Развод. Я календарь переверну (СИ) - Блио Элен
- Ада, прости меня, я идиот, подлец, мразь... Любыми словами ругай, хочешь - бей, только прости, а? Я... я понимаю, я всё понимаю...
И дальше, такой же бессвязный бред, оправдания, обвинения себя, слова, слова, слова...
Когда-то мне казалось, что слова значат много, что слова — это важное. С этого же ‘все начиналось, да? Сначала было слово...
И так хотелось услышать эти слова.
Важные, нужные, настоящие, искренние.
«Я люблю тебя», «ты моя единственная», «выходи за меня»...
Слова для меня на самом деле имели значение.
Словам я верила.
Только позже поняла, что верить надо не словам, а делам. И внимание обращать не на слова, а на дела!
Опять вспоминаю подружку, ту самую, которая хотела «взамуж» в Италию. Была у неё история с одним нашим, русским, весьма обеспеченным товарищем, жил он в Европе, звал её в гости.
Перевёл денег, чтобы она себе билет купила до города Парижа. А моя Лёлик взяла и купила билет до Милана, и полетела к своему Франческо.
Пожила у него месяц. Радовалась тому, что он ей пасту готовил. Только вот ничего серьёзнее пасты не дождалась. Пустые макароны, даже без соуса болоньезе, просто самый обычный банальный кетчуп, праздник если песто.
В общем, в Италии было не так сладко, как хотелось. И жила она не в Милане, а в какой-то деревеньке. Да, на вилле, но в абсолютном вакууме. Франческо-то было хорошо - горячая русская деваха под боком, вари ей спагетти и наслаждайся!
Лёлик лопала макароны и ждала предложения. А Франко не спешил! Да, он говорил, что любит, что она «белиссима, амата, люника, белла, дивина» -прекрасная, любимая, единственная, красивая, божественная... Говорил. Слова, слова, слова...
А когда у «аматы» закончились бабки, которые ей русский товарищ перевёл,
‘итальянский возлюбленный развёл руками и сказал - «Скузи, ми диспасе мульто» -
Прости, мне очень жаль. Ах-ах. И пошла моя «белла» на поклон к русскому, чтобы дал бабла на дорогу домой, или к нему в Париж.
Они встретились в Париже, она со слезами на глазах рассказывала о любви к Франческо, и знаете, что сказал ей наш Ваня? Да, его реально звали Иван.
- Что сделал для тебя твой Франческо?
И я ей сказала то же самое!
Что он для тебя сделал?
Не сказал!
Что было кроме слов?
Макароны?
Секс?
Ха-ха, три раза.
Русский Ваня дал денег на билет, купил в Париже шмотья, взамен потребовал, правда, немного странное, чтобы Лёлик отходила его плёткой по крупу.
Что ж, у каждого свои недостатки.
Лёлик потом призналась, что делала это с удовольствием. Мстила за несбывшееся итальянское счастье.
Я сделала из этой истории свои выводы.
Во-первых, что не стоит верить одним словам. Они должны подкрепляться делами!
Не думайте о том, что мужчина сказал, смотрите на то, что он сделал.
Если его потолок спагетти — бегите!
Ну и, во-вторых — извращенцев полно, и, прежде чем начинать отношения нужно узнать друг друга получше. Чтобы не пришлось лупить кого-то плёткой, или терпеть, когда лупят тебя.
Правда, этот совет самой себе я благополучно забыла, когда переспала с Филиппом. Но ведь я его хотя бы знала давно?
Смотрю на причитающего мужа, который всё еще на коленях, но уже принял более удобную позу, чуть сместив бедра, и думаю - а ведь всё это со мной тоже происходит неспроста. Ведь это мне какой-то урок, да?
Урок, который я должна пройти.
- Ада, я клянусь, всё будет по-другому! Всё изменится, я больше никогда...я...
- Успокойся, Макар. Хватит.
Поднимает голову, смотрит с надеждой. Как побитый пёс.
А я думаю, это он реально так хочет сохранить семью? Что-то осознал? Или уже наведался в юридический отдел и до него допёрло, чем ему грозит развод со мной?
- Аделаида...
- Давай спать, а? День такой длинный и тяжелый.
-Ты…ты простила меня?
Еще чего! Какой быстрый!
Просто треш, на самом деле. Неужели Игнатов считает меня настолько глупой?
- Сегодня ты спишь в кабинете, Макар...
- С какого перепугу, Ада? Я не буду! У нас есть спальня! И я буду спать там.
- То есть ты сейчас полчаса распинался, слюни пускал, сопли, слёзы, просил тебя простить, говорил, что готов на всё, унижался, и что? Первая же моя просьба и ты даешь заднюю?
- Ада... я не понимаю.
- Это я не понимаю. Ты чего хотел-то, Макар? Прощения? Или просто отработал номер показательный?
- Я... я хотел...Я хочу. Правда хочу исправить... - такой растерянный, непонимающий, почему его представление не сработало. Интересно, а с кем-то вообще работает?
Представила Макара на коленях, умоляющего Карину ему дать. Или Томочку. Или еще кого-то...
Смешно. Нет, у них, наверное, всё-таки по-другому просит.
- Ада, я хочу помириться, и спать вместе в спальне! Хочу всё исправить.
- Ничего ты не хочешь исправить, Макар. Ты просто тупо боишься развода.
- Что?
- Ты хотел поговорить? Хорошо, давай. Начистоту. Пора уже.
- В смысле?
- В прямом. Ты сказал, что деньги твои, да? Так вот нет, Макарушка, не твои. Деньги наши. Зарабатывали мы их вместе. А еще ты забыл проблемные времена, которые были. Забыл, как переписывал на меня часть активов. Или, наоборот, не забыл, да?
- Ада...
- Вот тебе прямой разговор, Макар. При разводе я получаю львиную долю бизнеса.
При грамотном юристе. И недвижимость, и акции. А юрист у меня грамотный.
- Блядь... я так и знал. — головой качает, ухмыляясь. — Спелась с этим... Германом ебучим, да? Спелась? Может ты правда не шутила? Трахаешься с ним?
- Тебя только это интересует? Трахаюсь ли я с Германом? Нет. Я, по-моему, уже говорила. И вообще, моя половая жизнь тебя не должна заботить.
- Ты охренела? Ты пока еще моя жена!
- Вот, Макар, вот! Ключевые слова — пока и еще. Напомнить, как давно мы не были близки и почему? И сколько я бабла потратила, чтобы этих несчастных хламидий вылечить? Спасибо, больше не хочу. И тебе советую сдать анализы, чтобы твои прошмандовки друг друга не позаражали.
- Ну, знаешь, что...
- Знаю, Макар, я знаю. Никакого прощения не будет. Будет развод. И на моих условиях. Причем будет так. Если ты сейчас не принимаешь то, что я предлагаю —дальше будет только хуже.
- В каком смысле?
- В том смысле, что я тебя утоплю. Понял?
- Что?
Он смотрит на меня так, как будто не узнает.
Но я и сама себя не узнаю.
Больше нет милой девочки Иды, или приятной женщины Аделаиды.
Есть я. Униженная, преданная, растоптанная Ада.
И я реально готова устроить Ад.
31.
Люблю свою работу.
Особенно вот за такие моменты.
Беспомощность в глазах того, против кого играю. Правда, в этот раз я не могу сказать, что играю.
Как-то всё стало слишком серьёзно.
Может потому, что мой клиент, тот, за чьи интересы я готов глотку перегрызть, женщина, которая мне безумно нравится?
Фемина.
Которая какого-то хрена вдруг спелась с Дворжецким.
Этот хитрый старый лис своего не упустит.
Интересно, для него это всё насколько серьёзно? Чего он хочет от Ады?
Твою-то мать, Крестовский, совсем хватку потерял? Чего может хотеть зрелый, состоявшийся, серьёзный, одинокий мужик от красивой женщины?
Разумеется, он хочет её поиметь. В том самом смысле.
Я же хочу?
Да, я хочу. Очень.
Но ведь мой интерес заходит гораздо дальше банального поиметь!
Я хочу большего.
Да, да... циничный, холодный, бесчувственный Герман Львович Крестовский захотел нежности и тепла.
Любви.
Не страсти, огня, секса.
Не просто сведённых судорогой мышц, дрожи, прерывистого дыхания, стонов, резких выпадов, жадных прикосновений. Не просто обладания телом, огненного, быстрого, жгучего, опустошающего, выжимающего все соки, на крике, на вздохе, на пике.
Не просто...
Другого хочу.
Хочу потом уснуть вместе. И проснуться тоже вместе.
