлекся тобой. Даже пытался разузнать о тебе у горничной, Франсуазы… Сама видела, как они говорили.
– С чего ты взяла? – насторожилась Тина. – Мало ли о чем Жан-Пьер мог говорить с горничной. Франсуаза, кажется, его родственница – и он сообщал ей, предположим, о здоровье своего дедушки.
– Ага, дедушки, – кивнула Яна. – Только почему нужно было дожидаться, пока горничная выйдет из твоего номера… И знаешь, увидев меня, оба слегка смутились, будто их застукали на месте преступления.
