Книжный фургончик Арии - Ребекка Рейсин
Тем более что девушка, которая обретает покой в чтении книг, может справиться с чем угодно.
– Когда придет время, вас ждут большие свершения.
– Может, когда-нибудь вы встретите меня с Мари-Клэр на дороге?
Лизетт заправляет длинные волосы за ухо. Я замечаю, что для человека, который спит урывками, выглядит она очень ухоженно. Я представляю себя в роли матери: мои и в лучшие дни растрепанные волосы собраны в птичье гнездо, и, найдя лучшее тому оправдание, я целыми днями не вылезаю из пижамы.
– Когда ты живешь в фургоне, то буквально не представляешь, что может поджидать тебя за следующим поворотом.
Я хочу рассказать ей о том, как много молодых мам-одиночек путешествуют так же, как и мы, растят детей в дружном сообществе, ведь все готовы помогать. Дети приносят нам столько радости в дороге своим незамутненным, невинным взглядом на мир. Но пусть для Лизетт это открытие станет подарком, если она решит выбрать ту же жизнь, что и мы.
Через пару часов она уходит с полной сумкой книг и малышкой, которая рада быть где угодно, главное, чтобы с мамой. Я безмолвно загадываю желание: пусть она внемлет зову своего сердца и строит жизнь на своих условиях, делает лишь то, что лучше для нее и Мари-Клэр.
В магазинчик непрерывным потоком заглядывают посетители, выискивают книги, спрятанные в каждом углу фургона, и в конце концов я решаю, что утро идет успешно. Я возвращаюсь к чтению, ненадолго выпадая из реальности. Когда так много говоришь о книгах, чтение становится необходимым, словно воздух. Персонажи Джонатана крепкой хваткой вцепились в мое сердце, и кажется, что, когда откладываешь книгу, они замирают и ждут лишь твоего возвращения. Я оставила их, влюбленных, зло смотреть друг на друга посреди бара. Вот-вот они расстанутся, а я надеюсь, что за то время, пока меня не было, им удалось остыть, и теперь они смогут помириться… дикость, да?
Я раскрываю страницы и погружаюсь в историю…
Звук смеха рассеивает мой книжный туман какое-то время спустя, но я ведь так близка к тому, что герои вот-вот наберутся решимости! Я недовольно поднимаю взгляд и удивленно замечаю длиннющую очередь, змеящуюся от самого фургона Рози и мимо моего. Я кладу меж страниц закладку и иду к ней.
– Бог есть, – говорит она, раскрасневшаяся от усилий. – Я с ног сбиваюсь.
– Позвала бы, – я повязываю вокруг пояса фартук. – Что делать?
– Если будешь выдавать, я успею разлить молочные коктейли.
– Конечно.
Я беспощадно коверкаю французский язык, разговаривая с терпеливо ждущими посетителями. Некоторые удивленно смотрят вслед, другие отвечают на неуверенном английском. Что не нуждается в переводе, так это еда Рози. Она пользуется успехом, и люди возвращаются за добавкой. Я бы подумала, что французы выберут свои любимые блюда: макаруны, мадлен, – но вместо этого они отдают предпочтение простой английской еде Рози.
Когда выдается минутка, я поднимаю взгляд и вижу, что у Макса тоже дел невпроворот. К его кафе «Вкусно и здорово» стоит длинная очередь. Он что-то рассказывает им, дико размахивая руками, а они слушают, словно завороженные. Он как герой экшена, сошедший с экрана; могу поспорить, они такое нечасто видят, раз пялятся с таким усердием. Рози называет это «эффектом Макса».
Рядом с Максом французские торговцы курят, сбившись в группки, и болтают с путешественниками со всего мира. Они, кажется, находят наш стиль жизни забавным и дотошно допрашивают нас о том, как мы справляемся с жизнью на дороге.
– Ладненько, – говорит, вернувшись, Рози, делая глубокий вдох. – Как наши дела?
– Отлично, почти все распродали. Но… ты выглядишь словно марафон пробежала. Хочешь немного отдохнуть?
– Правда? О Господи, – говорит она, увидев свое отражение в дверце микроволновки. – Сейчас, приведу себя в порядок и вернусь.
Рози не нравится выглядеть неопрятно, для меня же это – естественное состояние. Я всегда слегка взъерошенная, будто вот-вот проснулась. Когда много читаешь, такое случается.
Поток клиентов уменьшается, заказывают то, что еще осталось: пирог с грушей и миндалем и коробочки печенья «Джемми Доджерс».
Когда я дохожу до последнего человека в очереди, едва удается сдержать стон.
– Ты приехала, – говорю я, выдавливая натянутую улыбку.
– Конечно, – ухмыляется она, и, как всегда, в этой ухмылке есть что-то дьявольское. – Как же это я могу пропустить все веселье.
Прибыла Тори на своем фургоне «Пимм’с». И снова я задаюсь вопросом, зачем? Из нашей компании она меньше всех общалась со мной и Рози, если только дело не доходило до распускания мерзких слухов. Так зачем путешествовать по одному маршруту с нами?
– Ты стоишь в том же лагере, что и мы?
Уголки ее губ опускаются.
– Да, мне выделили место у дороги. Это нечестно. Менеджер показал мне ваши места у реки. Явное доказательство тому, что неважно, что ты знаешь, главное – кого.
Ага! Мысленно я тихо благодарю карму. Так тебе и надо!
– Как жаль.
Она отмахивается от моих слов.
– Попрошу Макса, чтобы с ними переговорил. Наверняка я могу встать где-то между вами.
– Мы и так стоим довольно плотно.
– Ничего, ужмемся. Мы ведь все равно здесь ненадолго.
Чудесно.
– Разумеется, – я беспечно улыбаюсь, что контрастирует с моими истинными эмоциями. – Мне нужно работать. Увидимся позже.
– Ага. Скажи Рози, что я тут, как она вернется. Я ей уже сделала коктейль.
– Обязательно.
Пока я жду Рози, выхожу на открытую площадку со столиками, собираю тарелки и протираю столы. Тори болтает с Максом, покручивая локоны и разыгрывая целое представление, пытаясь завладеть его вниманием. Он не обращает на нее взгляда, вытирая стойку своего сокового бара.
– Фух, спасибо, – говорит Рози. Она вернулась и выглядит оживленной. – Мне нужны были эти десять минут отдыха.
– Надо было раньше меня позвать. Я бы помогла.
Она качает головой.
– Ты всегда помогаешь, но мне неудобно звать тебя каждый раз, когда у меня запара.
Я хмурюсь. В этом нет никакого смысла. Я помогала Рози с самого первого дня, когда она присоединилась к нам в Бристоле.
– Ты же знаешь, что я не против.
Она поигрывает фартуком.
– Я к тебе заглядывала, но ты так глубоко сунула нос в книжку Джонатана, что я не решилась тебя отвлечь.
Вот в чем дело.
– Ты не хотела меня отвлекать, потому что я читала роман Джонатана?
Рози верит в то, что я влюблюсь сначала в его текст, а потом – в него самого! Какой же она все-таки безнадежный романтик, такой же, как и все мы.
– Ты тешишь себя иллюзиями, подруга. Твой хитроумный план провалится.
