Джудит Гулд - До конца времен
«Мы отлично сработались», – думал Сэм.
Эрминда распахнула парадную дверь прежде, чем Сэм успел вставить ключ в замочную скважину. Как ей удалось почувствовать его приближение, Сэм не знал.
– Добрый вечер, Эрминда, – поздоровался Сэм, приветливо улыбаясь.
– Добрый вечер, мистер Сэм, – ответила Эрминда мрачным полушепотом.
Сэм мгновенно заподозрил неладное: обычно экономка бурно радовалась его приходу.
– Что случилось, Эрминда?
– Миссис Николсон ждет вас в зимнем саду, – сообщила экономка с многозначительным видом. – Сегодня она в отвратительном настроении.
Улыбка сползла с лица Сэма.
– Спасибо, Эрминда. Я зайду к ней сейчас же.
Он бросил ключи в китайское блюдо, оставил папку в кресле американского ампира, широкими шагами пересек вестибюль с мраморным полом в черно-белую шахматную клетку, прошел по коридору мимо библиотечных шкафов и, наконец, открыл дверь в зимний сад.
Едва Сэм ступил в это царство зелени, жена обернулась к нему. Ее лицо казалось бесстрастным и невозмутимым, но это обманчивое спокойствие могло означать лишь одно: Минит еле сдерживает бурлящий гнев, слепую ярость, чтобы излить ее на мужа.
Бывали случаи, когда она выдумывала поводы для раздражения и срывала злость на Сэме – к этой утомительной игре в последнее время Минит прибегала все чаще. Однако сегодня Сэм чувствовал, что она не играет. Судя по всему, Минит действительно кипела и не собиралась сдерживаться ни секундой дольше. В таком состоянии она не проявляла ни тени снисходительности к побежденному.
«Что стряслось на этот раз?» – гадал Сэм, недавняя эйфория которого стремительно улетучилась при виде жены.
– Минит… – начал он.
– Как ты посмел! – выпалила она. – Как ты посмел!
Ее прекрасное лицо исказилось, превратившись в маску ярости. Унизанной браслетами рукой она с такой силой ударила по мягкому подлокотнику инвалидного кресла, что содержимое высокого стакана выплеснулось на ее упрятанные в шелк ноги.
– В чем дело, Минит? – произнес Сэм как можно спокойнее. Ошеломленный вспышкой гнева жены, он поспешно подошел к ней и поднял руку, чтобы коснуться ее плеча. Однако Минит порывисто отпрянула, зло сверкая глазами.
– Не трогай меня! – взвилась она. – Даже не вздумай!
– Да что случилось, Минит? – Сэм сел напротив жены, сложил руки на коленях и заглянул ей в глаза. – В чем дело?
– «Что случилось, Минит?» – издевательски передразнила она. – «В чем дело?»
По ее губам скользнула злобная усмешка, но огромные глаза по-прежнему горели ненавистью.
Сэм поднял брови, недоумевая, чем вызвал такой сарказм. Он ни на минуту не усомнился в том, что прогневал Минит своим поведением.
Меньше всего он ждал подобной вспышки именно сегодня. Последние несколько недель Минит, к изумлению Сэма, ни словом не упоминала о ремонте Октагон-хауса. Она не проявляла ни малейшего интереса ни к проекту Сэма, ни к Леони Коринт, но и не жаловалась, хотя Сэма целыми днями не бывало дома. И вот теперь этот взрыв. С какой стати?
Наконец Сэм нарушил напряженное молчание.
– Может быть, ты все-таки объяснишь, в чем дело? – почти умоляюще попросил он.
– Где ты был сегодня утром? – ровным тоном осведомилась Минит.
– А при чем здесь это? – удивился Сэм. – Ты же знаешь, где я был, – как обычно, работал.
Минит раздраженно заерзала в кресле.
– Работал! – язвительно повторила она. – Как обычно! Так вот, если бы у тебя нашлось время заглянуть в календарь, ты вспомнил бы, что обещал сегодня свозить меня в Нью-Йорк. К врачу.
– Черт! – простонал Сэм и уронил голову в ладони, закрыв пальцами лицо. – Минит, прости, ради Бога! Я не…
– Что ты «не»? – ехидно перебила она. – Ты об этом даже забыл думать! Мне пришлось просить об одолжении этого паршивца Дирка. – Она отпила глоток, глядя на Сэма поверх края стакана, и отставила его на столик.
– Почему же ты не связалась со мной по сотовому телефону? Или не позвонила в Октагон-хаус? Ты ведь знаешь номер.
– Если ты с такой легкостью забываешь о своих обязанностях, то напоминать тебе о них я не стану. Ты ясно дал мне понять, каковы твои приоритеты. Я прошу у тебя совсем немногого, особенно если вспомнить, что я отдала тебе, – продолжала она. – И вот, стоило мне высказать одну-единственную просьбу, ты просто пропустил ее мимо ушей. Ты не обратил на нее внимания. Еще бы! Ведь я – всего-навсего жалкая калека, которую ты держишь взаперти, пока сам разъезжаешь по округе – между прочим, за мой счет!
На щеке Сэма дрогнул мускул, но он не издал ни звука. Угрызения совести охватывали его, обволакивали мрачной, непроглядной пеленой, затягивали в пучину отчаяния. Как же он мог забыть?
В то же время Сэм понимал, что Минит реагирует на его провинность слишком бурно и в отместку унижает его – вероятно, пытается отыграться за несколько предыдущих недель терпеливого молчания, постоянного отсутствия и занятости Сэма. Должно быть, все это время она внутренне кипела и поджидала только удобного случая, чтобы ринуться в атаку. И вот теперь Сэм невольно предоставил ей идеальную возможность отплатить сторицей.
Впрочем, что-то здесь было не так, Минит о чем-то умалчивала. Работа Сэма всегда раздражала ее, но еще никогда Минит не говорила о ней с такой злобой и ненавистью. Может, она просто решила удвоить усилия в стремлении удержать мужа дома? Сэм терялся в догадках.
Подняв голову, он окинул взглядом жену. На ее лице застыла победная улыбка – она всегда злорадствовала, когда ей удавалось унизить и оскорбить Сэма.
– Ты не представляешь, как я сожалею о случившемся, Минит, – тихо произнес он. – Мне нет оправдания. Должно быть, я забыл сделать запись в календаре.
– Неудивительно, – парировала Минит. – Если бы не твоя чертова работа, этого не произошло бы. Последний месяц ты целыми днями пропадал в том вертепе, а дома только ночевал. – Она отпила еще один глоток и отставила стакан. – Возьмем, к примеру, сегодняшний день, – неумолимо продолжала она. – Уже девятый час! Какого дьявола ты торчал там до восьми?
– Мне пришлось задержаться, Минит, – объяснил Сэм, – чтобы обсудить план работ на завтра. – Несмотря на угрызения совести, Сэм не собирался извещать жену о том, что помогал Леони Коринт в саду. Особенно потому, что именно сегодня он забыл про визит Минит к врачу. – Похоже, я просто увлекся и потерял счет времени, – добавил он.
– Ну как же!..
– Что сказал врач?
– Какая разница? – Минит выразительно пожала плечами.
– Минит, перестань дуться. Ты же знаешь, мне не все равно. Так что он сказал?
– Ничего, – нехотя обронила Минит. – Просто назначил анализы.
– Какие? – допытывался Сэм.
– Понятия не имею, – капризно протянула Минит. – Анализы крови и так далее. Как обычно.
– Но зачем?
– Откуда мне знать? Наверное, так полагается при обследовании. Ладно, не будем больше об этом. Надоело.
«Прекрасно! – мысленно сыронизировал Сэм. – Теперь, когда она уже смешала меня с грязью, ей, видите ли, наскучил этот разговор!»
– Хорошо, – невозмутимо согласился он. – Но я надеюсь, что ты все-таки простишь меня. Мне и вправду очень жаль.
Минит махнула рукой.
– Давай забудем об этом, – предложила она. Ее ярость давно рассеялась, сменившись легкой усталостью. Она нажала кнопку селектора. – Эрминда, мы идем ужинать.
– Да, миссис Николсон, – послышался из динамика голос экономки.
Минит повернулась к Сэму.
– Ты не носишь часы, – заметила она.
Сэм приподнял бровь, удивившись ее словам.
– Да, чтобы не разбить и не испачкать их во время работы, – объяснил он.
– Ну и напрасно. Они обошлись мне в двадцать тысяч долларов. Может быть, если ты будешь носить их, то перестанешь опаздывать к ужину. – Ее лицо расцвело приторно-сладкой улыбкой. – Так ты отвезешь меня в столовую, милый?
Сэм слегка покраснел, на щеке вновь дрогнул мускул. Сумев побороть раздражение, он встал.
– Конечно, Минит.
«Господи, – думал он, – неужели этому аду никогда не будет конца?»
Глава 10
Небо было голубым и безоблачным. Солнечный свет обжигал и слепил глаза. Леони свернула со скоростной лонг-айлендской трассы на шоссе Санрайз. Она уже забыла, как в самые ясные дни ошеломляет и окутывает солнечное сияние здесь, на восточной оконечности Лонг-Айленда.
Бесподобно, подумала Леони с ухмылкой. В самый раз для модного приморского курорта. Тут все выглядит на редкость идеальным, исключительно благопристойным. По крайней мере внешне. Но Леони знала, что, подобно Палм-Бич и Монте-Карло, в ненастную погоду Лонг-Айленд кажется грозным и суровым.
И вдруг, словно по волшебству, ее циничные мысли улетучились. Леони с наслаждением вдохнула полной грудью и прибавила скорость. Неужто она запамятовала, как пьянит запах океана! Солоноватый воздух слегка пощипывал ее тонкие, изящные ноздри, вызывал шквал воспоминаний – и печальных, и радостных. В конце концов океанский ветер оставил чуть кисловатый привкус на ее нёбе и тянущий холодок внизу живота.
