Возлюбленная Козаностра (СИ) - Грэй ЕлеNа

— Хочу тебя, — продолжает шептать соблазнитель, не прекращая возбуждающую пытку.

— Так чего же ты ждёшь? — со стоном спрашиваю в ответ и ноги подкашиваются от очередного прикуса мочки.

Глава 21

Элис.

Новый день принёс новые заботы и волнение. Я переживаю первый опыт серьёзного собеседования, несмотря на то что в кармане лежит рекомендательное письмо от доктора Миллера. В целом двухчасовой расспрос идёт по правильному сценарию. Заключительное слово вышестоящего руководства в лице доктора Чейза Полански, и я принята на работу в одну из современных частных клиник Филадельфии. Скромности ради, письмо так и осталось в кармане пиджака, хотя при его предоставлении, возможно, не пришлось бы проводить столь доскональную беседу. Я несказанно рада, что справилась и новое место действительно получаю по праву.

Поздравив внутреннее «я», направляюсь следом за новым руководителем, в отдельный кабинет для приёма пациентов. Да, да. В этой клинике мне выделили собственное пространство, и практика заключается теперь не только в дежурствах в интернатуре и операциях, но и в непосредственном наблюдении за больными.

Итак, я окунаюсь в будничную рутину. День богат на события, а вечером меня ожидает возле клиники Брендон.

Наступает следующее утро и ещё одно, а затем проходит неделя. За это время Брендон открывается с иной стороны, и я узнаю его лучше. Установленный ритм жизни соблюдается очень строго серьёзным мужчиной. Мы живём практически как отшельники, но никого из нас это не удручает. Брендон предпринимает максимальные меры предосторожности, когда мы оказываемся на улице и во всём остальном тоже.

У Хайда старшего оказывается много дел, связанных с управлением семейного концерна. Он удобно расположился в доме, оборудовал всем необходимым одну из комнат и работает, не выходя из неё.

Ежедневно Брендон стремится наверстать упущенное, ведь было не деловых вопросов, пока Бэн болел. Последний же, согласно обнародованному заявлению, продолжает предвыборную компанию и продвигается в Конгресс.

— Расскажи мне, что стало с Отрешённым? — интересуюсь у Брендона за ужином.

— Посидит несколько месяцев в изоляции. У законников к нему много вопросов.

 — Кто этот человек, Брендон? Ты его знаешь? — завожу разговор, так как нужно найти хотя бы малейшую зацепку. Я не отказалась от намерения прояснить загадочную ситуацию. Просто первые дни по приезду заставляли налаживать быт.

— Элис, дам тебе совет, не думай больше о тех людях.

— Я не могу не думать. Брендон, не так давно ты сказал, что я для них не просто свидетель. Что ты имел в виду?

— Пособничество, — отвечает Брендон глядя в тарелку, и я понимаю, что не в этом суть его ответа.

— Брендон, они могли знать моего отца? — спрашиваю прямо и пристально слежу за его реакцией.

— Не думаю, — отрезает он. От меня не укрывается, как Хайд помрачнел. Всего лишь на секунду и озноб пробирает от осознания, что Брендон что-то скрывает. — Ты хотела сделать попкорн и посмотреть фильм, — переводит резко тему, чем ещё больше ввергает в сомнение.

— Да, конечно, — не перечу ему, чтобы, не дай бог не проговориться о сообщениях.

Брендон перемещается в гостиную, включает плазменный экран, а я загружаю кукурузные зёрна в аппарат для попкорна. Мы смотрим нудный фильм про апокалипсис, под который уставший Титан засыпает. Я же досматриваю сюжет. Последние сцены фильма изображают развязку, и незначительная деталь, попавшая в кадр, активизирует детские воспоминания.

Когда-то отец и я прятали важные вещицы в тайники. А что, если детская игра имеет место быть во взрослой реальности? Глупо надеяться, но всё же. Аккуратно выскальзываю из-под руки Брендона, включаю другой фильм и отправляюсь искать призрачную зацепку, которой, возможно, не существует, но стоит попробовать найти.

С чего начать? Она может быть, где угодно. В любой книге, стоящей в шкафу, на чердаке, в коробках или в подвале. Не время искать что-то не в комнатах дома, поэтому я прохожу в облюбованный Брендоном уголок и открываю шкаф. На полках много книг. Снимаю несколько, беру настольную лампу, сажусь на пол и просто пролистываю книгу за книгой. Я пересматриваю более двадцати томов, отмечая, что тётя Эйприл всё же любила читать. Не удивлюсь, если обнаружу какую-нибудь записку среди кулинарных рецептов или в романе Диккенса. Я увлеклась процессом поиска и совершенно не смотрю на часы.

— Что ты делаешь на полу? — раздаётся как гром в ночной тишине голос Брендона и я пугаюсь. Книга выпадает из рук. Он присаживается рядом, берёт пятый том Дюма и озадаченно смотрит то на увесистую книгу, то на меня. — Только не говори, что ты решила на ночь почитать.

— Нет, я не читала.

— Элис, — спокойным тоном начинает нравоучение Брендон. —  Пообещай, что выкинешь всякую дурь из своей головы и прекратишь попытки что-то отыскать. Я буду и дальше обеспечивать твой комфорт и безопасность. Просто спокойно живи.

Он не догадался, а знал, что я заинтересуюсь ответами. Мой поиск его ничуть не смутил. Похоже, я недооцениваю умного Титана.

— Я жду Элис, — Брендон ставит том на полку и проводит пальцами по корешкам выстроенных в ряд книг.

— Хорошо, я обещаю, что не буду задаваться вопросами и поиском не пойми чего, — уверяю Брендона, но не верю себе.

— Прекрасно, девочка, — выдыхает он с облегчением. Лицо Титана довольно просияло. — Пойдём со мной.

Брендон протягивает руку, помогает встать с пола и ведёт в гостиную. Он останавливается возле комода, дотрагивается до губ. Несколько лёгких поцелуев от Титана порождают желание. Оказывается, я быстро воспламеняюсь, чего не знала ранее. Но синдром неизлечимого сексоголика возникает только с ним. Мне нравится, как он прикасается к эрогенным зонам и хочется, чтобы Брендон трогал, не останавливаясь. Именно сейчас. Немедленно и везде.

Брендон умело стягивает с плеч платьице, игриво улыбается, гипнотизирует горящими глазами, как удав. Дальше я стягиваю одежду и остаюсь в одном белье. Он терпеливо ждёт откровения, ведь любимое занятие покорённого мужчины смотреть.

Сделав шаг назад, не торопливо расстёгиваю застёжку лифчика и отбрасываю на пол кружевной предмет.

— Ох, Элис! — глубоко вдыхает Брендон, а я обхватываю грудь руками, не сильно сжимаю её. Мне хочется его дразнить.

Дыхание Брендона учащается, зрачки расширяются, а я продолжаю трогать грудь для него. Он нетерпеливо приближается, подхватывает под ягодицы и кода я обхватываю его ногами, страстно накрывает губы губами.

О, да!

Это восхитительный поцелуй! Наши языки переплетаются в неистовом танце, а голову застилает дурманящая пелена. Брендон подходит к комоду, опускает на него и смахивает рукой ночник.  Я цепляюсь пальцами за край комода и что-то ещё с грохотом летит на пол.

Только не останавливайся Брендон! Я обвиваю его шею руками, отвечаю на жаркие поцелуи и параллельно стаскиваю футболку. На минуту отстраняюсь, разглядываю его совершенный торс. Пальцы так и тянутся к рельефным твёрдым мышцам, и теперь я наслаждаюсь тем, что трогаю его. Мои пальцы скользят ниже, к поясу брюк. Брендон разрешает раздевать его, и я вижу, как он ловит кайф от нежных прикосновений.

— Мой, — выдыхаю и касаясь его пресса.

— Твой. Я весь только твой.

От признания моих неоспоримых прав на него роскошного, в момент крышу сносит напрочь. У обоих. Я прикасаюсь к внушительному бугру и ощущаю всю силу его возбуждения.

 — Поласкай себя, — просит Брендон и кладёт мою руку на грудь.

Я сжимаю соски, до лёгкой боли и ласкаю полушария, отчего Брендон дышит тяжелее. Он так пожирающе смотрит, что жаром опаляет весь живот. Между ног разражается катастрофа. Настоящий мокрый потоп. Я скольжу по животу, прикасаюсь к бёдрам, чтобы снять трусики. Но Брендон не позволяет. Он мучительно медленно стягивает их сам.

Страстный красавец наклоняет голову животу, проводит языком дорожку, оставляет влажные следы, спускаясь ниже. Он дразнит меня. С губ срывается возглас досады, когда язык слегка касается складочек и тут же спускается ещё ниже, к внутренней стороне бедра. Меня потряхивает от возбуждения, но Брендон продолжает в том же духе, а мне уже невмоготу.