Довод для измены - Ария Тес
Руки на талии. Наш контакт телесный-прямой вызывает волну цунами. Как дышать? Я не помню…вообще ничего не помню. Ничего! И как бы позорно это не звучало, я почти согласна, а спасает меня от падения в тартарары звонок его рабочего телефона.
Неохотно Влад отстраняется, смотрит мне за спину, слегка мотает головой, и отходит, чтобы я своей тоже начала думать.
Женя, ну ты даешь, блин…просто…ну-ты-даешь…
— Прости, малышка, но мне надо ответить. Едь домой, подумай, сегодня ты мне не нужна здесь.
Обидно как-то, и, видимо, из-за пережитого возбуждения, мне эмоции скрывать сложно, потому что он сразу их читает и слегка улыбается.
— У меня сложный день, ты будешь отвлекать. Ничего личного. Поговорим о нюансах завтра.
Ну как же…хотя чего я распереживалась? Мне только на руку! Если я останусь здесь сейчас, у меня не будет ни одного шанса на спасения своей души. И своего тела.
Когда я слезаю со стола, то четко знаю, что делать дальше, потому что также четко я понимаю иное: если свяжусь с ним, никогда не смогу пережить. Так бывает. Есть такие чувства, которые даже на смертном одре во времена твоей глубокой старости будут напоминать о себе всполохами, надежно закрепившимися в сознании.
Довод — тот мужчина, от которого невозможно уйти. Его невозможно забыть. Заменить. Такой мужчина встречается только раз в жизни, и…
Да, Жень. Это кончится плохо. Для тебя.
Беги.
Глава 7. Отказы не принимаются
Я решаю поступить, как взрослая, но с легкой щепоткой детской непосредственности. По-простому дурости, полагаю? Или обыкновенной трусости?
Просыпаюсь с утра, после долгой, томительной ночи переживаний и выкручивании ситуации «то так, то эдак». Нет, серьезно. Все произошедшее мысленно я переиначила с одного конца на другой, потом наоборот. Раскромсала на маленькие частицы. Изворотила по всякому, короче говоря, но никак не смогла избавиться от поцелуя, который так и отпечатался на губах.
На вкус он сладкий.
Когда я произношу эти слова, меня бросает в дрожь.
Даже сейчас! Стою перед входной дверью, на секунду задумываюсь…точнее как? Воспоминания вероломно протискиваются, как бы я их не прятала.
Меня ведет. Тянет. Внизу живота собирается плотный ком сильно напряженных мышц, и что мне с этим делать?! Я не могу избавиться, как бы не старалась! Сколько бы не ворочалась! Сколько бы не повторяла себе, что эти чувства испытывать неправильно!
Я их все равно испытываю.
Истома вторгается в меня без спроса…
Женя, он — табу. Женатый. Же-на-тый. Ты понимаешь, что это значит?! Ты осознаешь, чем все это кончится?!
Да осознаю я!
Психую, сорвав Викторовый поводок с гвоздика. Осознаю! Все понимаю! Знаю! Не даром все эти истории о бедственном положения таких женщин передаются с молоком матери! А что, не так что ли?! Разве кто-то в этом мире не знает, что любовницей быть — дело неблагодарное?! И даже если отмести моральную составляющую (хотя как это сделать? я не знаю), как же забыть обо всем остальном? Например, собственничество. Делить «своего» человека с женщиной, у которой на него прав больше даже по закону?!
О боже. Какой свой человек, Женечка. Ты спятила точно…куда тебе лезть во все это болото, если ты уже позволяешь себе такие формулировки?!
Сбегаю по ступенькам лестницы задумчиво, и даже Виктор сегодня предпочитает молчать и не отсвечивать. Обычно ведет себя иначе: тянет поводок, как бешенный, несется, ведет себя, как слон в посудной лавке, а сегодня гляньте только! Почти приличный мужчина. Кошусь на него, пока копаюсь в почтовом ящике, он на меня в ответ так жа-а-алобно смотрит.
— Ну что? Морда наглая. Не смотри на меня так! Куплю я тебе косточку, куплю.
Пес задорно, протяжно подтявкивае, выражая "добро", а я закатываю глаза и усмехаюсь.
— Мне бы твои проблемы…
Пи-и-и-и…
Домофон противно пищит, и даже солнце сегодня меня не радует. Все раздражает. И что светит так «счастливо», и птички со своими дебильными песенками, и запах лета. Нет, серьезно, весь мир будто искупали в коктейле веселья и радости, и только надо мной висит огромная, грозовая туча.
Или я сама туча?
Вздыхаю. Ладно. В конце концов, я не успела к нему привязаться — это хорошо. Не успела привыкнуть — еще лучше. Я чувствую, что для меня это кончится плохо, ну плохо! Уже же потекла, растаяла…Нет! Я делаю все правильно.
Уверенно киваю себе, отбросив в сторону меланхолию и горечь, делаю шаг к Мерседесу, который уже по-привычному меня встречает.
В пору даже усмехнуться, правда. И как я раньше то не догадалась? С чего вдруг миллиардеру присылать ко мне водителя каждый день?! Дура ты, Женька, дура. Все же было, как на ладони, перед носом. Только ты в другую сторону смотрела и ртом щелкала, а если бы сообразила раньше, возможно избежала бы этого дебильного вкуса его губ на своем языке.
Который до сих пор чувствуешь.
Эх, ладно. Опыт — дело наживное. Теперь знать буду, как говорится.
Пару раз стучусь в окошко с пассажирской стороны, водитель поднимает брови, но подчиняется и открывает его. Дальше разворачивается достаточно комичная картина: мужчина выгибает брови, смотрит то на меня, то на Виктора, который в свою очередь забавно наклоняет голову на бок. Скулит.
Я почти готова прыснуть от такой мизансцены, но слишком сосредоточена на другом.
— Здравствуйте.
— Здра…вствуйте. Вы повезете его…с собой?
Как аккуратно.
Интересно, он ведет себя так сдержанно и вежливо, потому что боится лишнее слово мне сказать? Вдруг обижусь. Вдруг наябедничаю. Полагаю, что я не первая любовница, которую он возил.
Стоп. Я не любовница! Потенциальная — да; но фактическая — нет уж, дудки!
Эта мысль меня «подбирает» в кучу. Я уверено расправляю плечи, потом достаю из кармана стопку денег, завернутую в белый лист с заявлением на увольнение и передаю мужчине.
— Я никуда не поеду. Передайте это Владиславу Алексеевичу.
— Но…
— До свидания.
Разворачиваюсь и побыстрее ретируюсь. Нет, это все же трусость. Я так ускоряюсь в сторону гаражей, запрещаю себе оборачиваться, даже на миг не дам! Потому что больше всего боюсь передумать, потому что сильнее всего меня тянет обратно.
К машине.
К нему.
Чокнутая…
Женя, он — табу!
Да знаю я! Грустно вздыхаю, сидя на скамейке в тени березы. Знаю…
Сигаретка в моих руках печально тлеет, унося столб пахучего дыма подальше. Черт, бросила ведь курить! Но сейчас не могу себе отказать в этом, ведь надеюсь, что также просто я смогу отпустить
