Кровь Моего Монстра - Рина Кент

— Ты что-то говорила? — ее тон и лицо остаются прежними, за исключением поднятых бровей.

Дверь распахивается, и боль отходит на второй план, когда я встречаюсь со знакомыми ледяными голубыми глазами.

Капитан Кирилл.

Он одет в обычные штаны, черные армейские ботинки и тяжелое пальто, запачканное снегом. Он снимает шляпу, открывая все свое лицо, и на нем… очки.

Мое сердце колотится за грудной клеткой, когда перед глазами встает этот его необычный образ.

Он выглядит царственно, вся мускулатура и разрушительная энергия аккуратно спрятаны за повседневной одеждой. Очки придают ему вид умного бухгалтера, который может скрывать, а может и не скрывать некоторые опасные наклонности.

— О, ты вернулся, — говорит Надя, осмотрев вошедшего. — Твоя жена, очевидно, боится иголок, так как насчет того, чтобы помочь мне удержать ее на месте, пока она не разорвала швы?

Он начинает заходить внутрь, а я слишком ошеломлена, чтобы говорить или думать, поэтому продолжаю смотреть, ошеломленно.

— Ты купил то, что я просила? — спрашивает его Надя.

Капитан Кирилл расстегивает пальто и дает ей мешочек с лекарствами, затем снимает его и бросает его на стул напротив костра.

Он одет в черную рубашку на пуговицах и свитер, который не в состоянии сдерживать стекающую с него интенсивность.

— Хорошо, хорошо. Я думала, тебя убьет буря, — Надя кивает. — А теперь иди сюда.

Я не верю ни своим ушам, ни своим глазам, потому что капитан действительно следует ее указаниям и позволяет собой командовать.

Что-то чешется у меня в затылке, и я не могу понять что, сколько бы ни думала об этом.

Когда он приближается ко мне, выглядя больше, чем бог, и столь же смертоносно, причина моего замороженного состояния возвращается ко мне.

Надя только что назвала меня его… женой?

Должно быть какое-то недоразумение, потому что какого хрена?

Мои мысли уносятся куда-то и исчезают, когда он садится рядом со мной на матрас и обнимает меня за талию.

Тяжесть его руки ложится мне на бедро, большая и внушительная, и у меня перехватывает дыхание.

Его пальцы растопырены на ткани, и, хотя наша кожа разделена ночной рубашкой, он вполне может прикасаться ко мне голой. Он никогда не прикасался ко мне таким образом, и новизна этого сбивает меня с толку.

— Капитан…

Я замолкаю, когда мои глаза сталкиваются с предостережением в его резких глазах. Интенсивность позади них может соперничать с болью в моем плече.

— Это всего лишь игла, — его голос несет в себе теплоту суровой зимы. Глубокий и твердый, но не такой властный, как я привыкла. Иисус. Это самозванец или что?

— Вот что я ей и говорила, — добавляет Надя рядом со мной, но я слишком сосредоточена на лице капитана, чтобы обращать внимание на нее.

Его свободная рука гладит меня по щеке так нежно и с любовью, что, кажется, я растаю.

— Ты можешь это сделать, Solnyshko.

Нет.

Не-а.

Должно быть, я сплю, иначе… или… капитан Кирилл только что назвал меня своим солнцем. Термин нежности, который используется только между влюбленными.

Моя челюсть вот-вот упадет на землю, когда он гладит меня по подбородку, слегка закрывая приоткрытые губы.

Движение быстрое и прямолинейное, но с таким же успехом он мог спровоцировать войну в моей груди. Место, где он коснулся меня, покалывало и нагревалось, заставляя меня задыхаться из-за чего-то совсем другого, чем боль.

Укол переключает мое внимание на руку, в которую Надя успешно воткнула иглу. Это зрелище наполняет мое горло тошнотой.

— Посмотри на меня, Solnyshko.

Словно загипнотизированная, я поворачиваю голову в его сторону. По какой-то причине его ледяные глаза уже не такие дикие, но по-прежнему опасные. Он успешно спрятал свою натуру за очками в черной оправе, но не настолько, чтобы обмануть меня.

— Все будет хорошо, — говорит он с фальшивой мягкостью, от которой у меня мурашки по коже.

Что это? Как я могу смотреть на капитана и не думать о нем как о своем капитане?

Пространство между ног согревается и покалывает. Это настолько неудобно, что хочется оттолкнуть его и спрятаться куда-нибудь.

— Все готово, — Надя прерывает этот момент, и я один раз моргаю, разрывая контакт с его гипнотизирующими глазами.

Надя передает мне обезболивающее и стакан воды.

— Это притупит боль. Если ты устала, спи. Мой муж скоро зайдет к тебе.

— Спасибо тебе, Надя, и не только за это, но и за то, что приняла нас, когда нам было некуда идти, — говорит капитан таким странным тоном. Он звучит как самый красноречивый джентльмен, перед которым невозможно устоять.

— По крайней мере, у одного из вас есть манеры, — говорит она, не меняя выражения лица.

— С-спасибо, — выпалила я.

— Извините мою жену, — Капитан крепче сжимает мою талию, — Обычно она не такая, но выстрел перевернул наш мир с ног на голову.

— Я понимаю, — ее взгляд смягчается, прежде чем она направляет его на меня. — Тебе повезло, что у тебя такой преданный муж, юная леди. Немногие стали бы нести другого человека на такое расстояние во время снежной бури.

Мои губы снова приоткрылись, потому что она сказала эти слова. Снова.

Жена. Муж.

Что, черт возьми, происходит? Возможно, я проснулась в альтернативной реальности, где капитан — мой муж?

— Ужин будет готов через час, — объявляет Надя и выходит из комнаты.

В тот момент, когда дверь закрывается, я чувствую, что кто-то наблюдает за мной.

Я не смею смотреть на него, как будто я сделала что-то не так. Однако тот факт, что он все еще держит меня за талию, не помогает.

Он поднимает мой подбородок указательным пальцем и наклоняется вперед, так что у меня нет другого выбора, кроме как оказаться в ловушке этих карающих глаз.

Мои губы на расстоянии одного дыхания от его, и я не могу не смотреть на его рот. Он сжат в линию, нижняя губа полнее верхней, крепкая челюсть сжата.

Если он на дюйм приблизится, крошечное пространство, разделяющее нас, исчезнет, и я смогу попробовать эти губы…

Что за…

Нет.

— Что вы делаете, капитан? — я шепчу так тихо, что не удивлюсь, если он меня не слышит, и на мгновение мне кажется, что он не слышит.

Или я хочу, чтобы он этого не делал.

В этот момент его большой и указательный пальцы сжимают мой подбородок, пока я не