Линдсей Баффин - Тайная женитьба
Дэвид сделал несколько телефонных звонков, пока не добился желаемого результата.
Довольный собой, он хотел немедленно обрадовать Джанет, но, взглянув на часы, понял, что время позднее. Он поговорит с ней завтра.
В ту ночь он спал крепко. Ему снились кричащие младенцы и рыдающие женщины. Дважды он просыпался среди ночи с мыслями бежать к Джанет, полагая, что уже наступило утро, и с разочарованием снова засыпал.
Ему снилась Джанет. Он опять обнимал ее, как в тот момент, когда она разрыдалась в его прихожей. Только на этот раз он не отпустил ее, но поддался соблазну узнать вкус ее губ.
К сожалению, будильник прозвенел как раз в тот миг, когда их губы должны были соприкоснуться. От острого разочарования Дэвид даже не сразу сообразил, что это был только сон. Он еще несколько минут лежал в постели, перебирая в памяти чувственные ощущения.
Сияющая, яркая и трепетная, Джанет появилась на его небосклоне, как радуга, привнеся в довольно серую жизнь все краски мира.
Джанет очень изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз. С другой стороны, она во многих отношениях осталась прежней: сохранила безоглядную смелость духа, импульсивность и здоровое упрямство — черты, выделявшие ее среди сверстниц. Но теперь в ней угадывались беззащитность, ранимость, скрытый страх и глубокая печаль, отчего Дэвиду хотелось стиснуть ее в объятиях и заверить, что он сделает все, что в его власти, лишь бы она оставила ребенка, которого носит в себе.
Утром, когда Джанет открыла ему дверь, Дэвид с трудом поборол желание ее обнять. Она стояла перед ним в халатике, облегавшем ее стройную фигурку, и смотрела на него сонными, но все равно прекрасными глазами цвета янтаря. Непослушные медные кудри обрамляли ее нежное лицо. У Дэвида пересохло во рту, и он сжал кулаки, чтобы скрыть овладевшие им эмоции.
— Я, должно быть, проспала, — пробормотала она и, отступив в сторону, позволила Дэвиду пройти в квартиру. — Я не знала, что уже так поздно.
— Я не мог дождаться утра, — признался Дэвид, умирая от желания выпить чашечку кофе в компании с этим милым сонным созданием. Я еду на работу, но сначала хочу сообщить тебе новость. Сегодня после ланча у тебя собеседование. Возьмешь такси, и тебя довезут до места.
Вот адрес.
Джанет недоуменно уставилась на протянутый Дэвидом листок бумаги.
— Ты договорился о собеседовании? На предмет чего? Как? Когда?
— Вчера вечером, — ответил Дэвид на последний вопрос. — Одному моему клиенту требуется секретарь в крупное модельное агентство.
Конечно, секретарь и фотограф — это не одно и то же, но Джон заверил, что обязательно посмотрит твои работы и подумает о твоем продвижении. В любом случае, тебе будут платить жалованье и, работая, ты сможешь подыскать что-нибудь более подходящее, если с ними у тебя ничего не получится.
— А как насчет?..
— Он в курсе. — Дэвид кашлянул. — Я все ему объяснил, и он проникся пониманием. Он готов принять тебя на работу и предоставить, когда подойдет время родов, отпуск.
Джанет смотрела на него своими сияющими янтарными глазами, и Дэвиду показалось, что у него выросли крылья.
— Джон Эндрюс очень милый человек. Ты с ним подружишься. Только не опаздывай, а мне пора. — С этими словами Дэвид торопливо вышел из квартиры, опасаясь, как бы обуревавшие его фантазии не одержали верх.
— Ты чудо, Дейви! Огромное спасибо! — крикнула Джанет ему вдогонку, и ее чистый голос прозвучал как песня ангела.
Обернуться Дэвид не осмелился, подозревая, что если обернется, то не устоит перед соблазном броситься назад, чтобы задушить Джанет в объятиях и осыпать жаркими поцелуями. В конечном счете его мать оказалась права. Боясь не справиться с искушением, Дэвид только помахал Джанет рукой и скрылся в лифте.
Весь день Джанет не выходила у него из головы. Дэвид с нетерпением поглядывал на стрелки часов, пока они не приблизились к двум тридцати. На это время у Джанет было назначено собеседование. Сто раз за утро рука Дэвида тянулась к телефону, чтобы напомнить ей об ответственном моменте, но каждый раз он говорил себе, что весьма тонкая грань отделяет помощь от назойливости. Этой простой истине его научило поведение матери.
Подумав о матери, Дэвид не мог не согласиться с Джанет. Матери действительно не следовало ничего знать. Во всяком случае, сейчас.
Иначе она вмешается и своими наставлениями сведет Джанет с ума. С другой стороны, Дэвид не переставал гадать, стала бы мать прилагать столько усилий, чтобы свести его с Джанет, знай она, что Джанет беременна.
Хотя Дэвид всеми силами старался сосредоточиться на работе, его взгляд то и дело обращался к циферблату часов. Потом, когда собеседование, по его расчетам, должно было завершиться, он мучился желанием позвонить Джону, чтобы узнать, как все прошло, но не позволил себе лишней суеты. Через час или два он вернется домой и зайдет к Джанет, чтобы задать все интересующие вопросы.
Когда Дэвид принялся убирать со стола папки, его сослуживец Джим Берт, с которым они сидели в одном кабинете, взглянул на него с удивлением.
— Ты уже уходишь? Что случилось? Уж не заболел ли ты?
— Я просто устал. Этой ночью я плохо спал, ответил Дэвид и тускло улыбнулся.
— Ты, верно, не из тех здоровяков, кто может гулять ночь напролет, старик. Бросай ты это дело, пока не подорвал здоровье.
Дэвид промолчал — Джим был человеком семейным и полагал, что все, кто еще не остепенился, ведут разнузданную жизнь.
— Я подумаю на эту тему. До завтра, — бросил он и вышел из кабинета, зная, что Джим с завистью смотрит ему в спину.
По дороге домой Дэвид был предельно собран и аккуратен, поскольку осознавал, что теперь должен заботиться не только о себе, но и о других. Ощущение своей полезности согревало ему душу.
Хотя мать постоянно давала ему понять, что не может без него обходиться, Дэвид отлично понимал, что она притворяется. Он был уверен, что и Джанет может сама о себе позаботиться, но только не в нынешней ситуации.
Сейчас ей нужен кто-то рядом, на кого она могла опереться, и он был готов подставить ей свое плечо, и не только.
Дэвид надеялся быть полезным Джанет, хотя предвидев, что она не станет его утруждать. Он помнил, какой невыразимой благодарностью светилось ее лицо, когда она говорила, что готова принять помощь друга. По-видимому, она все еще страдает по своему ковбою и, может, втайне надеется, что мерзавец передумает и вернется к ней и ребенку.
При этой мысли у Дэвида защемило сердце, и он призадумался. Он совершит ошибку, если будет относиться к Джанет и ее будущему ребенку пристрастно. Чем сильнее он к ним привяжется, тем труднее будет с ними расставаться, когда придет время.
