Дарья Дезомбре - Белье на веревке. Современные рассказы о любви (сборник)
– Мне кажется, меня ничем уже не удивишь… – сморщила носик Женя. – Как-то раз на приеме у Бертолуччи…
– А мы попробуем, – возразил Антон.
– К тому же я не одета… Это интервью, нужен был деловой стиль. – Женя имела в виду свою узкую темно-серую юбку (если быть честной, перекроенную из старого материнского платья). – Не успела заехать домой переодеться.
– Так в чем же дело! Поехали в магазин, подберем вам что-нибудь.
– Право, не знаю, это неудобно, – отнекивалась Женя.
– Неудобно на потолке спать, – отмел все возражения Спиричев-младший и скомандовал шоферу: – Вези в Третьяковский проезд.
В дорогущем бутике вокруг Жени сразу же засуетились: принесли кофе в крошечной чашечке, завалили одеждой. Тоша тоже примерил джинсы из новой коллекции Версаче и, вертясь перед зеркалом, кряхтел:
– Не знаю… Не будут ли они меня дешевить?
Себе он так ничего и не купил, зато Дольча разжилась шелковым шарфиком, который Тоша торжественно повязал ей на шею. Женя же, боясь спугнуть потенциального жениха излишней меркантильностью, остановилась на относительно недорогом черном платье.
– Похоронное какое-то! Выбери что-нибудь поэлегантнее, погламурнее. – Кавалер стащил с полки большую темно-бордовую сумку. – Вот хоть этот баул возьми!
– Тоша, это же «Биркин»… Откуда он здесь?
– Ну и что, что бирки? Срежем!
От сумки Женя, однако, отказалась, представив себе, как страшно будет ехать с таким сокровищем в метро, то и дело ожидая получить по голове от продвинутого грабителя. За ее наряд Тоша расплатился наличными – извлек из кармана несколько измятых стодолларовых купюр. А затем, обняв ее за плечи (Женя решила, что можно уже позволить ему некоторые вольности), повез развлекаться в недавно открывшийся модный ночной клуб.
Удобно устроившись на бархатных диванных подушках, Тоша тут же запросил винную карту. Женя, даже не взглянув в нее, заказала:
– Мне «Кристалл», пожалуйста!
– Ради бога извините, но «Кристалл» закончился. Могу предложить «Вдову Клико», «Дом Периньон», – смущенно расшаркался официант.
– Это не мой уровень, – скривился Тоша, однако заказал сразу пять бутылок.
Дольча, которую Спиричев-младший тоже притащил в ночное заведение, хрумкала специально принесенную из кухни морковь, уютно примостившись в уголке дивана.
От грохочущей музыки у Жени разболелась голова. Она давно уже перестала считать бокалы шампанского и только удивлялась, отчего же ей все никак не делается весело. Напротив, с каждым выпитым глотком на душе становилось все муторнее, россказни захмелевшего Тоши ей опостылели, и больше всего хотелось отправиться – нет, не домой, там из нее клещами начнут тащить, почему она упустила такого выгодного жениха, – а куда-нибудь к черту на кулички.
«Что ж за жизнь-то такая паршивая, а? Отчего молодой красивой женщине приходится корчить из себя невесть что и придуриваться для этого остолопа? Он ведь был бы даже симпатичным, если бы не все эти пошлые и смешные понты», – думала Женя.
Совсем расстроившись, она хлопнула очередной бокал и, обведя взглядом помещение, увидела стоявшего у барной стойки лысого сорокалетнего крепыша чрезвычайно мрачного вида.
– Смотри, – зашипела она Тоше, – это же известный криминальный авторитет Мамонт…
– Ты о чем? – Тоша смешно захлопал ресницами.
– Я говорю, Мамонт, – стараясь перекричать музыку, повторила Женя. – Бандит! Ты что, не слышал о нем?
– Мамонт? Как же, как же, мы с ним старые кореша… Бывало, говорю ему: ну что, брат Мамонт? А он мне… Эх, жаль, давно не виделись, раскидала судьбина злая…
– Так вон же он! – Женя кивнула на лысого у стойки. – Пойди поздоровайся!
Тоша оторопело перевел взгляд на мафиозную знаменитость. Всю спесь с него сдуло, и вид олигарх-лайт имел довольно жалкий. Но девушка – девушка, которая по-настоящему ему нравилась, – смотрела выжидательно, и Антон поднялся, прикидывая, что на дворе уже не девяностые и вряд ли кто, пусть даже и отпетый урка, решится пристрелить его посреди гуляющего ночного клуба.
Воровато оглядываясь по сторонам в поисках возможности побега, он направился к Мамонту. Женя последовала за ним. Между тем Дольча, воспользовавшись неожиданно свалившейся на нее свободой, спрыгнула с дивана и юркнула куда-то в темноту.
– Здорово, Мамонт! – гаркнул Тоша, поравнявшись с крепышом.
Тот смерил его взглядом и, не говоря ни слова, отвернулся.
– Что ж это ты, не узнал боевого товарища? – не сдавался Тоша.
– Тамбовский волк тебе боевой товарищ, – презрительно сплюнул Мамонт.
Поймав Женин удивленный взгляд, Тоша фамильярно хлопнул Мамонта по плечу. Тот от неожиданности закашлялся.
– Старых друзей забываем… – исполненным обиды голосом изрек Тоша. – Нехорошо, не по-пацански… э-э-э… Слоненок! Забыл, значит, как мы в 92-м солнцевским разборки устраивали? Бизнесменом теперь заделался?
Мамонт, все еще продолжая кашлять, ошалел от такой наглости. Его и без того недружелюбная физиономия побагровела.
Тоша, торопясь разрешить ситуацию, пока бандит не пришел в себя, махнул рукой:
– Что с тебя взять? Пойдем отсюда!
Поспешно удаляясь, он доверительно жаловался Жене:
– Не могу выносить человеческую черствость, неблагодарность… Вся душа переворачивается. Я хоть и две войны прошел, а все такой же… ранимый…
И Женя отозвалась с пониманием:
– Тоша, у тебя душа поэта… Ты такой тонкий…
Потом они еще что-то пили, курили по очереди огромный кальян. Голова Жени куда-то плыла, и смутные угрызения совести рассеялись.
Тоша и в самом деле начинал нравиться ей.
«Такой трогательный, крольчиху эту повсюду за собой таскает – куда, кстати, она подевалась? – и добрый, щедрый. Не жмот какой-нибудь, хоть и олигарх. А то, что приврать любит, так это, может, от развитой фантазии».
И, придвинувшись к кавалеру, она продолжала рассказ, в котором уже сама запуталась:
– И вот после церемонии подходит ко мне Тарантино, а я ему: «Стивен!..»
– Он же Квентин?
– Ну да, Квентин… Но я его называю Стивен. Не понимаю, что в этом странного!
– Да нет, я так… – Антон примирительно развел руками, зацепив рукавом кальян.
Конструкция тут же обрушилась, зазвенело разбитое стекло, ковровое покрытие начало тлеть. Тоша испуганно заметался, а Женя, схватив со стола недопитую бутылку шампанского, залила им занявшийся ворс. Подоспевшие официанты принялись устранять последствия инцидента.
– А вот у нас на фронте случай был… Я сразу вспомнил, когда гарью потянуло… Засели мы как-то с ребятами в ущелье…
– Тоша, ты такой смелый… – перебила Женя. – Настоящий мужчина, не то что все эти голливудские… гермафродиты! Я сейчас всем скажу, какой ты храбрый!
