Здравствуй, папа! - Амелия Борн
Мы находились в нескольких сотнях метров от того адреса, где нам должны были отдать Алису. Эмма, вцепившаяся в пакет с деньгами с такой силой, как будто кто-то мог внезапно появиться рядом из воздуха и отобрать его, смотрела то на меня, то на Дементьева, отдающего ей инструкции.
– Я рядом буду, – тихо пообещал, когда Валера замолчал. – Боишься?
Подойдя к Эмме, провел руками по ее плечам снизу-вверх.
– Нет.
Она помотала головой.
– Эти скоты знают обо мне. Знают, что у меня есть деньги. И что ты принесешь нужную сумму, потому что я дам ее тебе. Они не тронут Алису.
Эмма всхлипнула, но, взяв себя в руки, кивнула.
– Скорее бы все закончилось.
Да, я был с нею совершенно согласен. Скорее бы все закончилось. А потом я увезу своих девочек и спрячу их так далеко, что их никто и никогда не найдет. И разберусь с теми, кто заварил это дерьмо. Раз и навсегда, чтобы ни у них, ни у кого-то подобного и мысли не возникало повторить на бис.
– Пора, – кивнул Дементьев Эмме. – Все, как и договаривались. Сотню метров пройдете одна, но спецы будут рядом.
Она прикрыла глаза и, выйдя из подъезда, где у нас был развернут штаб, исчезла из поля зрения. И тут меня накрыло. Каким-то чудовищным ужасом, которого не испытывал никогда раньше. Нет, он отличался от страха за дочь, но по силе был едва ли не подобным.
– Она под присмотром? – спросил, хотя прекрасно знал ответ на этот вопрос.
– Да. На все сто.
А потом были минуты ожидания, которые мне самому показались часами. Я метался по душному пространству лестничной клетки, что была безликой и незнакомой, и думал лишь о том, как там Эмма. И Лисенок…
Что с ними творится? Как будет происходить обмен?
– К ней вышли. Двое. Девочка с ними. Да.
Я застыл, когда услышал эти слова. Все решалось именно в этот момент. В эти самые мгновения там, совсем неподалеку, были Алиса и Эмма… Такие беззащитные, такие хрупкие. Я вдруг понял, что оставаться и дальше в стороне попросту не смогу.
Промчавшись мимо спецов, распахнул дверь подъезда и помчался туда, где в эту самую секунду были мои девочки.
– Крамольский, стой!
Мне было пофигу на то, что кричали вслед. Я знал одно – эти люди кругом вовсе не заинтересованы в том, чтобы спасти Эмму и Лису. Нет, конечно, они делали все от них зависящее, но не чувствовали того, что чувствовал я.
Когда добежал до двора, где Эмма должна была передать деньги, увидел картину, впечатавшуюся в мой мозг на всю жизнь. Какой-то хрен держал одной рукой Алису, пока Эмма дрожащими руками передавала пакет с деньгами другому мужику.
– Папа! Папочка!
Лисенок выкрикнул эти два слова, и я понял, что нужно бросаться к ней. Ринулся к дочери, одной рукой отцепил ее от бугая, второй – рванул на себя Эмму.
Мы втроем упали на асфальт. Раздался короткий треск, а потом – наступила тишина. Я лишь слышал, как кругом творится какая-то возня, вылетают из чьих-то ртов матерные слова, а сам лежал, прижимая к себе Алису и Эмму, и боялся пошевелиться.
– Крамольский! Крамольский, мать твою, живы?
Мне в ухо гаркнул кто-то… кажется, Дементьев. Я отлепился от земли и поднял на него взгляд. Тут же скользнул глазами по Алисе и Эмме. Обе были целы – одна мотала головой, вторая, смотрела кругом себя с довольной улыбкой.
– Живы, – откликнулся я и закрыл глаза.
Мои девочки были в порядке, несмотря на то, что я, как самый распоследний чертов идиот, поставил их под удар неспособностью сдержаться. Остальное было неважно.
– Спасибо.
Эмма, закончившая беседу со следователями, подошла ко мне. Рядом с ней была Алиса, которую она обнимала за плечи. Живая и невредимая, даже начавшая воспринимать случившееся как приключение.
– Не благодари. Сорвался… – отмахнулся и отвернулся от Эммы и Лисенка.
Может, я слишком рано возомнил себя отцом? Слетел с катушек при первом же случае, чуть не подставил под угрозу тех, дороже кого у меня в жизни не было.
– А я так тебя ждала! – воскликнула Алиса, и я невесело усмехнулся.
– Спасибо… – снова повторила Эмма, окончательно выбивая почву из-под ног.
Я смотрел на них, таких неожиданно дорогих и нужных, и не понимал, как жил без Алисы и Эммы все это время.
– Перестань… – вновь помотал головой, давая понять, что благодарность здесь ни к чему. – Отвезти вас домой?
Еще несколько часов назад я был уверен, что Эмма ответит отказом, сейчас же знал, что она согласится.
– Конечно, отвези, – шепнула мать моего ребенка, и на моем лице появилась улыбка, полная облегчения.
Я сидела у постели дочери. Алиса только что уснула, забывшись к моему облегчению крепким и спокойным сном, а я все сидела рядом, боясь отвести от нее глаза.
Вот точно также ведь было и каждый день до этого похищения. Все те дни, что прошли с момента рождения дочери. Но именно сейчас, когда едва миновала угроза потерять Лису, я ощущала все настолько остро. Настолько ценно. Каждый ее вздох, каждый жест, простое присутствие рядом и возможность ее коснуться. Коснуться, чтобы поверить – все действительно кончено. Все страшное позади. Все снова хорошо.
Рядом немой мощной тенью замер Крамольский. Просто стоял позади меня, не произнося ни слова, словно ощущал то же, что и я. Молчаливую необходимость просто побыть рядом с Алисой.
Около часа назад ушел врач, на вызове которого настоял Влад. К счастью, ничего страшного не обнаружилось. Конечно, Лиса была напугана, но под этим страхом не пряталось чего-то непоправимого. И когда мы приехали домой,
