Трогать запрещено - Алекс Коваль
Глава 13
Юля
Когда от Богдана прилетает сообщение с просьбой встретиться, я теряюсь. Теряюсь так, что готова выронить телефон из рук. Я долго пялюсь в гаджет и не знаю, что ответить. В голове полный сумбур. Одна часть меня готова ответить согласием и пулей лететь к нему. Вторая же понимает, что, узнай он, кто такая Юла, и все, конец всему. Могу ли я это допустить?
Мне кажется у, этой истории несколько вариантов развития сюжета. Либо мы встречаемся. Либо переписываемся. Но если первое грозит моментальным разрывом, я уверена, что так и будет. То второй вариант неизвестно, сколько сможет продолжаться. Он не мальчик и играть в такие игры долго не станет.
Везде грозит полное фиаско. И от этого больно.
У меня не получается рационально мыслить, потому что Титов меня подгоняет. Такое чувство, что его сообщения звучат с подтекстом. Либо сейчас, либо никогда. Что случилось за эти несколько часов, если не меньше? Мы вот только будто вернулись из ресторана.
То, как он на меня смотрел у машины! Мурашки атакуют мое тело. В его взгляде что-то изменилось. И я не могу понять, что. Я будто чувствую его запах, который въелся мне на подкорку.
Решаюсь.
Строчу ответ дрожащими пальцами. Встретимся. Следом скидываю ему адрес места встречи и выхожу из приложения. Прохаживаюсь по комнате. Боже! Божечки! Что мне делать?
Мечусь по комнате из угла в угол, как загнанный олененок. Время идет и нужно что-то предпринимать, но руки и ноги словно онемевшие, не хотят двигаться.
Распахиваю шкаф. Нужно выбрать наряд.
Юля! Давай, шевелись!
Вынимаю вешалки с нарядами одну за другой и откидываю их на кровать. Все не то! В итоге останавливаюсь на комбинезоне. Я не знаю, что принесет нам эта встреча. Не знаю… Мне кажется, что прошло катастрофически мало времени нашего общения. Очень мало для того, чтобы он мог принять меня как девушку, а не дочь друга. По второму у него скорее всего табу. Я больше чем уверена в этом.
Оделась. Готова. Поправляю волосы. И понимаю, что выгляжу ужасно. Переодеваюсь в обычные джинсы и свитер. Все.
Вылетаю из комнаты, параллельно вызываю такси в приложении.
— Ты куда? — напяливаю ботинки и поднимаю голову на отцовский голос.
— К Нике. Буквально на часик, — улыбаюсь. — Попросила приехать, — нагло вру. Даже не запнулась ни разу. Браво, Данилова!
— Да утра не терпит? — припадает плечом к углу.
— Нет, пап, вопрос жизни и смерти, — подлетаю к нему и целую в щеку. — Ну, ты же понимаешь, у нас, девочек, все непросто, — натягиваю улыбку. — А вот тебе, такому красивому, не стоит засиживаться дома, — еще раз уже не намекаю, а говорю прямым текстом.
— Все, езжай, куда там собиралась, — отмахивается от меня и уходит в свой кабинет.
Вздыхаю. Снова работать? Кажется, его ничего уже не исправит. Только женщина. Женщина, а с ней у нас проблемы. Вернее, у него. А еще вернее, папа попросту отметает возможность каких-либо отношений. Но так долго продолжаться не может.
Телефон пиликает. Хватаю его в руки — такси приехало. Срываю шапку с полки и вылетаю на улицу.
До встречи полчаса. В голове кавардак. Я не знаю, что говорить. Я не знаю, как реагировать. А он? Он будет удивлен. Да. Или нет. Расстроен? Зол? Даже при всей моей богатой фантазии я не представляю, чем все обернется. Но то, что все изменится — это однозначно.
Блин! Но я пока не готова к изменениям! Особенно к тем, где мне в жизни Титова не будет места. К такому я точно никогда не буду готова. Столько времени мечтать, и такой шаг, чтобы завязать с ним пусть и даже простую переписку, а теперь все профукать?
Я не могу!
— Остановите здесь, — прошу водителя, чуть придвинувшись к передним сиденьям.
— Здесь? — спрашивает мужчина в возрасте.
Машина мягко тормозит у кофейни. Ладони вспотели. Стараюсь заглушить все мысли в голове, чтобы не струсить. Выйду, а там будь что будет.
Я почти ухватилась за ручку двери, когда взгляд цепляется за крупную фигуру у моста.
Озноб пробегает по телу. Капля пота прокатывается вдоль позвоночника. Сердце замирает в груди, а глаза невозможно отвести от мужчины.
Красивый, статный. Идеальный.
— Девушка, вы выходите? — спрашивает водитель.
— Подождите минуту, пожалуйста, — прошу его.
Погода совсем не зимняя, и дождь со снегом вперемешку лишь усиливается. Богдан поднимает ворот пальто и оглядывается.
Внутри все свербит от происходящего. Я трус. Я не боец.
В глазах собирается влага. Шмыгаю носом. Стоит только дернуть за ручку двери и выйти, обозначить себя. Поймать его темный взгляд. Улыбку. Ведь он улыбался мне сегодня. А сейчас он будет улыбаться?
Он пришел. На встречу с абсолютно незнакомой ему Юлой. Пришел. Просто потому, что хотел увидеть ее. «…еще немного, и я начну думать, что схожу с ума, западая на несуществующий образ». Западая. Теперь нет сомнений — Юла нравится Богдану. Но вот Юля?
— Девушка? — снова голос водителя.
— Я заплачу за простой, не волнуйтесь, — голос неожиданно хрипит.
Вижу, как Богдан достает пачку сигарет из кармана, вынимает одну и, обхватив ее фильтр губами, чиркает зажигалкой. Вспышка пламени. Прикуривает. Затягивается, чуть запрокинув голову вверх. Выпускает облако дыма.
Красиво.
Он волнуется. Не меньше моего. Крутит в пальцах телефон. Я же боюсь брать свой в руки. Гаджет в кармане вибрирует. Раз. Два.
Я вынимаю его и понимаю, что он не пишет мне сообщения. Он звонит. Впервые.
Время? Я «задерживаюсь» на пятнадцать минут. Прикрываю глаза. Трусиха! Боже!
— Вас ждет? — подает голос мужчина.
— Угу, — отвечаю. — Меня…
— Почему не идете к нему?
— Мне нужно решиться.
— Так решайтесь, девушка. Пока он не ушел.
Ведь и правда, еще немного, и Титов может уйти.
Что ж…
Я набираю полную грудь воздуха. И берусь за дверную ручку.
Богдан
Продинамила.
Смешно, но девчонка меня тупо продинамила, как какого-то сосунка. Так меня не кидали уже очень и очень давно. Да, честно говоря, ни разу. Мужская гордость уязвлена по самое не хочу.
Юла не придет. Не знаю, в какой момент я понял это абсолютно четко. Сразу? Или спустя полчаса ожидания? За которые я успел выкурить полпачки сигарет и изрядно промокнуть под мокрым снегом?
Ладно, положа руку на сердце, тридцать минут еще не приговор, она могла просто попасть в пробку. Хотя, какая на хер пробка в двенадцать ночи? Но спустя час приходится признать — она просто
