Случайная девочка (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
Он надежный. Я знаю. Сказал, сделает. И будто наяву вижу, как Торганов с тяжким вздохом нятягивает штаны, целует в лоб свою Лизу, выходит через узкую калитку к реке и тут же входит в такую же соседскую. А там навстречу уже идет Сарычев, новый прокурор Шанска. В шлепках и шортах.
Он, сука, против меня обвинения выдвигал. В суде участвовал. Требовал наказать со всей строгостью. Наивный чувак. Все было заранее решено. И дело мое спецом резонансным сделали. От другого народ отвлекали.
Но сейчас любая помощь хороша. И Сарычев сгодиться, сучий потрох.
Выхожу на террасу. Словно раненый зверь меряю шагами клетку. И даже понять не могу, с какого бока мне подобраться. Что такого ценного могла украсть Лайма?
– Ефим, – захожу в кабинет.
– А? Что? – подскакивает тот с дивана.
– Отправь ребят в Атаманский. Пусть поищут драгоценности. Любые. И привезут мне.
– Какие именно? – трет глаза Андрюха. – Дай более точные вводные, бро. Ты же знаешь… Человеческий фактор, блин.
– Отправь самых смышленых, – роняю я и тут же хватаю вибрирующий айфон.
– Ты кого прислал, чудик? – смеется Торганов. – Сосед говорит, что этого чела знает. Вел его дело. Но тому удалось соскочить.
– Кто это? Мне нужны подробности, – рявкаю в трубку.
– Сейчас, – торопливо роняет Тор, и тут же в трубке слышится суховатый голос районного прокурора.
– Здравствуйте.
– Хмм... Здравствуйте, – оторопело блею в ответ. Нет, с Сарычевым мне общаться приходилось. Только он был в своем прокурорском кресле, а я – на скамье подсудимых.
– Человек на фотографии – Родион Яглин. Он же Падре, он же Пастор. Главный проповедник церкви «Небесное согласие». Секта такая. Был под следствием по подозрению в шантаже и похищении человека. Но выкрутился, гад.
– Секта? – переспрашиваю в ужасе. Вот только сектантов нам и не хватало.
– Да, там очень строгая дисциплина, контроль поведения, сознания и эмоций. Название берется из одной из главных заповедей секты. Мужчина и женщина могут вступить в связь по взаимному согласию без всяких венчаний и регистраций. Но обычно женщину никто не спрашивает. О насилии не заявляют. Считают привычным делом. Есть домашние наставники. Специально обученные люди, которые ходят по домам и проверяют, как живут подопечные.
– Ничего не понимаю, – вздыхаю я. – Есть информация, что этот человек встречался с Лаймой незадолго до ее гибели. Угрожал…
– Разберемся. Я передам вашу информацию по назначению. Только вы, пожалуйста, без самодеятельности. Не мешайте следствию работать, – строго выговаривает Сарычев и отключается.
– Я, кажется, знаю, что надо искать в Атаманском, – в упор смотрю на Ефима. – Какие-то предметы культа… Ну что еще можно украсть у попа? Может, Лайма была по вызову и золотую чашу сперла или кадило?
– Перстень, может быть, – подает голос Ефим. – Ну знаешь, священники носят гайки, а в них карата на три камешек.
– Вот и ищите, – постановляю я. Но хоть тресни, у меня не складывается картинка. Даже если Лайма поперла кольцо или крест. За это не убивают. Возвращают украденное и ставят вора на счетчик. А тут расстрел в «Птичке».
Это больше походит на акцию устрашения. Вот только кого бояться учили, если Лайма погибла?
– Собери мне инфу на этого козлика, – пишу на ярком зеленом листочке фамилию и имя святого отца. И решительно выхожу из кабинета.
– Ты куда, Ант? – ошалело смотрит на меня Ефим.
– Поеду с мужиками перетру, – бодаю головой воздух. – Серега с Яриком со мной, – называю двоих самых прошаренных охранников.
Сам сажусь за руль старого Туарега и пру в город. По дороге по громкой связи разговариваю с Рустамом.
И если честно, сам до конца не осознаю. У нас с ним мир. Мир. На долгие годы. Мы теперь с Асгаром одна семья.
Охереть можно.
– А кинь мне фотку. Я посмотрю. Что-то знакомое. Но не могу вспомнить, – лениво роняет он. И сам перезванивает через минуту. – Марго пока в душе, я скажу. Я знаю, о ком речь. Ему Вася Кабан стрелку забивал. И где теперь Вася? Вроде Пастор его и прибил… Ну вернее, его люди. Там шум из-за телки вышел. Девчонка поехала на вызов. А потом ее нашли… Ну сам понимаешь. Пастор все отрицал. Следствие ни к чему не пришло.
– Фотографию девочки можешь найти и прислать? – прошу я.
– Да ты сам в инете найдешь, – торопливо бросает Рустам. Видимо, моя сестра крутится где-то поблизости. – У девочки было странное имя. Мальвина. А погоняло – Техас.
На первом же светофоре набираю в поисковике Мальвина-Техас. И глазам не верю. На меня смотрит Лайма. Или Оливия.
Очень похожая на них девочка.
И тут мне словно бейсбольной битой по голове бьет.
Твою ж мать! Это и ежу понятно.
Сзади сигналят машины, брошенный на пассажирское сиденье айфон нетерпеливо вибрирует. А я, наконец, понимаю, за что Пастор отомстил Лайме.
Она действительно украла у него драгоценность. Только это не вещь. А моя Оливия.
– А вот тебе хер, – бурчу себе под нос. – Не отдам тебе ее, отморозок.
***
"Только одна ночь или Ошибка прокурора" - роман о Феликсе Сарычеве https:// /account/chapter/add?bookId=479163
"Вернуть любой ценой" - роман о Вите Торганове https:// /ru/reader/vernut-lyuboi-cenoi-b421501?c=4671234p=1
"Личная слабость полковника Лунина" - роман о Витиной похищенной невесте Наде и о нахальном полковнике Лунине из "Секиры" https:// /ru/reader/lichnaya-slabost-polkovnika-lunina-b409003?c=4455479p=1
Глава 28
Глава 28
Эту ночь я не сплю. Ворочаюсь с бока на бок, утешаю хнычущего Дамира, даю ему попить и снова возвращаюсь в постель.
– Мася, писать, – теребит меня он, как только я начинаю проваливаться в глубокую дрему.
– Пойдем, – подскакиваю с постели. И опять все по кругу. Попить, пописать, поиграть.
Поэтому утром к завтраку я спускаюсь с головной болью. Даже кусок в горло не лезет. Дамир уплетает за обе щеки свои любимые блины, размазывает сметану по тарелке и по дороге в Шанск засыпает.
Смотрю в окно и даже не верю, что все это происходит со мной. Рядом сидит Валентина. Тяжко вздыхает и что-то читает в телефоне.
Эти вздохи раздражают и успокаивают одновременно. Я жива. Я не одна. И на том спасибо!
Стараюсь не думать о Федоре Николаевиче. Кто он мне? По сути – чужой человек. Совершенно другого ранга. Взрослый, матерый. И я – девчонка…
Нафантазировала себе. Намечтала!
Видимо, основной инстинкт сработал. В минуту опасности женщина всегда ищет самого сильного мужчину. Вот и мне хочется спрятаться за широкую спину Анквиста и постараться уцелеть.
Только он против… Зачем ему подставляться?
Наверняка все выяснил и решил отступить в сторону. Ему еще сына поднимать. Если не он, то кому наш Дамирка нужен?
Слезы душат из-за собственного бессилия. Смаргиваю их. Стараюсь успокоиться.
– Ну что поделать, Олечка, – накрывает мою руку ладонью Валентина. – Жизнь – она такая…
«Да что ты знаешь о жизни!» – так и хочется закричать в голос. Что ты знаешь об унижении и бесправии? О полном рабстве… и ощущении свободы после побега.
«Нет, я не сдамся!» – сжимаю кулак.
Я жить хочу. Окончить универ, работать врачом, родить ребенка.
«Сейчас раскиснуть, значит – поддаться слабости! А я этого допустить не могу», – уговариваю себя. Признать ЕГО победу и полную власть. Признать, что ОН победил.
Да ни за что на свете! Я лучше с моста кинусь, чем снова к нему попаду.
– Лайму жалко. Ни за что погибла, – шепчу еле слышно. Прикусываю губу, пытаясь унять бесполезные слезы, и с удивлением оглядываю большие кованые ворота и виднеющийся за ними дом, сплошь увитый диким виноградом.
Ворота открываются, машина въезжает и замирает на широкой парковке, где уже стоит пара внедорожников. Один – Анквиста.
Прикольно. Значит, он тоже в Шанске, только не захотел со мной ехать.
Обида захлестывает через край. Глупо. Очень глупо надеяться на совершенно постороннего мужика, когда-то поделившегося спермой с моей сестрой. Но я надеюсь до последнего, и ничего не могу с собой поделать.
