Право любить тебя - Екатерина Аверина
— Нет пока, но я делаю со своей стороны все возможное. Там бюрократии много. День — два, Виктор, и будет у нас доступ, — отодвигает в сторону папку, что я привез. — Своими словами мне коротко расскажи, что у вас.
Рассказываю про экспертизу, про поиски лаборатории или нескольких, это уже как пойдет. И еще много всего, но пока это все вода. Гаджиев отмажется.
— А теперь слушай мой приказ, майор, — поднимаюсь со стула, вытягиваюсь, как положено. — Спать! — рявкает полковник. — И только попробуй ослушаться. Я тебя теперь каждый раз буду в койку приказами загонять?
— Так точно, товарищ полковник!
— Пошути мне еще тут. Иди уже. Чтобы до завтра я о тебе не слышал.
— Есть!
Поспать все же удается, только не дома, а прямо в машине. Потом в контору и на ночь в больницу к своей девочке. Врач сообщает, что задерживается поставка лекарств для Эли. И я задницей чую, что это дело рук Алихана. Равиль ему девочку не отдает?..
Телефон звонит, выдергивая из размышлений. Быстро выхожу из палаты, принимаю вызов.
— Товарищ полковник, накрыли лабораторию по второму адресу, что вы указали. Здесь остатки, но есть свидетели. Если прижать, нам хватит, чтобы задержать Гаджиева хотя бы на время.
— Забирай все, что можешь. Грузи людей и возвращайтесь!
Иду обратно в палату. Сажусь на стул.
— Ну вот, Элька. Быстро мои ребята работают. Все хорошо будет, — целую ее руку. — Пора мне с братом твоим познакомиться. Ты потом можешь на меня даже поругаться за это, но вдвоем мы тебя еще быстрее сюда вернем.
На часах пять утра, но мне насрать. Мне нужен личный разговор с Равилем без свидетелей, а это только дома. Пока еду, формулирую в общих чертах, что скажу ему с порога. А говорить я буду только правду. Прятки закончились, сейчас речь идет о жизни его сестры.
Пост предупреждаю, что еду и войду в подъезд, чтобы не кипишевали. Бросаю машину, поднимаюсь. Уверенно звоню в дверь. Отпускаю, прислушиваюсь к тишине, снова звоню. Наконец, за дверью раздаются шаги. Щелкает замок.
— Ты кто? — не сразу соображает молодой крепкий мужчина. Разглядывает форму, погоны, хмурится.
— Здравствуй, Равиль. Нам надо поговорить.
Глава 17
Виктор
Он отходит в сторону, пропуская меня в квартиру. Корочку не достаю, потому что говорить пока мы будем неформально.
При нормальном свете рассматриваю его чуть лучше. Глаза красные, помятый, уставший, тень от густых темных ресниц не может скрыть синяков, растекшихся по нижнему веку. Знакомая картинка, я такую в зеркале вижу в последнее время.
— Меня зовут Виктор, — представляюсь хозяину квартиры. — Виктор Завьянов, пока без должностей. Разговор частный. Официального подтверждения, что я здесь был, от меня не будет. Надеюсь, ты умный мужик и понимаешь всю серьезность ситуации.
— Слушаю, — Равиль садится в кресло, приглашает меня во второе.
— Алихан искусственно задерживает поставку лекарств для твоей сестры?
— Откуда ты знаешь про Элину? — Рав нервно впивается пальцами в обивку кресла.
— Я много знаю, но пока недостаточно, чтобы ей помочь. Поэтому я здесь. Самый быстрый способ разрешить ситуацию — получить ответы от тебя, ведь для Эли время сейчас самый ценный ресурс.
— Откуда. Ты. Знаешь. Про Элину? — зло чеканит каждое слово.
Не доверяет. Правильно, я бы тоже не доверял никому в такой ситуации. Тем более левому мужику, завалившемуся под утро в мою квартиру.
— Мы встречаемся, — отвечаю, глядя в его медленно темнеющие глаза.
— Что ты сейчас сказал?! — сжимаются его челюсти.
— Я честен перед тобой. Говорил же, разговор неформальный. Я люблю твою сестру, и мы встречаемся.
— Ты?! — Он как хищник плавно поднимается с кресла. — Как ты посмел?! — опасный шаг ко мне.
Стараюсь держаться нейтрально. Его реакция мне понятна и вступать в конфликт я не намерен.
— Кто дал тебе такое право?! — еще шаг. — Любить ее…
— Элина дала мне это право, — поднимаюсь, и мы снова на одном уровне.
— Сестра ничего не решает! Я принимаю решения!
Вижу, как ему хочется меня ударить. Не провоцирую. Стою спокойно, дышу ровно, не жестикулирую.
— И как? Помогло? — чуть наклоняю голову вбок. — Сестра в больнице, тебя прижали брачным договором и шантажируют ее жизнью, зная, что счет давно идет на дни. Еще немного и мы не сможем ей помочь. Много ты нарешал? Хочешь, чтобы она жила?
Молчит. Не нравлюсь я ему, но на лице прослеживается борьба здравой мысли и эмоций. Даю время, пусть переварит. Пока решаю немного его успокоить.
— Если тебе станет легче, мы даже не целовались. Я большой мальчик и прекрасно понимаю, во что влезаю.
— Молчи! — рявкает Рав.
— Окей, — примирительно поднимаю руки.
Сажусь обратно в кресло и просто жду, когда его чертов менталитет перестанет перекрывать реальность.
