Право любить тебя - Екатерина Аверина
— Чем ты можешь помочь? — выдыхает он, поборов что-то очень важное внутри себя.
Зауважал Садыкова еще больше, если честно. Молодец. Даже если позже он даст мне в рожу за посягательства на его самое ценное, я приму, а потом мы обязательно договоримся.
— Элина не достанется Гаджиеву. Мы сделаем ей операцию…
— Мы? — дергает бровью.
— Мы, Равиль. Очевидно, что один ты ее не потянешь. Я один тоже вряд ли быстро найду нужную сумму. У меня есть возможность ускорить процесс через ведомство, где я служу, но сначала надо взять Гаджиевых.
— Понял, — кивает.
— Раз понял, ответь мне на несколько вопросов. Это поможет.
— Давай попробуем.
— Что в ячейках, которые являются основным предметом брачного договора?
— Не знаю. Уже пытался выяснить, но отец сделал так, что доступ получит только Элина и только после свадьбы.
— Распоряжаться содержимым тоже может только она? Даже в браке?
— Да. Я совсем недавно во всем этом разобрался. Алихан обещал дать денег на операцию, но я сказал, что никакой заочной свадьбы не будет. Мы сначала сделаем Эле операцию, пройдем реабилитацию и уже потом вернемся к этому разговору. Он на словах согласился с таким раскладом. И вдруг я узнаю, что лекарство для нее задерживается. Сложить было нетрудно.
— Он уже выдвинул новые требования?
— Нет еще. Да и не новые они. Брак и доступ в банк. А я не могу отдать ему сестру. Я изначально не одобрял этого решения отца, потом смирился и думал, может все правильно. Эле нужен сильный мужчина рядом, который сможет заботиться. Ваши обижают, используют…
— Не все, — перебиваю, — но об этом позже. Что связывало твоего отца и Алихана? Общий бизнес?
— Не знаю, — снова качает головой. — Когда Гаджиев появился в нашем доме впервые, я пацаном еще был. Когда вырос, меня тоже не посвящали в дела семьи. Я работал в чистом бизнесе. Он рухнул. Мы потеряли родителей. Элине становится все хуже. Гребаный замкнутый круг! — психует он.
— Тяжело одному все это разрулить. Особенно когда против тебя играет профессиональная команда и обстоятельства. Я помогу, Равиль. Но тебе придется играть по моим правилам. А чтобы у тебя был стимул, вот тебе еще информация. Алихан убил твоего отца.
— Что? — ошарашенно. Его даже на более сильные эмоции уже не хватает. Устал.
— Алихан Гаджиев убил твоего отца. В нашей лаборатории была проведена новая экспертиза. Сейчас моя группа везет сюда образцы ядов и тех, кого им удалось взять в лаборатории. Через пару дней у меня должен быть доступ к счетам и ячейкам, которые так хочет Гаджиев, но там могут быть сложности.
— Охренеть… — выдыхает Рав, закрывая лицо ладонями. — А я говорил, что отец не мог так поступить! Он только ради Элины жил последние годы. Никого не видел с тех пор, как ей поставили диагноз. Возьми меня на допрос, — поднимает на меня взгляд.
— Не положено.
— Встречаться с моей сестрой тебе тоже не положено! — срывается он, а я улыбаюсь. По-доброму и совершенно искренне.
— Я буду держать тебя в курсе, Равиль, но на закрытую территорию только спецпропуска, а о том, что я с тобой связался, знать никто не должен. Меня тут же отстранят. Нам это не надо. Только давай без глупостей. Кровную месть оставь на тот момент, когда мы заберем здоровую Элину из больницы. Думай о ней каждый раз, когда захочешь заняться самодеятельностью.
— Ты поможешь с лекарствами?
— Косвенно. Сейчас спать. Ближе к обеду скажу, что делать.
— Ты думаешь, я смогу теперь спать?! — вскипает его горячая кровь.
— Мы Эле в адеквате нужны, — напоминаю ему, — так что пробуй. Иначе толку ни от тебя, ни от меня не будет.
Глава 18
Виктор
Ухожу от него, сажусь за руль, отодвигаю сиденье на максимум.
— Я тут посплю пару часов. Разбудите после пересменки, — прошу дежурного.
Закрываю глаза и отрубаюсь. Вымотанный мозг с удовольствием погружается в темноту без сновидений.
Просыпаюсь от стука в стекло. Продираю глаза, хмурюсь. Да, точно, я просил разбудить.
— Спасибо, — киваю сменившемуся дежурному.
Кофе бы сейчас и сожрать чего.
Завожу тачку, еду в ближайшую забегаловку. Народу нет, бармен сонно клюет носом прямо в стойку. Здесь несет сигаретами и дешевым перегаром.
— Кофе есть? — спрашиваю у парня. Мне некогда мотаться в поисках более презентабельных заведений.
— Эспрессо.
— Двойной и любой еды, похожей на еду.
Сажусь у окна за прямоугольный деревянный столик. На подоконнике стоит пожухлый цветок в пыльном коричневом пластиковом горшке.
— Парень, — снова зову бармена, — еще воды бутылку принеси. Без газа.
Ставит передо мной кофе, помятый бургер, картонный пакетик с картофелем и порционную упаковку кетчупа. Ну и воду, конечно.
Откручиваю крышку, поливаю растение и немного брызгаю на листья. Бармен задумчиво
