Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)
Дежурила Альбина, и Леку не пускали в общагу. Поэтому каждое Женькино утро начиналось с осторожного стука в окно, с затаскивания Леки внутрь, и с долгого сладкого чаепития в пижамах, сидя на подоконнике.
Они садились друг напротив друга, ставили между собой банку с вареньем, и поедали его, залезая в банку одной ложкой на двоих и закапывая друг друга сладкими каплями. Их голые пальцы ног то и дело касались друг друга и щекотали, полные восторга и смеха.
Лека щурила свои синие глазищи и неожиданно подмигивала, а Женька заливалась от этого неудержимым хохотом и пиналась ногой.
Напившись чаю до тошноты в горле, они наряжались в одинаковые джинсовые шорты (две недели назад Лека обрезала их папиным охотничьим ножом), майки и шлепки, и шли гулять под удивленным взглядом Альбины.
На улице Ленина в полноцвет играло лето – зеленые листья вишен и абрикосовых деревьев, плавящийся под ногами асфальт, побелевшие от жары кирпичи зданий.
Они доходили до парка, не забыв по дороге потереть солнечные часы, и принимались бегать в тени среди деревьев, догоняя друг друга и поливая водой из припасенных бутылок. А потом укладывались, обессиленные, под каким-нибудь кустом, и долго спали, обнявшись.
Женька лежала щекой на Лекином плече, вдыхала запах ее кожи, футболки, одеколона, и пошевелиться боялась от переполняющей ее нежности.
А потом вернулся Виталик. И пришел ад.
– Джен, ты спишь что ли? – Женька открыла глаза, и прямо перед собой, очень близко, увидела лицо Максима. Он дул ей на лоб, сложив губы в аккуратную трубочку.
– Макс, – недовольно сказала Женя, – если ты хочешь меня поцеловать, то вспомни о том, что ты женат, а я лесбиянка. Ладно?
Он отстранился, засмеявшись, а Серега живо заинтересовался вопросом.
– Ого, так ты наконец определилась?
– О чем ты? – Удивилась. – Последний мужчина был у меня вскоре после универа, так что…
– Я о другом. Ты всегда отрицала, и бесилась, когда тебя называли лесбиянкой. Что изменилось?
– Ну… – Женя сделала вид, что задумалась. – Просто я подумала, что так не бывает – что жопа есть, а слова нет. Я сплю с женщинами, влюбляюсь в женщин, жила с женщинами. И кто я после этого? Не Чебурашка же.
Она снова закрыла глаза, и подумала, как забавно все меняется. Ведь, и правда, было время, когда слово лесбиянка заставляло ее краснеть и смущенно прятать глаза. А иногда и бить. И бить крепко.
Виталик тогда вернулся неожиданно – Женька думала, что еще как минимум месяц он будет жить дома, но в одно июльское утро ее разбудил стук не в окно, а дверь, и на пороге стояла совсем не Лека, а он – любимый, единственный и долгожданный.
Она задохнулась от счастья, кидаясь ему на шею, и зацеловывая лицо. Она верещала, обнимала, и снова принималась верещать. И совсем не заметила, как появилось, а потом исчезло в окне растерянное лицо.
– Поживем у тебя, – решил Виталик, – Алки и Ксюхи же еще долго не будет?
– Долго, – согласилась счастливая Женька. Где-то внутри ее кольнуло чувство опасности – а вдруг он рассчитывает на… И тут же исчезло под напором любимых рук и губ.
Волновалась она напрасно – Виталик вел себя безукоризненно. Держал за руку, целовал в губы, но ночью только обнимал за талию и не делал никаких поползновений на большее.
Лека исчезла. Женька несколько раз звонила с вахты ей домой, но ее мама неизменно отвечала, что дочери нет дома и «я не знаю, где она шляется». Наверное, уехала, – решила для себя Женька, и постаралась запихать поглубже неизвестно откуда взявшуюся обиду. Могла бы и зайти перед отъездом…
Однажды, когда они с Виталиком лежали на кровати поверх покрывала, и целовались, дверь вдруг распахнулась. Женька не сразу поняла, что произошло, а когда поняла, ахнула, пораженная: прямо посреди комнаты стояла неизвестно откуда взявшаяся Ксюха. И она почему-то плакала.
Виталик бросился к ней, попытался обнять, а она кинулась на него с кулаками, под удивленным взглядом ничего не понимающей Жени. Постепенно, под напором долетающих до нее обрывков слов, она начала догадываться.
– Ты говорил, что это несерьезно… говорил что любишь… говорил ненадолго… вернешься…
Ксюха захлебывалась слезами, а Виталик только твердил как заведенный:
– Я с Женькой теперь, Ксюха, я теперь с ней.
Женькино сердечко сжалось от жалости. Ксюха дралась ожесточенно, но все было бесполезно – Виталик был больше, сильнее и крепче. Он схватил ее за запястья и держал подальше от себя.
И тогда она озверела окончательно.
– Ах, ты теперь с ней? – Закричала, отталкивая Виталика дальше от себя. – Ну так я ей расскажу тогда, с кем она связалась.
Куда только делась жалость… Теперь Женя чувствовала страх – Ксюха надвигалась на нее, нависала – худая, некрасивая, лохматая, от нее веяло ужасом и отчаяньем.
– Он не любит тебя, и бросит так же как меня бросил. Он говорил, что ты только увлечение и что он скоро от тебя избавится. А еще говорил, что как только ты ему дашь – можешь быть свободна.
Женька помотала головой. Услышанное никак не хотело проникать в нее, болталось где-то на поверхности отрывками непонятых слов. То есть как увлечение? Как это – избавиться?
А Ксюха разозлилась еще сильнее – по ее щекам разлился нездоровый румянец, руки задрожали.
– Уходи отсюда, – велел Виталик, – хватит балаган устраивать!
– Ты говнюк, – отрезала она в ответ, – настоящий говнюк. Как ты мог так поступить?
– Перестань, Ксюш, – Женька вскочила на защиту любимого так, словно он был декабристом, а она его верной женой, – веди себя достойно.
– Пусть себя ведет достойно этот гондон! – Взвизгнула Ксюха. – Лживый ублюдок! И ты хороша. Отличная у нас с тобой вышла дружба, Женечка – увести чужого парня, это надо быть очень хорошей подругой.
– Он не… Он не твой парень!
– О да, конечно! Он не мой парень, он не трахал меня на этой самой кровати, и не обещал жениться. Разуй глаза, дура! Он врет тебе так же, как врал и мне!
Какой-то абсурд. Возмущенный Виталик с одной стороны – в голубых джинсах и белой футболке, агрессивная Ксюха с другой – в платье-разлетайке и кедах. А посередине – ничего не понимающая Женька, мотающая головой туда-сюда в тщетных попытках разобраться.
И вдруг до нее дошло. Она вспомнила, как начинались их отношения с Виталиком, вспомнила странные Ксюхины взгляды и ночные слезы, и все поняла.
– Ты что, встречался с нами обеими одновременно?
Виталик совсем озверел и принялся за руки выталкивать Ксюху из комнаты. И Женька поняла, что не ошиблась, и кинулась защищать подругу. Она вырвала ее из рук Виталика и оттолкнула к кровати.
– Виталь, это правда? – Спросила с надеждой.
