Возлюбленная Козаностра (СИ) - Грэй ЕлеNа

— Брэд… Пожалуйста Брэд…

Лёгкий, мучительный поцелуй касается второго бедра, и он опять скользит вдоль него языком. Брендону нравится томить и мучить лаской, пока не начну умолять его.

— Брэд… Возьми меня…

Но Брендон, как ни странно, отстранился и потянул меня за собой. Подхватил на руки и, отлично ориентируясь в кромешной темноте, пересёк гостиную. Он останавливается у окна, отдёргивает шторы и, поставив меня на пол, подталкивает к стеклу. Брендон встаёт сзади, плотнее прижимает к холодной поверхности, и я ладонями упираюсь в стекло.

Красивый вид небольшого ухоженного сада возникает перед глазами. Я отчётливо вижу кусты цветущего жасмина и множество сверкающих звёзд на ясном чёрном небе.

— Красиво? — приятный баритон Брендона слышится над ухом и возбуждение новой волной разлетается вниз, туда, где его пальцы неприлично трогают влажное лоно.

— Очень… — шепчу я судорожно вздохнув, когда Брендон прижимается ещё плотнее вдавливаясь членом в ягодицы.

Дрожь током проносится по телу, и я издаю громкий звук, предвкушая вожделенную награду. Брендон ловко начинает играть с клитором, а второй рукой сжимает грудь. Он притрагивается к каменному соску и сдавливает до сладостной боли. Прерывистое дыхание вырывается из груди, я протяжно стону, еле удерживаю равновесие, потому что изгибаюсь от наслаждения и приподнимаюсь на цыпочки. Он мастерски продолжает ритмичные движения, растирает влагу между ног, и мелкая пульсация усиливается, разнося искры пламени по бёдрам. Я приближаюсь к оргазму, а Брендон останавливается. Он разворачивает спиной к стеклу, задирает мою ногу повыше и ловко расстёгивает молнию на брюках. Вдавливая спину сильнее в запотевающее окно, он пристраивается между ног и резко вторгается, заполняя до краёв. Вскрикнув от мощного натиска, я шире развожу ноги в стороны и крепко цепляюсь за плечи Брендона.

Я принимаю его всего и стремлюсь ему навстречу. Пусть берёт меня, как ему хочется. Пусть не сдерживается, пусть делает это так, как будто в последний раз… А он и не останавливается и с упоением врезается в лоно вновь и вновь.

После раздирающего финала Брендон относит меня на диван, потому что нет сил подняться в спальню. Он пристраивается рядом, целует в кончик носа, произносит, что любит, и я засыпаю в его стальных объятиях.

Глава 22

Элис.

— Приёмы сегодня у меня закончены. Так что жду Льюиса, — оповещаю Брендона.

— Не спеши уходить из больницы. Задержись на двадцать минут, — новое указание всесильного мужчины меняет выработанный алгоритм.

— Для чего, Брендон? Льюис не успеет приехать к пяти часам?

— Нет. Просто пока не покидай кабинет.

— Хорошо. Как скажешь.

Я кладу трубку. Всё равно большего от Брендона не добиться. Его немногословность, относительно некоторых обстоятельств в последнее время кажется бессмысленной. Мы проживаем в Филадельфии чуть больше трёх месяцев, и история, приключившаяся в Нью-Йорке, кажется слишком далёкой и неправдоподобной. Будто не было ничего. Будто я никогда не работала в центральной клинике, не оперировала безымянного мужчину, не встречала Мардж. Моя реальность стремительно меняется, и теперь я хорошо понимаю, как выглядит выражение «другая жизнь».

Она у меня становится практически семейной. Упорядоченность и спокойствие, верное её определение. Лишь новости, которые я иногда смотрю по телеканалу «BBC», напоминают о существовании в бренном мире Бэнджамина Хайда и двух загадочных личностей: Реджины и Карло.

Успехи Хайда младшего несказанно радуют семью. Вчера было объявлено, что он победил на выборах. Брат Брендона — новоиспечённый конгрессмен. В свете происходящих событий интересно узнать, почему Карло отказывается от личной идеи заполучить нового семейного доктора, а также от идеи пристроить Бэна в надёжные женские руки. Этот вопрос я не раз собираюсь задать Брендону, но в последний момент всегда останавливаюсь. В результате тщетных попыток любопытство отходит на дальний план, за неимением актуальности.

Желание отыскать что-либо также уходит в небытие. Бывают, конечно, дни, когда я украдкой поднимаюсь на чердак или спускаюсь в подвал. Перерыв не одну коробку и, заглянув не в один закуток, так ничего и не нахожу. Я делаю вывод, что отец не прятал тайных посланий и, если честно успокаиваюсь. Сообщения, присланные Отрешённым, воспринимаются теперь как блеф, придуманный с одной целью: психологическое давление.

Закончив заносить данные в электронную медкарту пациента, выключаю компьютер и подхожу к шкафу, где хранятся выписки с результатами анализов. Надо как-то убить время. Я дожидаюсь Льюиса, а он так и не приехал. Звук нажатой ручки заставляет повернуть голову в сторону.

— Брендон? Какими судьбами ты здесь? — изумляюсь его появлению.

— Заскучал. Ты не против, если я заменю сегодня Льюиса?

— Нет, конечно, — улыбаюсь ему и понимаю, что причина кроется в другом. Я жду, но мой Титан не спешит изъясняться. Он проходит вдоль кабинета, останавливается возле меня и целует слегка в губы.

— Завтра состоится приём в доме родителей. Мы ближе к полуночи выезжаем в Нью-Йорк.

— Приём в честь назначения Бэна? — уточняю и смутная тревога зарождается в душе.

— Да, Элис. А сейчас мы пройдёмся по магазинам.

Брендон тянется к пуговицам халата, помогает его снять, забирает со стола сумочку и выходит из кабинета со мной за руку. Ощущаю себя пятилетней девочкой, о которой печётся заботливый папочка.

— Мистер Хайд знает, что ты придёшь на приём не один?

— Предполагает. Мама тоже.

— Брендон, я много раз хотела спросить, почему Карло оставил идею, предложенную мне?  — наконец-то затрагиваю тему.

— Он не оставлял её. Я поговорил с отцом и прямо заявил, что ты не свободна и его деловое предложение не уместно, — делится частью правды решительный мужчина.

— Поэтому твои родители уехали из особняка молча? — вспоминаю сразу же памятный вечер.

— Отчасти, Элис. Не переживай. Мистер и миссис Хайд в курсе, что ты встречаешься со мной. На великосветский приём, мы приглашены вместе.

— Но уверенности в появлении пары у них нет, — подытоживаю, глядя на Брендона.

Он отрицательно качает головой. Спасибо, Брендон, что поставил в известность! Сердце сразу же ёкнуло, как будто я получила удар под дых. Пригласить на приём двоих в надежде, что старший сын явится один, как мило. Возможно, Карло Хайд и поддержит выбор сына, а вот насчёт Реджины я не уверена. Утончённая леди не гласно дала понять, что не одобряет порывы Брендона, стоит только вспомнить её еле уловимый жест, проявленный за ужином.

За непринуждённым разговором мы доезжаем до улицы, где располагаются магазины известных брендов одежды. Тратить несколько часов на поиски сногсшибательного наряда — неразумная трата времени. Поэтому я ограничиваюсь выбором длинного классического платья с кружевной сеткой поверх шёлка приятного бежевого цвета. Удобные туфельки, клатч, подходящая косметика для макияжа.

На выходе из парфюмерного магазина, я задумываюсь: стоит ли почитать присутствием влиятельное семейство. Уикэнд, мы можем провести более приятным образом. Какой смысл тащиться в Нью-Йорк?

— Мардж тоже будет присутствовать и некий Санни Бартон, — выкладывает козырь Брендон, убивая последние сомнения.

— Что? Как твоя семья вышла на Бартона?

— Никак, Элис. Этот парень крутился последние месяцы вместе с одним надоедливым журналистом возле брата. Двое парней настойчиво интересуются твоей судьбой и не оставляют в покое Бэна. У тебя будет возможность опровергнуть бессмысленные подозрения студента.

О, мой бог! Как же трудно описать возникающие эмоции. А Санни тоже, оказывается, не промах. Он так и не оставил безумную мифическую затею. Господи, что пытается выяснить этот неугомонный стажёр?

— Зачем он приходил к Бэну?

— Считает, что тебя похитили. Ты не вернулась в клинику, уехала из Нью-Йорка и последний, с кем ты общалась в присутствии мелкого засранца, это я, — серьёзным тоном заключает Брендон. — Элис, его необходимо утихомирить. Иначе в скором времени друг журналист напишет обличительную статейку, и кто знает, во что это всем обойдётся.