Бедная Амели - Дания Доброславская
— Он считал тебя никем…
Она лопату отпинывает, типо злая, — «Да какая разница?», — в грудь себя бьет, — «Я любила его! Я… жила ради него! Прощала все на свете!», — глазки на меня свои отекшие жмурит, — «Думаешь, я не знала про его вторую семью? Думаешь, я реально такая тупая, чтобы не шарить в его телефоне?», — усмехается, — «Но ты ведь тоже не без греха! Думаешь, я у тебя в телефоне не лазила? Еще как лазила! Таня? Я видела ваши переписки! Что? Я плохая? Я хотя бы ноги не раздвигаю, чтобы сфоткаться после душа! А она? А ты? Ты тоже изменял мне! Изменял!»
Отвечаю на этот спектакль — абсолютно на похуй, — «И че?», — киваю на лежащую лопату, — «Копай давай. Че разбалтываешь меня? Мне похуй на тебя. Че хочешь, предъявляй.»
Эта раздражительно ухмыльнулась, — «Похуй? Почему ты тогда не дал ему выстрелить в меня?»
— Не захотел.
Она подбородком трясет, снова накатывая слезы, — «Значит… еще… осталось что-то…»
— Послушай, — начинаю, выплевывая ей в яму жвачку, — «Я так устал. Давай копай. У меня еще столько дел, а ты резину тянешь.»
Эта недовольно пытается продолжить ковыряться в «песочнице». Как будто специально злит меня тем, что просто гребет его, а не долбит землю. Видно, поугарать надо мной решила.
Подхожу ближе к яме, на корточки присаживаюсь и подзываю ее к себе, — «Ами…»
Как ни странно, она сразу подается вперед. В глазах вспыхнула надежда на то, что я буду снисходителен. Четко увидел этот нуждающийся взгляд.
За подбородок ее беру. Пальцем большим губы растираю. Глаза рассматриваю, — «Бедная Амели…», — шепчу, отпускаю ее и встаю, — «Пока, Ами.», — бросаю безэмоционально, уходя
Она пытается выбраться из низины и орет вслед, — «СТОЙ! ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ! СТОЙ! ИГОРЬ! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! ПРАВДА, ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ! ОСТАНОВИСЬ! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ТУТ!»
К машине подхожу, игнорируя крики. Присаживаюсь в нее, одновременно сняв с ручника. Убираю коробку с парковки. Давлю на газ и срываюсь с места, прописывая Сереге краткое ТЗ, что с ней надо сделать.
Покружив у кладбища, возвращаюсь к воротам и жду Серегу. Он минует главный вход, а я решаю поехать в город, чтобы отдать Максу флешку с доверенностью и немного отойти от всего этого, завалившись в один из номеров.
Не хочу ни с кем разговаривать. Мне надо все это обдумать одному. Обдумать и принять…
Я не плакса, но, когда я увидел обгоняющую себя машину с ней, в груди что-то ужасно давануло. Да так давануло, что я невольно почувствовал слезу, стекающую к губам.
Для меня такие ситуации — обыденность. Но… не когда я совершаю эти действия с девушкой, которую безумно люблю.
Я был готов перевернуть ради нее весь мир. Никогда в жизни бы не изменил. С Таней это не измена! Она сама мне это скидывала. Я даже не всматривался. Мне на нее уже давно плевать.
Но… Что-то внутри, помимо сожаления, говорит мне: «НЕТ! ОНА ЭТОГО ДОСТОЙНА!».
Предала раз, предаст два.
Лучше я больше не увижу ее, чем буду всю жизнь ждать удар в спину.
«Пока, Амелька…»
«До встречи в поднебесной…»
Глава 3
Раздел 1
Три месяца после пролога.
Март.
Игорь.
— И та-а-ак, — наигранно тянет в микрофон ведущий, не переставая играть в радость. Его голос уже под корку засел. Еще и эти тупые шутки в течение всего вечера, над которыми смеются только «недалекие», меня в край раздражают, — «…будущие мамочка и папочка! Прошу вас подойти ко мне и, наконец, узнать, кто же в скором времени будет радовать вас волосыразрывающим плачем по ночам и душераздирающими криками из-за коликов?! Мальчик?! Девочка?!»
Сижу за одним из столиков с семьей Абрамовых и не понимаю, что я вообще делаю на этой «вечеринке»? Нас будто для массы собрали. Ладно, девки шушукаются, фоткаются, видео снимают, но мужики. Мы с парнями уже пару вопросов решили, пока эта программа приблизилась к кульминации.
Как я и думал, Мика оказалась беременной! Счастья молодым, но я-то тут при чем? Зачем меня вообще позвали?
С начала года не нахожу себе места. В отпуск улетел после всего этого. Один. Бабушка отказалась, сославшись на какие-то дела. Только сегодня утром прилетел и, как говорится, с корабля на бал.
Отдыхал в Казахстане. Оттуда родом семья мамы. В детстве я иногда гостил там, у старых. А сейчас… Думал, работа на огороде меня отвлечет, но нет.
Целыми днями строил с отцом беседку, теплицы подтягивали, когда снег подтаял.
Родители, как узнали, что я на землю прилетел, так сразу все дела бросили и присоединились ко мне.
Люблю я их. Как бы то ни было, люблю. Даже хорошо, что мы на расстоянии живем. Так любится сильней.
Все три месяца меня окружала семья: вторая бабушка, дед, родители, сестры, племянники, дядьки, тетьки. Но мне это все равно не помогло.
Жуткая апатия. Делаю все через силу. Даже малые не отвлекают.
Внутри меня мальчишка страдает. Мне никогда не было так хреново. Я будто бы ошибку совершил…
Ами часто снится. Ни одного сна с ее улыбкой. Сплошные выстрелы. То она в меня, то я в нее. Один раз она звала меня за собой. Руку протянула, глазами уставилась и ждала, уплывая в белоснежную пористую вуаль.
Даже не знаю, что с ней сейчас. Жива? Нет?
В декабре я написал Сереге, чтобы он вколол ей добротную дозу препарата (лекарство, которое вышибает память) и оставил где-нибудь у отдаленной деревни. У больнички или на остановке — неважно. Главное, чтобы это было людное место и ее точно нашли.
Убивать ее я передумал. Все-таки… немного вошел в ее положение. В тот день мне не хотелось с ней разговаривать. А вот сейчас я бы многое спросил. Детально расспросил бы о намерениях и, возможно, сделал бы все по-другому… по-человечески, что ли.
Но второго шанса у меня больше нет…
— МА-А-АЛЬЧИК! — неожиданно перебивает мои мысли Алиса, с криком подпрыгнув со стула, что аж бедрами угол стола снесла. Все вилки в тарелках подлетели
«Блять…»
На Макса бросаю взгляд, по виску пальцем стучу, после на его жену киваю.
Этот также недовольно тянет ее обратно, на ухо что-то шепчет, а она смотрит на меня, протестующе моргая.
«Тварина…», — отворачиваюсь от нее
Я не ненавижу жен своих коллег,
