Эмма Чейз - Все закручено
Хотя есть пара позывов, которые мне удается подавить, так и не наблевав на чизбургер или во французский луковый суп клиента.
Аплодисменты мне.
Самая трудная часть — это вопросы. О Нью-Йорке, о моем красавчике-бойфренде, который приезжал сюда со мной три месяца назад. Я улыбаюсь и стараюсь отвечать коротко и расплывчато.
К обеду, я просто вымотана. Физически и умственно.
Я как раз собираюсь пойти в свою комнату, чтобы вздремнуть, когда на двери звенит колокольчик, и позади меня слышится голос.
Голос, который я узнаю хоть где.
Глава 10
— Кэти Брукс в форме ковбойши. Ты ли это? Или я попал в прошлое и нахожусь под кайфом?
Мне было шесть, когда я впервые повстречала Билли Уоррена. Примерно в тоже время, когда Джои Мартино бросил Амелию, ее младшую сестру Софи выгнали из дома.
Потому что она тоже была беременной.
Видимо, старшая миссис Уоррен придерживалась стиля Дорогой мамочки[20] в воспитании детей — проволочные вешалки и все такое. В любом случае, пять лет спустя Софи умерла в приюте для наркоманов от передоза. Штат взял опекунство над Билли до тех пор, пока не отыскали его единственного родственника — Амелию Уоррен.
Долорес осталась с нами на выходные, когда ее мама ездила за Билли в Калифорнию. Амелия вошла в детский дом и увидела маленького мальчика в порванной черной футболке. И с того момента Билли был ее — хоть она его и не рожала.
Первые четыре месяца, которые Билли прожил с Амелией и Долорес, он не разговаривал. Вообще. Он ходил за нами хвостиком, делал все, что делали мы. Когда мы играли в школу, он был доской. Когда мы искали сокровища, он был нашим мулом.
Но он не разговаривал.
А потом, в один день, Амелия ездила по делам на Мэйн Стрит, и они проходили мимо ломбарда. Билли остановился и уставился в витрину.
На блестящую красную гитару.
Амелия зашла и купила ему гитару. К тому времени я уже хорошо играла, так что она решила, что мой отец мог немного поучить и Билли. Но — есть кое-что — прежде чем мой отец успел дать ему хотя бы первый урок? Билли уже знал, как играть. Он был одарен, как Моцарт. Настоящий музыкальный гений.
Иногда это так раздражало.
— Билли!
Я обнимаю его за шею. А он крепко сжимает мою талию, и мои ноги отрываются от пола. Голос приглушен, от того, что я упираюсь ему в плечо.
— Боже, как же здорово тебя видеть!
Знаю, вы думаете, он придурок. Но это не так. Правда.
Вы видели его только через Дрю-цветные очки.
Билли отклоняется назад, держа меня за руки. Уже прошло восемь месяцев с тех пор, как я видела его в последний раз. Он посвежевший и загорелый — выглядит здоровым. Выглядит хорошо. За исключением бороды. Не любительница я бороды. Она густая и лохматая — напоминает мне дровосека.
— Тебя тоже, Кэти. Тебя тоже…
Он хмурит брови. И его улыбка тоже становится хмурой.
— Черт. Ты выглядишь как вчерашнее дерьмо.
Да, в этом весь Билли. Он всегда знал, что нужно сказать девушке.
— Ух ты. С такими словечками ты наверно в Лос-Анджелесе палками от девиц отбивался. Кстати, ты в курсе, с твоего лица свисает крыса?
Он смеет и чешет свою бороду.
— Это маскировка. Знаешь, теперь мне это нужно.
Как по сигналу, к нам смущенно подходит мальчик лет десяти.
— Можно Ваш автограф, мистер Уоррен?
Улыбочка Билли становится шире. Он берет предложенную ему ручку с бумагой.
— Не вопрос.
Быстро царапает и отдает автограф назад, и говорит:
— Не переставай мечтать, парень — они, и правда, сбываются.
После того, как мальчик-фанат уходит, Билли поворачивается ко мне, глаза его сверкают.
— Ну, не чертовски ли клево, а?
Сегодня он самый горячий парень в музыкальной индустрии. Его последний альбом занимал первое место на протяжении шести недель — а еще и эта суета с награждением Грэмми в этом году. Я им горжусь. Я всегда верила в то, что он этого добьется.
Тем не менее, все равно над ним подтруниваю.
— Будь осторожен. А то еще зазнаешься.
Он усмехается.
— Что ты здесь делаешь? Я собирался приехать в город на следующей неделе повидать вас, ребята.
Прежде чем я успеваю ответить, из ниоткуда появляется еще одно лицо за стеклянными дверями.
До чертиков меня напугав.
— Ах!
Это светловолосая женщина с огромными неморгающими карими глазами. Как Инопланетянин[21] в белом парике.
Билли разворачивается.
— О, это Ивэй.
— Еви?
— Нет, И-вэй, как Ибэй.[22] Она со мной.
Он открывает дверь, и девушка-инопланетянин входит внутрь, крепко обхватив себя за талию. На ней были черные леггинсы и футболка с Бобом Марли. Сказать, что она худая — ничего не сказать. Она похожа на скелет, который стоит в классах по биологии, с тоненькой тряпочкой телесного цвета.
Она довольно симпатичная — для концлагеря.
— Ивэй, это Кейт. Кейт — Ивэй.
В профессиональном мире рукопожатия очень важны. Это позволяет потенциальным клиентам формировать представление о том, как ты ведешь свой бизнес. Они могут помочь, либо помешать бизнесу. Я всегда стараюсь, чтобы мое пожатие было крепким — сильным. Только потому что я маленькая и женщина, совсем не значит, что я позволю вытирать об себя ноги.
— Приятно познакомиться Ивэй.
Я протягиваю свою руку.
Она просто смотрит на нее — словно это паук, выползающий из душевого слива.
— Я избегаю прямого контакта с женщинами. Это уничтожает клетки красоты.
О-кей. Я смотрю на Билли. Он кажется невозмутимым. Цепляюсь большими пальцами за лямки на одежде.
— Нуу… хотите что-нибудь поесть? Может в кабинке?
Когда Ивэй отвечает, тон ее легкий, заторможенный, как будто контуженная. Или педагог по актерскому мастерству — вы-дерево.
— Мой ланч у меня с собой.
Она разжимает ладонь, в которой у нее лежала куча всяких капсул, по сравнению с которыми мои витамины для беременных выглядели как конфетки.
— Но мне нужна вода. У вас есть чистая вода из снежных горных источников?
Ух ты.
Кто-нибудь, позвоните Уиллу Смиту — у нас, и правда, высадились инопланетяне.
— Умм… у нас в округе как-то не очень много снега, в это время года. Но у нас сама лучшая вода из-под крана в Гринвилле.
Она качает головой. И все еще не моргает. Ни одного чертового раза.
— Я пью только воду из горных снежных источников.
Билли поднимает руку.
— А я умираю, как хочу жареные кольца лука.
Я улыбаюсь и записываю заказ.
— Конечно.
