Развод. Я календарь переверну (СИ) - Блио Элен
Хочу видеть её без косметики, растрёпанную. С утра поцеловать её порочный рот до того, как она успеет почистить зубы. Да, в этом есть что-то особенное. Что-то настоящее. Хотеть человека без прикрас. Без украшательства. Взять её сонную, погрузиться в это мягкое, расслабленное тело, выманить нежный стон, увидеть её незащищенность, уязвимость, даже страх. Страх быть пойманной врасплох. А потом удивление и удовольствие от того, что ты поймана и любима. И никакого, осуждения твоему виду нет. Наоборот. Есть наслаждение тобой. Такой настоящей.
Земной. Родной.
Не вовремя я всё это представляю.
Не вовремя.
Хорошо, что сижу.
А член ноет.
Хочу Аду.
Хочу.
В аду горю без неё.
Вот только для начала нужно красиво избавить её от балласта в виде незадачливого кобеля супруга.
И попутно отвадить разных других ебарей-террористов, типа моего братца и этого...
Дворжецкого.
Ладно, брата по ходу уже можно списывать со счетов.
А вот этого...
Денис Александрович Дворжецкий.
Тёмная лошадка.
На самом деле нифига не тёмная.
Ресторатор с именем. Большой бизнес. Заведения по всей России.
Мужик видный, что уж там говорить. И состояние у него тоже видное.
Мы с ним, примерно, в одной весовой категории по баблу.
Это радует.
Дворжецкий постарше. Но кто его знает плюс это или минус?
Некоторые девочки любят мужчин в импозантном возрасте. Да ему всего-то около пятидесяти?
Чёрт, как-то не хочется думать об Аде в этом ключе. Как о девочке, которая может вот так запросто переметнуться к этому старому хрену.
Он на десять лет её старше на самом деле. Всего на десять. В нашем возрасте это ни о чём.
Это когда тебе восемнадцать кажется, что двадцативосьмилетний дядька уже на ладан дышит и считает дни до пенсии.
Для двадцативосьмилетней чувак на десять лет старше уже отличная партия.
А для девушки, которой вот-вот стукнет сорок мужчина на десять лет старше вообще подарок судьбы. Потому что часто ровесники в этом возрасте выглядят помоложе, да и ведут себя как идиоты.
Как ваш покорный слуга, да.
Откройте форточку, стало душно.
На самом деле душно, жара в этом году стоит нереальная, уже вторая неделя сентября пошла, а природа словно взбесилась. Сорок второе августа? Или уже сорок третье?
Время идёт.
Нужно поскорее финалить это дело.
Отжимать у мужа Адушки всё, что он нажил непосильным трудом. Точнее всё, что они нажили, и чем этот чудак на букву «м» так бездумно распорядился.
- Я не понимаю... почему? - Игнатов трясёт бумагами, вращая глазами.
- Макар Владленович, там всё доступно изложено для бизнесмена вашего уровня.
Читайте. Это даже не мелким шрифтом.
- Не могу я. Прочитал. Не понимаю. С какого перепугу недвижимость моих родителей.
- Ваша недвижимость. Купленная за ваши деньги, деньги, заработанные в браке, да еще и при непосредственном участии моего клиента. Клиентки.
- Это ересь какая-то. Это дом моей матери.
- Ересь, не спорю. Да. Дом матери. И останется он у вашей матери, но на тех условиях, на которые согласна Аделаида Александровна.
- А с хрена ли.
- Давайте останемся в рамках деловых переговоров.
- Нет, с хрена ли..
- Макар Владленович, может кофе? Или чаю? У меня есть коллекция шикарного ланкийского чая, приятель прикупил часть плантаций, знаете, на Шри-Ланке очень любят русских бизнесменов.
- Да мне плевать на Шри-Ланку и на русских бизнесменов! Вы же меня с голой жопой оставите!
- Именно.
- Что?
- Простите, но для меня желание клиента — закон. Особенно такого клиента как Аделаида.
- Что? — интересно, насколько еще возможно вылезти его глазам из орбит?
- Желание Аделаиды, свет, Александровны, оставить тебя, Макар, с голой жопой.
Усмехаюсь, нависаю над столом упираясь кулаками в гладкую поверхность их морёного дуба, и смотрю этому клиническому «идиёту» прямо в глаза.
Выражение его лица меняется быстро. От полного непонимания и неверия к клокочущей ярости.
- Как же так, Герман, ты... я же просил тебя о помощи? Просил заняться моим делом. Моим, не её! Представлять мои интересы! Так какого же хрена ты переметнулся, а? Какого.
- Бизнес, Макар, бизнес, ничего личного. Хотя и личное тоже есть.
- Личное? Ты... гандон! И ты тоже! Ходите вокруг неё как кобели вокруг сучки течной, нюхаете там, где не надо...
- Я бы на твоём месте поостерегся так выражаться!
- А вот хрен! — видимо Игнатов слишком любит этот не экзотический жгучий корень, что ж... - Хрен вам всем! Я до последнего буду биться! Я ей вообще развода не дам! Не получите! Думаешь, я не знаю, чего вы все кружите? Думаешь, поверю, что. вам Дуська моя нужна? Вам бабло моё нужно! Бабло, которое ты своими липовыми махинациями пытаешься стрясти.
Какие бурные фантазии у Макара — любо дорого послушать. Смешно даже. Но мы не на стендапе, чтобы выдавать шутки и ржать над ними до икоты.
- Много себе позволяешь, Игнатов. То, что я сейчас предлагаю — лучший вариант для тебя. Если я начну копать глубже — а я начну, если ты не прекратишь свои потуги в сторону Аделаиды — твоя голая жопа будет не просто голой, я тебя до мяса обдеру. Думаешь, закопал бабки в оффшоры, и они там спокойно лежат? Думаешь, на подставные фирмы и лиц набрал активов и всё шито-крыто?
- Ты... блядь, Крестовский, ты что о себе возомнил?
- Я? Я работаю. Моя деловая репутация, Макар Владленович стоит охренеть как дорого, раз уж вы так любите слово хрен. И если я берусь за дело, я делаю это красиво.
- Красиво?
- Обдеру как липку. Оставлю ни с чем. По миру пущу. Или давай подписывай всё сегодня, и мы идём в суд на этих условиях или завтра жди аудит, и маски-шоу. Будет красиво.
- ТЫ...
- Я? Нет, Макар. Это всё Аделаида. Это она умничка, не сидела на своей ореховой попочке ровно, а работала. Так что, с меня взятки гладки. Иди, договаривайся с будущей бывшей женой.
- Она пока еще не бывшая!
- Именно, ключевые слова тут «пока» и «еще», почему-то, знаешь ли, попахивает звездежом. И страхом.
- Что?
- То. Всё ты Макар уже просрал, и прекрасно понимаешь это. И пытаешься трепыхаться, но, по сути, ты уже давно Аде никто и звать тебя никак. И миндальничает она с тобой только потому, что у вас дети.
- А ты так хорошо её знаешь, да?
- Не так хорошо, как хотелось бы. Пока. Но, думается мне, что это вопрос времени.
- Да, неужели?
Киваю, ухмыляясь.
Сколько сейчас пунктов правил деловой этики адвоката я нарушил? Да и по хрену.
Чёрт, привязался этот хрен от Игнатова, теперь будет везде расти пышным цветом.
- Не ожидал я от тебя такого, конечно, Герман, не ожидал. Ты любую бабу можешь, а? Найди себе молодую соску и трахай, зачем тебе Ада? Ты же вроде мужик не бедный? Неужели так нужно то бабло, которое ты надеешься для неё у меня отсудить, а?
- Ну и урод ты, Игнатов.
Голос Ады звучит звонко и хлестко.
Еще один гвоздик в крышку гроба Макара, хотя он и так уже похоронен Адой.
Какая умница моя помощница, сидит в приёмной и всегда пропускает в мой кабинет тех, кого надо и исключительно вовремя!
- Добрый день, Аделаида Александровна. Присаживайтесь. Я ознакомил вашего супруга с нашими материалами, надеюсь на положительное решение вопроса.
- Спасибо, Герман Львович. Сейчас я сяду. Только сначала...
Подходит к Игнатову, который стоит напротив меня и со всей дури лупит коленом по яйцам.
Бинго!
32.
Аргентина-Ямайка пять ноль.
Как давно я хотела это сделать? Не знаю.
Такое чувство в этот момент охватило, как будто я за всех обманутых жён мщу! За всех! Всем кобелям, через этого, своего. И все они сейчас сгибаются от боли, корчатся в муках, смотрят так обиженно, недоуменно, словно говоря — что я такого, сделал, за что ты меня?
