Жестокая сделка - М. Джеймс
Ее голова откидывается назад, когда я провожу языком внутри нее, трахая ее им, облизывая чувствительные внутренние места, когда она издает крик удовольствия. Ее спина выгибается, и я крепче сжимаю ее бедра, когда она начинает кататься на моем лице, наслаждаясь каждой гребаной секундой этого. Она смачивает мне лицо, пока все, что я могу чувствовать, это ее запах и вкус, и я уже тверд как скала, пульсируя от желания трахнуть ее, пока она не выкрикнет мое имя.
Габриэла отпускает изголовье кровати одной рукой, наклоняясь, чтобы помассировать свой забытый клитор, но я крепко хватаю ее за запястье, откидывая голову назад, так что мой язык выскальзывает из ее киски, оставляя ее мокрой и зависающей над моим ртом. Она протестующе стонет, и я ухмыляюсь.
— Никаких прикосновений, девочка, — твердо говорю я ей. — Держись за спинку кровати и кончай за мной, как только сможешь.
— Я не могу, — выдыхает она, ее бедра нетерпеливо дергаются, опускаясь к моему рту. Моя жадная девочка, так сильно желающая своего оргазма, и я хочу трахнуть ее до оргазма, почувствовать, как она сжимается вокруг моего члена, когда кончает, но не сейчас. — Мне нужно больше, — бесстыдно хнычет Габриэла, и будь я проклят, если думаю, что когда-нибудь найду женщину, которая возбудит меня так же сильно, как эта.
Я хихикаю, когда притягиваю ее обратно к своему языку, вводя его обратно в нее так, как я хочу сделать своим членом, отказывая ей немного дольше, а также себе, пока я облизываю мягкую губчатую плоть внутри, что, я знаю, сводит ее с ума. Она вскрикивает, прижимаясь к моему рту, и я чувствую, как предварительная сперма стекает по моему ноющему члену, когда я наконец даю ей то, что она хочет.
Когда я прижимаю пальцы к ее клитору, она сходит с ума. Ее спина глубоко выгибается, бедра прижимаются к моему лицу, пока она почти не перекрывает мне доступ воздуха, но мне, блядь, наплевать. Я тону в ее киске, в ее сладком запахе и вкусе, стекающем по моим губам, языку и подбородку, когда я чувствую, как она трепещет и сжимается под моим языком. Я мог бы лежать здесь всю ночь и позволить Габриэле трахать мое лицо точно так же, как я это делал с ней.
Мой член такой твердый, что от ее вкуса становится больно, но мне нужно заставить ее кончить снова, просто так. Я понятия не имею, может быть, сегодня наша последняя ночь, и мне нужно больше.
Мне нужна вся она.
Я отстраняюсь, глядя в ее раскрасневшееся, красивое лицо.
— Я знаю, что сказал столько раз, сколько ты сможешь, прежде чем мой член снова станет твердым, девочка. И бог свидетель, я уже тверд как железо, из-за твоего вкуса, наполняющего мой рот. Но я хочу еще хотя бы один раз, прежде чем трахну тебя.
Габриэла вскрикивает, когда я снова крепко сажаю ее верхом на свой рот, на этот раз полностью сосредоточившись на ее клиторе, посасывая и облизывая, пока не почувствую, насколько она уже близка к оргазму. Я не могу удержаться, чтобы снова не скользнуть в нее языком, чувствуя, как она трепещет и сжимается вокруг него после толчков ее первого оргазма, но больше всего внимания уделяю ее клитору, желая довести ее до оргазма именно так.
— Пожалуйста, Найл, пожалуйста, пожалуйста… — умоляет она меня, сжимая руками изголовье кровати и покачиваясь под моим языком, и я даю ей то, о чем она просит. Я засасываю ее клитор в рот, порхая языком по твердой набухшей плоти так, как, я знаю, ей нравится, и я чувствую, как предварительная сперма стекает по моему ноющему члену, когда Габриэла кончает мне на лицо.
Она извивается и прижимается к моему рту, ее стоны переходят в крики, которые звучат почти как мое имя, и в тот момент, когда ее оргазм начинает отступать, я отрываю ее от своего лица.
— Я подумал еще раз, девочка, — говорю я ей сдавленным от вожделения голосом. — Но я такой чертовски твердый, что это причиняет боль. Мне нужно быть похороненным внутри тебя, да? — Мой член подпрыгивает от одной только мысли, ударяясь о мой напряженный пресс, и я похлопываю ее по бедру. — Встань на четвереньки, девочка, и я заставлю тебя кончить по крайней мере еще раз, пока буду зарываться в твою задницу.
Габриэла повинуется без колебаний, быстрота, с которой она становится на четвереньки, ее красивое стройное тело выгибается для меня, задница и киска представлены для моего удовольствия, когда она раздвигает свои бедра, заставляет меня стонать от желания. Она так хочет, так страстно желает, и ничто не могло бы возбудить меня сильнее. Мне нравится быть немного грубым в постели, доминировать, немного играть, но у меня никогда не было вкуса принуждать женщину, даже в игре. Я хочу, чтобы они умоляли о моем члене, а не притворялись, что отказываются от него, и Габриэла умоляет слаще всех.
Я хватаю ее за бедра, раздвигая еще шире, желая, чтобы она была видна мне. Вся эта розовая, влажная, набухшая плоть, с которой капает моя и ее сперма, и это возбуждает меня до безумия.
— Вот и все, девочка, дай мне посмотреть на тебя, — стону я, вид заставляет мой член дернуться и запульсировать, когда я смотрю, как она демонстрирует мне остатки своей невинности. — Вся мокрая, опухшая и розовая для меня…
Я планировал взять ее в задницу, пока она была расслаблена и готова к двум оргазмам, но вид ее тугой, набухшей киски сводит меня с ума от желания. Я тоже хочу снова ощутить ее там, и я провожу пальцами по чувствительной плоти, наслаждаясь ее пронзительным стоном, когда она снова насаживается на мои пальцы.
— Сначала я собираюсь взять твою киску, пока готовлю тебя, — говорю я ей, продолжая поглаживать. — Кончай, если сможешь, девочка, это только облегчит прием твоей задницы, тем более ты влажная и расслабленная. — Я сжимаю ее бедра, приподнимаясь позади нее, мой член горит желанием. — Я все равно надеялся взять тебя вот так сегодня вечером, на четвереньках для меня. Так будет еще лучше. Раздвинься пошире для меня, девочка, будь
