Ромашка для Горыныча - Юлианна Клермон
— Потанцуем? — раздаётся над головой.
Поворачиваюсь. Высокий кареглазый парень смотрит на Риту, и на её лице появляется растерянная улыбка. Мысленно радуюсь: вот и у подружки началась движуха в личной жизни. Наконец-то Артём решился.
— Сонь?.. — подруга смотрит на меня умоляюще.
— Иди, танцуй, — машу рукой. — А мне бы на воздух.
Чувствую себя не очень хорошо. Наверное, не нужно было пить целый стакан. И пить не умею, и на голодный желудок… Чувствую пониже спины привычный зуд. Бежать! И срочно!
Иду на выход из актового зала, пробираюсь между танцующими парами. Кто-то хватает за руку, приглашает танцевать, но я отказываюсь. В желудке что-то неприятно скручивается, зуд тоже усиливается.
Ох, срочно, срочно на улицу!
По коридору стараюсь идти ровно, но меня почему-то мотает из стороны в сторону. Ещё и каблуки мешают. Чего я в своих ботинках не пошла?
Добираюсь до раздевалки, накидываю куртку и быстро вываливаюсь на крыльцо. На свежем воздухе становится немного легче.
Спускаюсь и отхожу подальше от лавочек. Тут тоже студенты. Собрались небольшими группками. Кто-то курит, кто-то просто весело болтает. Ловлю на себе любопытные взгляды, но стараюсь не встречаться глазами. Подхожу к какому-то дереву, прижимаюсь спиной. Глубоко дышу, стараюсь взять себя в руки.
Открываю глаза и понимаю, что мир вокруг меня вращается. Лица студентов расплываются, голоса звучат, словно издалека. О Боже, как же мне плохо!
— Вау, какая у нас здесь девочка! — слышу мужской голос. — Может, познакомимся?
Пытаюсь открыть глаза, но не могу. Как только открываю, мир переворачивается с ног на голову. Шампанское подкатывает к горлу. Хватаю ртом воздух.
— А девочка-то у нас перебрала! — смеётся кто-то, крепко обхватывает меня за талию и куда-то ведёт.
Всё вокруг упорно вращается, асфальт кажется зыбким, как песок.
— Пусти… — шепчу одними губами, но ноги подкашиваются, я висну на парне и почти не сопротивляюсь.
— Блин, да иди ты нормально! — раздражённо бросает парень и обхватывает ещё крепче.
Пытаюсь стряхнуть с себя чьи-то цепкие пальцы, но руки не слушаются.
— Отпусти… сейчас же… — даже не могу не то, что крикнуть, чётко сказать не хватает сил.
Спотыкаюсь, чуть не падаю. Чужие руки больно сжимают живот. Чувствую, меня сейчас стошнит. Сгибаюсь пополам. Тяжело дышу.
— Да твою мать, ты вообще, что ли? — рычит кто-то зло.
Не отвечаю. Просто наклоняюсь ниже и выворачиваю из себя шампанское и то, что в желудке случайно осталось от завтрака.
— Охренела?! Прямо на новые кроссовки! — матерится тот же голос.
Резкий толчок, и я теряю равновесие. Куда-то лечу, но не долетаю. Зависаю в воздухе, а точнее, у кого-то в руках. Глаза боюсь открыть, только судорожно вдыхаю и закрываю рот ладонью.
— Ни хрена себе, ромашка, как тебя развезло, — тихо, но очень зло цедит кто-то прямо над ухом.
Узнаю этот голос. Мне так стыдно, что я не сопротивляюсь, когда Горин поднимает меня на руки и куда-то несёт.
Слышу щелчок двери и чувствую под собой мягкое сиденье. Откидываюсь на спинку. Выдыхаю и медленно открываю глаза. Кажется, мир больше не вращается, и вообще намного легче стало. Только чувство тошноты остаётся вязким осадком. Во рту неприятный вкус. Попить бы…
Через стекло вижу, как Горин подходит к какому-то парню и коротко бьёт того в челюсть. Незнакомец падает, хватаясь за лицо, и что-то кричит, но Горин даже не оборачивается. Молча возвращается к машине, садится за руль и, не глядя на меня, резко трогается с места.
Глава 12
В машине тихо. Даже музыка не играет.
Кошусь на мажора. Лицо напряжённое, на скулах играют желваки, пальцы до побелевших костяшек сжимают руль.
Злится.
— Егор, останови, пожалуйста, — прошу тихо.
Нет реакции.
— Мне надо выйти, — говорю уже громче.
В ответ полный игнор.
Собираюсь с силами и произношу:
— Горин, останови машину. Мне нужно воды купить.
Не сбавляя скорости, он резко наклоняется в мою сторону, и я невольно отшатываюсь. Бросив на меня короткий злой взгляд, Егор хмыкает, достаёт из бардачка бутылку воды и кидает мне на колени.
Медленно выдыхаю, а он снова замирает, напряженно вглядываясь в дорогу.
Открываю воду, жадно пью, а после закрываю глаза и с облегчением откидываюсь на подголовник. Вода смывает противные ощущения. Чувствую себя уже намного лучше.
Нажимаю кнопку на двери. Стекло с моей стороны немного приоткрывается. В салон врывается холодный осенний ветер. Несколько раз глубоко вдыхаю влажный ночной воздух. В голове медленно проясняется.
Некоторое время едем молча. Потихоньку успокаиваюсь и начинаю оглядываться.
— Егор, а куда мы едем?
Поворачиваюсь. Глаза мажора метают молнии.
— Дурь из тебя выветриваем, — рычит.
Становится стыдно и немножко обидно.
— Я просто… — начинаю оправдываться, — …просто не пила никогда.
Звучит тупо. Горин хмыкает, подтверждая мою мысль. И меня это злит.
— Я вообще никогда не пила, а тут выпила немного шампанского, — произношу твёрже. — Не знаю, почему мне стало так плохо.
Горин жмёт на тормоз, и машина резко останавливается. Лечу головой в лобовое стекло, потому что, как последняя дура, даже не подумала пристегнуться.
Закрываю глаза от ужаса, но нежеланного столкновения не происходит. Жёсткая рука хватает поперёк груди и толкает меня назад. Впечатываюсь спиной в спинку сиденья.
Желудок яростно сопротивляется такой агрессии. Несколько секунд глубоко дышу, не глядя, открываю воду и делаю несколько больших глотков. Внутренности медленно возвращаются на место.
Осторожно открываю глаза и вздрагиваю. Горин нависает надо мной и смотрит, не мигая. Теряюсь под его тяжёлым взглядом.
— Что? — спрашиваю, когда напряжение в салоне, кажется, уже достигает своего пика.
— Скажи мне, С-с-соната, — цедит он, сканируя меня своим пронзительным взглядом, — откуда ты вообще такая взялась, наивная малышка, невинная ромашка?
Щёки резко вспыхивают. Почему он так со мной разговаривает? Что плохого я сделала?
Разворачиваюсь и дёргаю ручку двери. Закрыто.
— Открой! — цежу, не оборачиваясь.
Затылком чувствую прожигаемую во мне дыру.
— Обязательно, — раздаётся холодный ответ. — Только сначала ты мне скажешь, где вы взяли это шампанское.
В растерянности поворачиваюсь к Горину. Что за странный вопрос?
— Нигде. Нас девчонки угостили, а что?
— Какие девчонки? — цедит он сквозь зубы, и мне становится страшно.
— Какие-то знакомые Риты и Алины. А что такого?.. — повторяю и внутренне сжимаюсь от его жёсткого голоса.
Горин молча откидывается на сиденье, отворачивается и трогается, выруливая на дорогу.
— Да что в этом такого? — уже в третий раз спрашиваю и чувствую, как дрожит голос. — Ты можешь нормально объяснить?
Горин хмурится, но отвечает уже чуть мягче:
— В следующий раз, ромашка, прежде, чем пить, спроси, не добавлено ли в
