Ромашка для Горыныча - Юлианна Клермон
Смысл его слов доходит до меня медленно. А потом сердце замирает и резко ухает вниз.
— Что?! — распахиваю глаза, чувствуя, как паника накрывает с головой.
Что добавили в шампанское? Зачем?..
— Девчонки… тоже пили! Что с ними? — выдыхаю испуганно.
Горин бросает на меня короткий взгляд и усмехается.
— Всё нормально с твоими девчонками. Парни за ними присмотрят.
— Им тоже плохо, да? — спрашиваю и чувствую, как меня буквально трясёт.
И пусть с ними Артём и Игнат, мне от этого не легче.
Горин приподнимает бровь.
— Нет, им всё по кайфу.
— Да тебе-то откуда знать?! — дёргаюсь и нервно оглядываюсь. — Отвези меня обратно! Сейчас же!
— Видел их, — он не сбавляет скорость. — Чуть безбашенные, правда. Но ничего критичного. Каждый год одно и то же. Подсовывают дурочкам-первокурсницам вот такое шампанское, а потом пользуют их, как хотят.
Руки дрожат, от переживаний не нахожу себе места, но Горин больше ничего не добавляет. Непроницаемым взглядом смотрит на дорогу.
А я стараюсь успокоиться. Ничего ведь, по итогу, страшного не произошло. С девчонками их ребята, а Горину я, как ни странно, верю. Каким бы самодовольным мажором он не был, ничего плохого он мне не сделает. Иначе не дал бы в морду тому придурку.
Внезапно понимаю, если бы не Егор, была бы я сейчас неизвестно где и неизвестно с кем. И непонятно, что тот парень мог со мной сделать.
То есть, что мог сделать, наоборот, абсолютно понятно. Не до такой же степени я "ромашка", как считает мажор.
Закрываю глаза и мысленно костерю себя, на чём свет стоит. Ну вот зачем я пила? Да ещё целый стакан! Девчонки по глотку сделали, а я… Где были мои мозги? Повелась на пузырьки… Блин, ромашка-дурашка! Дорвалась до взрослой жизни…
— Спасибо, что помог… И вообще… — бормочу и бросаю на Егора короткий взгляд.
— Что, ромашка, осознала весь масштаб катастрофы? — хмыкает он, даже не повернув головы.
Краснею. Он мои мысли читает, что ли?
— Нет, просто… То есть, да… То есть… — окончательно смущаюсь и замолкаю, чувствуя, как внутри растёт ощущение неловкости. — …В общем, спасибо. Я тебе ещё за одежду должна, я отдам обязательно…
Он недовольно хмыкает и слегка качает головой.
— Не обсуждается!
Нет, я не хочу быть должна. Я отдам, только попозже…
— Проехали, — зло бросает он и снова замолкает.
Ну, вот как можно с ним нормально разговаривать? Откидываюсь на подголовник и отворачиваюсь к окну.
В салоне тихо, слышен только мерный шум мотора и редкий шорох дворников, убирающих влагу с лобового стекла. Смотрю на мелькающие фонари и окна домов. За стеклом будто другой мир — холодный, стремительный, чужой. А здесь, в машине, тепло и спокойно.
В голове бродят разные мысли. Мне рядом с Гориным почему-то уютно и безопасно, хотя, по всем раскладам, его я должна бояться больше других. Слишком резкий, слишком уверенный, слишком сильный. Да и взгляд его… будто затягивает меня… И я под ним теряюсь и становлюсь пластилиновой.
И всё же, боюсь ли я его? Нет. Но с некоторых пор я понимаю, чего он от меня хочет, и что я дать ему не могу. Не могу… Не могу…
Мысли текут медленно, плавно, и постепенно всё вокруг словно замедляется и замирает. Слабость и переживания вечера наваливаются разом, утягивая в тишину и покой.
Мир за окном становится всё размытей. Глаза сами собой закрываются, и я даже не успеваю заметить, как засыпаю.
Мне хорошо. Легко. Меня кто-то обнимает, нежно прижимая к твёрдому и вкусно пахнущему телу. Пальцы мягко скользят по волосам, словно успокаивая, и каждое прикосновение дарит уют. Чувствую тёплое дыхание у виска и тихие, почти неразборчивые слова у самого уха:
— Что ж ты меня так зацепила, ромашка?.. Гордая, наивная… хорошая, милая, нежная… красивая, удивительная девочка…
Слова словно обволакивают, манят поддаться им, ответить, а осторожные, едва ощутимые поцелуи дарят негу.
Но где-то внутри противный дребезжащий голос настойчиво бубнит:
"Нет, Соната, ты никогда не будешь с ним, не смей даже думать о нём!"
И я не могу удержаться от слёз.
— Я не могу… Не могу… Нельзя… — шепчу, и горячие капли текут по щекам.
Слышу чей-то тяжёлый вздох, объятия крепчают, становятся почти болезненными. Глубоко вздыхаю, и ощущение тепла пропадает.
Медленно выплываю сна.
Открываю глаза и вижу, что сижу в машине. Горин облокотился на руль и молча смотрит на меня. Его взгляд кажется слишком пристальным, слишком тёмным. И весь он какой-то уж слишком… сжатый, подобравшийся, будто хищник, готовый для прыжка.
Осматриваюсь, стараясь унять смятение. Машина стоит на стоянке метрах в пятидесяти от общежития.
— Сколько времени? — голос хрипит, будто я плакала.
Провожу ладонями по лицу и чувствую влагу. Щёки мокрые. Плакала? Во сне? Почему?
— Начало седьмого, — коротко отвечает Горин.
— Ого! — тут же вскидываюсь. — Мне надо идти!
Он молча нажимает кнопку, разблокировав двери. Тяну за ручку и быстро выскакиваю из машины, но внезапно останавливаюсь, наклоняюсь и смотрю на Горина. Его взгляд давит на меня, и я смущаюсь, облизываю внезапно пересохшие губы.
Моё хриплое "спасибо" не вызывает у Горина никаких эмоций, поэтому смущаюсь ещё больше, захлопываю дверь и бегу в общагу. Спину почему-то буквально жжёт. Но убеждаю себя, что это мои фантазии, и Горину совершенно на меня наплевать.
И всё же смутное ощущение тёплых объятий не исчезает, и где-то на подкорке крутится жаркий шёпот: "…хорошая, милая, нежная…" Жаркий, пугающе близкий голос.
Если это был сон, то почему он кажется настолько реальным, что по коже до сих пор бегут мурашки?
— Глупости, Соната, — тихо шепчу, пытаясь взять себя в руки. — Ты думаешь не о том, о чём надо. Всё, что тебе кажется, оно… просто кажется. Реальность гораздо жёстче и, увы, печальней.
Девчонок обнаруживаю спящими в своих кроватях. От сердца отлегло. Выдыхаю. Тихонько раздеваюсь и ложусь спать, но, видимо, выспалась в машине. В голове постоянно прокручиваю вчерашний вечер и катание по городу, а также всё, что мне сказал Горин.
Хочется отмотать время назад и опять проснуться в его машине. И чтобы этот шёпот, и эти объятия стали реальными…
Примерно через час просыпается Алина.
— О, Сонь, ты пришла? Давно?
Странно, что она не удивлена.
— Мне Игнат сказал, что ты с Гориным уехала, — смущается подруга, а потом весело подмигивает. — Расскажешь?
Хмурюсь.
— Не было ничего, если ты об этом. Просто покатались, а потом я уснула в машине. Случайно.
Глаза подруги блестят. Явно ждёт подробностей.
— Ну не было ничего! И не смотри на меня так, я
