Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение
— Прекрати! — процедила я сквозь зубы.
— Что это значит? — спросил отец. — У нее только одна работа, в баре, ты же знаешь.
Все промолчали, и тогда отец посмотрел на Трентона:
— Ты работаешь в «Ред дор»?
— Нет.
— Значит, часто там бываешь.
— Да.
Отец кивнул. Я с облегчением вздохнула, радуясь, что Трентон не сболтнул лишнего.
— Разве ты не сказала, что пошла на вторую работу? — не унимался Чейз.
— Зачем? — Я положила ладони на поверхность стола. — Зачем тебе это?
Коби уловил, что происходит, и поднялся:
— Я тут вспомнил. Мне… мне нужно позвонить.
— А ну сядь! — прикрикнул на него отец. — Нельзя вот так вставать из-за стола! Да что с тобой такое?
— Это правда? — тихо проговорила мама.
— Всего лишь временная работа в «Скин дип тату», — сказала я. — Ничего серьезного.
— Что? — рявкнул отец. — Ты не можешь оплатить свои счета? Сама говорила, что работа бармена приносит тебе денег на месяц за одни выходные!
— Так и есть.
— Значит, ты тратишь больше, чем получаешь? Что я говорил тебе об ответственности? Проклятье, Камилла! Сколько раз я предупреждал, чтобы ты не брала кредитную карту? — Он промокнул рот салфеткой и бросил ее на стол. — Я недостаточно лупил тебя по заднице, пока ты была маленькой! Иначе ты бы хоть иногда прислушивалась ко мне, черт тебя дери!
Трентон уставился в тарелку. Дыхание его участилось, и он слегка подался вперед. Я успокаивающе прикоснулась к его колену.
— У меня нет кредиток, — ответила я отцу.
— Тогда зачем тебе понадобилась вторая работа, если ты еще учишься? Это бред какой-то, а я знаю, что девочка ты не глупая! Моя дочь не может быть дурой! В чем же тогда причина? — прокричал он так, будто я стояла на противоположной стороне улицы.
Мама глянула на Коби, который так и не сел, а потом и все остальные посмотрели на него. В глазах отца вдруг появилось понимание происходящего. Он поднялся и стукнул по столу.
— Ты опять подсел на эту гадость, да? — сказал он, тряся кулаком в воздухе.
— Что? — пискнул Коби. — Нет, пап, да как можно?
— Ты снова сидишь на этой дряни, а сестра оплачивает твои счета? Ты что, свихнулся? — Отец покраснел, между бровями у него пролегла глубокая морщина, так что кожа вокруг даже побелела. — Что я тебе говорил? Что будет, если ты хотя бы приблизишься к этой хрени? Думал, я пошутил?
— С чего бы? — дрожащим голосом проговорил Коби. — У тебя же нет чувства юмора!
Отец обежал вокруг стола и набросился на Коби, а мама с братьями стали их разнимать. Среди криков, красных лиц, суеты потасовки только мы с Трентоном остались на своих местах. Он держался невозмутимо, сама же я от унижения чуть не сползала под стол. Никаких слов не хватило бы, чтобы предупредить его о еженедельном цирке в семействе Кэмлин.
— Он ничего не принимает, — сказала я.
Все повернулись ко мне.
— Что ты сказала? — тяжело дыша, проговорил отец.
— Я выплачиваю Коби долг. Он как-то внес за меня залог.
— Камилла… — Коби свел брови вместе.
— И ты не могла сказать об этом раньше? — Отец шагнул ко мне. — Позволила брату взять на себя вину за твою безответственность?
Он сделал еще шаг. Трентон развернулся всем телом, закрывая меня собой:
— Думаю, вам лучше сесть, сэр.
Лицо отца исказилось от ярости, и Коби с Кларком схватили его с двух сторон.
— Ты только что сказал мне сесть в моем собственном доме? — заорал он.
— Довольно! — истерически закричала мама. — Мы же не стая диких зверей! У нас гость! Все сели за стол!
— Видишь, что ты наделала? — сказал мне отец. — Ты огорчила маму!
— Феликс, сядь! — крикнула мама, указывая отцу на деревянный стул.
Отец сел.
— Извините нас, — дрожащим голосом сказала мама Трентону и вернулась на свое место. Она нервно промокнула глаза полотенцем и аккуратно положила его себе на колени. — Мне очень неловко, — проговорила она. — Могу представить, каково сейчас Камилле.
— У меня тоже довольно шумная семья, миссис Кэмлин, — сказал Трентон.
Он постепенно ослабил хватку, с какой его пальцы вцепились под столом в мое колено. Только сейчас я заметила, что взяла Трента за руку и крепко стиснула. Он ответил тем же. Эта поддержка с его стороны вызвала у меня бурю чувств, и я сглотнула подкатившие к горлу слезы. Но это чувство быстро испарилось, когда я услышала скрежет вилки по тарелке отца.
— Камилла, и когда ты собиралась рассказать нам, что сидишь на шее у своего брата?
Я посмотрела на отца, и меня внезапно охватила злость. Далее последуют упреки, я знала это, но рядом с Трентоном я ощутила небывалую уверенность, чего никогда не было в присутствии отца.
— Когда решила бы, что ты способен вести себя как взрослый человек.
Родители разинули рты.
— Камилла! — воскликнула мама.
Отец уперся кулаком в стол и встал.
— Не напрягай связки, — сказала я. — Мы уходим.
Я встала, Трентон тоже, и мы вместе направились к двери.
— Камилла Рене! — крикнул отец. — А ну быстро вернись за стол!
Я потянула дверь на себя. Внизу были сколы и вмятины — отец имел привычку в ярости пинать дверь. Я сбавила скорость, но не оглянулась.
— Камилла! Предупреждаю тебя в последний раз!
Я толкнула дверь и неторопливой походкой направилась к «интрепиду», стараясь не сорваться на бег. Трентон открыл дверцу со стороны пассажира, я забралась внутрь, а он обогнул машину. Затем торопливо вставил ключ в зажигание.
— Спасибо, — сказала я, когда он тронулся с места.
— За что? Я и пальцем не пошевелил, — проговорил Трентон, явно расстраиваясь по этому поводу.
— За то, что не нарушил обещание. И что увел меня оттуда до того, как отец набросился на меня.
— Пришлось поторопиться. Если бы он догнал нас и накричал на тебя или стал бы угрожать, я бы не сдержал слова.
— Мы впустую потратили полвечера, — сказала я, глядя в окно.
— Зачем Чейз затронул эту тему? Какой смысл развязывать ссору?
— Чейз всегда ревновал родителей к Коби, — вздохнула я. — Они относились к Коби так, будто он не способен сделать что-то плохое. Чейзу нравится заострять внимание семьи на пристрастии Коби.
— Так зачем ты поехала туда, если знала, что так будет?
Я перевела взгляд за окно:
— Кому-то надо было взять вину на себя.
Несколько минут стояла тишина, а потом Трентон проворчал:
— Кажется, Коби неплохо подходит для этой роли.
— Знаю, это покажется странным, но я хочу, чтобы хотя бы один из нас считал их хорошими родителями. Если мы все возненавидим то, как нас воспитывали, это станет… более реальным, понимаешь?
