Десять поцелуев, чтобы влюбиться (СИ) - Любимая Мила

Правильно? Мой… нет, не парень. Дико считать его своим ПАРНЕМ.

Потому что мы просто… мы… чёрт побери! Спим вместе. Да! Вы посмотрите, в кого он меня превратил!

Мне не хочется ничего объяснять, делать пустые выводы или думать. Я не жалею о том, что произошло между нами ночью. И утром. Несколько раз. Но давать нашим отношениям название выше моих сил.

Я не собираюсь к нему привязываться, строить воздушных замков, питать розовых грёз.

— Тук-тук, — дверь в редакторскую открылась, а я увидела на пороге Диму. — Зубришь?

— Пишу статью, умник.

— Очаровательно, — подошел ко мне и положил руки на плечи. Пальцы принялись массировать шею, так что я удовлетворённо застонала. Чёрт, слишком хорошо.

— Ты демон-искуситель, Сотников.

— Спасибо за комплимент, — усмехнулся и скользнул рукой под блузку. — М-м-м, как я скучал по ним.

Почему-то замерла, не пресекая его прикосновений. Ровно до того момента, пока Сотня не сжал в своих руках моих девочек, принявшись пощипывать соски. Низ живота мгновенно прострелила огненная судорога.

Заниматься сексом в редакторской я точно не готова.

— Никудышный романтик, — скинула его обнаглевшую в край конечность. — Зачем пришёл?

— Домой тебя забрать, — сел на краешек стола передо мной и уверенным движением выключил комп. — Собирай манатки, нам пора. Тебя ждёт кое-что очень приятное.

Слушайте, а ему вообще надоест, а? Моё тело физически не готово к новому этапу эротического марафона!

— Скорость сбавь, Сотня. Хватит с меня десертов.

— Грешная моя недотрога, — кончиками пальцев перехватил за подбородок и приблизился к моим губам. — Я хотел утащить тебя в парк. Покататься на роликах. А ты о чём подумала?

— Утащить? — сглотнула, потому что его губы сейчас были опасно близко. Я даже слегка приоткрыла рот, смирившись с неизбежным.

— Демоны так и делают, — рассмеялся и совсем неожиданно чмокнул меня в нос. — Особенно искусители. Хвать деву и в логово.

Облизала губы, при этом густо краснея. Ну вот как так, Маша? Сдала себя со всеми потрохами. Ясно дала понять Диме, что хочу его поцелуя. И не только — больше.

— Ты же не отстанешь. Пошли. Только не…

— Помню, — хитро подмигнул. — Ты первая, а я за тобой, моя Мата Хари.

Вот идиот!

Вечер действительно был замечательный. Мы катались на роликах в Парке Трёхсотлетия. Когда уставали, садились отдыхать на скамеечках, откуда открывался вид на Финский залив. Ели мороженое и сладкую вату, пили холодный кофе с самыми разными вкусами. И целовались. Очень много целовались.

С погодой очень повезло. В Петербурге началось бабье лето. Последние тёплые солнечные деньки.

Напрягал только Сотников. Своим вниманием, в первую очередь. Как он резко обнимал и целовал меня, брал за руку или смотрел на таким безбожно жадным взглядом, от которого хотелось мурлыкать ласковой кошкой. Но зачем нужна такая сладкая маска? Этот парень затеял опасную игру.

А потом мы поехали домой. Снова целовались. В парадной. Не могли отлипнуть друг от друга в лифте. Долго стояли у дверей моей квартиры, дыша одним воздухом на двоих. Я знала, что мы уже заплыли слишком далеко за буйки. Без страховочных тросов, фактически не умея плавать. Но как бы не было опасно море, оно ещё невероятно притягательно. Как эти лазуревые глаза… бездонные, красивые, демонические.

— Я позвоню, — шепчет, целуя напоследок слишком по-взрослому. До сладкого стона, сорвавшегося с моих губ.

— А я не возьму трубку, — с дразнящей улыбкой отвечаю.

— Возьмёшь, — взгляд глаза в глаза. — Или залезу в окно прямо ночью.

— Ты чокнутый?

— Всё из-за тебя, Маша. Всё из-за тебя.

Улыбаюсь, как идиотка, когда вхожу в квартиру. И мне точно не нравится собственное лицо, которое светится, словно тыква на Хэллоуин.

Кажется, кто-то влип. Окончательно и бесповоротно.

Глава 22 — Научи любить

Маша

Оливки.

Я всегда их ненавидела. Если узнавала, что мама положила их в салат или в суп, то категорически отказывалась есть. Блюдо было безнадёжно испорчено. Ну что это за зелёные штуковины? Бе!

Но спустя много лет, уже будучи студенткой журфака, я подловила себя на том, что спокойно ем пиццу с маслинами.

«С» — старость.

Возможно, с возрастом то, что раньше на дух не переносила, начинаешь любить. Вот и Диму я полюбила вместе с оливками. В один момент. Внезапно.

— Маш? — Сотня ведёт пальцами по моему бедру, нагло пробираясь под домашнюю футболку. — А ты будешь на днюхе у Егора?

— Не знаю, — честно ответила. — А что мне там делать? Мира идти не хочет.

— А ради меня? — целует в шею. По коже мурашки, а низ живота наливается огнём. — Мне без тебя скучно будет. Уговори свою подружку и приходите.

— Даже не знаю.

— Зато я знаю. И, кстати, у Егорыча день рождение. Разве они с Князевой не мутят?

Мутят, ага.

Вот только присутствие Никиты Тарасова напрягает Мирославу куда сильнее. Этот козёл просто не даёт ей проходу. Преследует, оказывая весьма навязчивые знаки внимания. Наличие парня у Миры Ника тоже не сильно смущает. До чего наглый персонаж! Он ещё в гимназии считал себя властелином вселенной. Плевать он хотел на чувства девушки, которую растоптал когда-то.

Мудаками рождаются.

— Ну Мира не любит вечеринки.

— Или Ника? — усмехнулся Дима.

А вот Ника как раз любит. Только это было давно и неправда. Да и Сотникову лучше об этом ничего не знать.

— Ничего не выйдет. Или ты меня дурой считаешь?

— Тебя? — он рассмеялся и крепко-крепко обнял меня за талию. — Кем угодно, Маш, но не дурой.

— Спасибо и на этом.

— Между прочим, Никитос откровенно не понимает, на какой хромой козе надо подъехать к твоей неприступной Мирославе, чтобы она хоть выслушала его. Может, бедный парень от любви сходит с ума.

— Любовь, Ник и сойти с ума — это три понятия, никак между собой не связанные. Уж прости. А на вечеринку не приду. Давай увидимся как-нибудь после.

Сотникову, очевидно, мой ответ совсем не понравился. Потому что наглец больно шлёпнул меня по заднице.

— Не боишься, что меня у тебя уведут?

— Мне тебя и не приводили, Дим. У нас же… как их… свободные отношения. Тем более, если кто-то начнёт подозревать, ничего хорошего не будет.

— Чего? — он грубо перевернул меня на кровать и оперся руками по обе стороны от моего лица. — Совсем обалдела? С кем у тебя ещё свободные отношения?

Злится. Ревнует. Просто кайфую от этого чувства.

Идиотка? О, да!

Очень приятно осознавать, как сильно ему нужна именно я. Диму никак не назвать верным или преданным. Откровенный бабник, который и юбки мимо не пропустит. Почти уверена, что Маша Савельева у него не одна. Есть ещё целый набор дурочек, сохнувших по нему.

Но наши ночные переписки, звонки, каждодневные встречи тайком, горячий секс — всё это грело душу. Возможно, он не так плох, как я о нём думаю. Почему-то подсознательно всегда подозреваешь самое худшее, а человек берёт и удивляет тебя. Но вряд ли волшебство между нами будет длиться вечно.

Смеюсь, приподнимаясь на локтях и быстро целую его в губы.

— Ревнуешь?

— У меня есть конкуренты? — усмехнулся. — В любом случае, у них нет шансов.

Смотрите-ка, даже не у него…

— Скажешь, у тебя больше никого нет?

Набрасывается на меня с каким-то голодным желанием в глазах, буквально затыкая рот поцелуем. Одновременно руки путешествуют по моему телу, очерчивая каждый изгиб, не оставляя без внимания самых беззащитных зон. Оставляет засосы на шее, проходится по груди, вырисовывая там какие-то замысловатые круги, пропускает между пальцев сосочки, то потирая их, то пощипывая, то припадая к ним губами. Он управляет мной, заставляет делать то, что хочет. Я и сама хочу…

Сквозь стон слышу громкий хлопок. Входная дверь!

— Мама, — сердце испуганно колотится в груди.

— У нас закрыто на замок, — не останавливается этот бесстыдник и на секунду, а я вынуждена зажать рот рукой, потому что… боже! — Давай, Маш. Моя хорошая, моя сладкая…