Миранда Ли - На всю оставшуюся жизнь
— Ты обещал не трогать меня, — запротестовала Линда.
— Я тебя не трогаю, а пытаюсь объясниться. Не хочу, чтобы между нами оставалась недоговоренность. У меня никогда не было никакого плана относительно тебя. То, что случилось вчера, просто случилось. Все произошло само по себе. Я ясно выражаюсь?
— Да, — согласилась Линда тихим голосом.
— И давай прекратим эти игры. Я для них уже не гожусь. Либо ты нанимаешь меня, либо нет. Мне действительно нужна сейчас работа в обмен на еду и постель. Где быть этой постели — решать тебе. Все в твоей власти.
В ее власти? Одно его присутствие лишало ее какой-либо власти над собой. Она просила не прикасаться к ней, потому что боялась чувств, которые, вспыхнув, спалят ее дотла. Во всяком случае, сейчас Линда верила, что Ник не планировал соблазнить ее вчера. Но что он задумал сегодня?
— Решай скорее, Линда.
— Я дам тебе испытательный срок, — после некоторых колебаний сказала она. — Выдержишь — тогда найму тебя окончательно, — добавила Линда, видя недоумение на лице Ника.
— Хорошо. Пойду, поставлю в гараж свой мотоцикл и занесу вещи.
— Ты… ты собираешься приступить прямо сейчас?
— А почему бы и нет? Ты против?
Она могла таять от его присутствия, но показывать свои чувства не должна.
— Ладно, приступай к своим обязанностям прямо сейчас. Разместись в гостиной.
— В гостиной? — переспросил он недоуменно.
— Ты принимаешь эти условия, или я тебя не держу.
— Принимаю.
— Я положу тебе соответствующее жалованье. Завтра уточню, сколько в среднем стоят нянины услуги.
— Как скажете, начальник, — улыбнулся Ник.
— Если будешь готовить ужин, то ночлег и питание — бесплатно.
— Прямо, как на базаре сговариваемся, — заметил Ник.
— Через неделю будет видно, чего ты стоишь. Ну, а поскольку ты собираешься приступить к выполнению своих обязанностей сегодня, то тебе придется пойти со мной в магазин.
— А как же Мэдж?
— Что — Мэдж?
— Ты разве не хочешь навестить ее в больнице?
— Хочу, но боюсь выезжать одна с Рори на машине.
— Я поеду с вами. Это же входит в мои обязанности няни!
Линда взглянула на Ника. Как хорошо иметь рядом такого помощника…
— Не возражаю. Но если не хочешь — можешь не ехать. У няни тоже должен быть выходной.
— Откровенно говоря, сегодня мне нечем заняться. Кроме того, и я не прочь проведать Мэдж.
Линда помолчала и потом неожиданно рассмеялась. Ник удивленно посмотрел на нее.
— Я просто подумала, что сделалось бы с Дейвом, приди он сегодня ко мне. И узнай он, что ты устроился у меня няней.
— А какова вероятность, что он может зайти?
— Нулевая. Но сама идея забавна.
Однако Нику эта идея забавной не казалась. Линда коснулась его руки успокаивающим жестом.
— Не волнуйся, Дейв никак не влияет на мою жизнь. Я делаю то, что считаю нужным делать. А мне хочется, чтобы ты присматривал за Рори.
Ник взглянул на ее руку, лежавшую на его руке, потом посмотрел ей в глаза.
— Ты сама меня коснулась, — сказал он тихо.
— Прости, — прошептала Линда и отняла руку.
— Не надо извинений. Можешь прикасаться когда угодно, где угодно и сколько угодно.
— Не говори так! — запротестовала Линда, взволнованная страстью в его глазах и смущенная непреодолимым порывом воспользоваться его предложением.
— Почему не говорить? Это правда. Прошлая ночь была великолепна, и я был бы глупцом, если бы не хотел еще таких ночей. Но не буду навязываться, и форсировать события. Хочу лишь, чтобы ты знала, что я чувствую к тебе. В остальном — тебе решать.
— Тогда первым делом воздержись от столь провокационных заявлений!
— Извини. — Ник пожал плечами. — Я не провоцирую тебя, просто хотел быть искренним с тобой. Но если тебе не нравится, давай не будем впредь говорить об интимной стороне наших отношений. А сейчас… Сестра Огастин мне, как мать, но завтраки в монастыре оставляют желать лучшего. Овсянка. И чай, вкус которого тебе не вообразить. Все бы отдал за тосты и чашку приличного кофе.
Линда улыбнулась.
— Скоро будут. Но я бы хотела, чтобы ты помог мне. Тосты у меня почему-то подгорают, и даже с кофе случаются неприятности.
По пути на кухню Ник посоветовал ей:
— Попроси кого-нибудь научить тебя готовить.
Она бросила на него игривый взгляд:
— Предлагаешь себя?
— Кое-каким вещам я учил женщин, — заявил Ник с серьезным лицом.
— Могу поверить! — хмыкнула Линда. Ник изобразил обиду.
— Что ты имеешь в виду?
— Что я могу иметь в виду? — ответила Линда с усмешкой.
— Не забывай, я был воспитан в монастыре. Даже хотел стать священником… целых двадцать минут, когда однажды молился в церкви.
— Что же тебе помешало?
— Девочка вошла в церковь и встала на колени рядом. У нее было платье из тонкой ткани и большие… — Подняв ладони, сложенные чашечками, к груди, Ник пояснил, что он имел в виду.
— Понимаю. И что же произошло потом?
— Да ничего. Она была намного старше меня. Ей было лет семнадцать. Но одну вещь я осознал: воздержание и я — несовместимые понятия.
— Сколько же тебе было лет тогда?
— Точно не помню. Около восьми.
— Могу тебя понять. Один восьмилетний мальчишка впервые показал мне, чем отличаются мальчики от девочек.
— Правда? Расскажи!
Линда удивлялась себе. С Ником она не испытывала никакого присущего ей стеснения, когда дело доходило до ее личной жизни. Она рассказала ему о матери с ее ханжеским отношением к сексу, о том, как взбунтовалась против материнских запретов и в студенческие годы пыталась преодолеть это табу. Рассказала о своей любви к журналистике и к путешествиям, которая и свела ее с Гордоном.
— Значит, ты встретила его в двадцать один год? — спросил Ник, приступая к третьему тосту.
Они сидели на плетеных стульях в кухне.
— Это было мое первое путешествие через океан. Я была в Париже и остановилась в каком-то дешевом отеле. Однажды потеряла кошелек у Эйфелевой башни, сидела на скамейке в парке, плакала и не знала, как мне быть, и тут ко мне подошел красивый мужчина и вытер мне слезы платком.
— И ты доверилась первому встречному?
— Нет, это было не так. Гордон оказался настоящим джентльменом.
— И у тебя с ним был головокружительный роман? В Париже?
— Нет …
— Я бы не упустил случая.
Линда, отхлебнув кофе, спрятала за чашкой свое внезапно покрасневшее лицо.
— Ни секунды не сомневаюсь, — сказала она. — Определенно половина женского населения Парижа еще помнит тебя.
