Пошел вон, Чернов! - Наталья Евгеньевна Шагаева
— Ух! Ну давай, властвуй, моя госпожа, — обхватывает мою грудь. Игриво бью по рукам, чтобы не лапал, и скольжу промежностью по его члену. Мы оба шипим от возбуждения. Это так остро и сладко – смотреть в его глаза, царапать грудь и скользить по его члену, задевая клитор, набирая темп, стонать, прогибаясь от удовольствия. Но держать нас на грани. Чернова, как всегда, не хватает надолго. Он с рычанием обхватывает мою талию, переворачивает нас и подминает под себя.
Грубо, уже без нежности и предисловий, врывается в меня одним мощным толчком. Вскрикиваю. Пусть это больно и шокирующе. Но дико хорошо.
Улетаю, теряя связь с реальностью. Спинка кровати долбит по стене, но наши стоны заглушают этот звук. Скулю, кусая губы, когда Руслан врезается в меня глубже, закидывая мои ноги себе на плечи. И еще глубже, когда наклоняется, вынуждая меня приподнять бедра.
— Да! Да-а-а-а! — кричу на его последних точках. И тихо шепчу: — Руслан… — когда мы кончаем почти одновременно.
Всё! Я словно вылетаю в прострацию от яркой вспышки. И не замечаю, как Чернов уже нежно зацеловывает мои губы и что-то шепчет, падая на спину рядом со мной.
Несколько минут просто молча дышим, глядя в потолок.
Руслан играет моими пальцами. А потом сплетает наши пальцы и поднимает их вверх. Рассматриваем наши руки. Его – немного смуглая большая, сильная, с выступающими венами. И моя – маленькая белая с тёмно-бордовым маникюром. Наши руки можно фотографировать и выставлять в социальные сети с философскими надписями. И чтобы все завидовали… Но есть одно большое «но» …
— Чернов, — тихо зову его.
— Да, моя девочка.
— Отвези меня домой, — искренне прошу его я.
Глава 15
Ярослава
— Отвези меня домой.
— Зачем? Разве нам здесь плохо? — выдыхает Руслан.
— Хорошо… — сжимаю его ладонь.
Нет, я не лгу. Мне и правда хорошо с ним. Только именно в этом моменте. Но жизнь состоит не из одного момента. И от этого мне невыносимо плохо. Мне кажется, я уже не могу играть свою роль. Еще немного, и со мной случится истерика.
— Но пора вернуться в реальность. Отец переживает. Да и все остальные…
Отнимаю свою ладонь, разъединяя наши руки, сажусь на кровати.
— Кто остальные? Женишок твой места не находит? — со злой иронией ревностно спрашивает Руслан.
— Ты знаешь… Я ведь с ним даже не спала. За последние годы в моей постели был один мужчина, — спокойно поясняю я. Меня не цепляет его ярость. Я искренне хочу объяснить. — И это ты, — продолжаю говорить, смотря в стену перед собой.
— Зачем тогда замуж собралась?
— Хороший вопрос, — усмехаюсь я. — Собралась, да… — выдыхаю. — Но на это были свои причины.
— Из-за меня? — садится рядом со мной.
— И из-за тебя тоже, — прикрываю глаза.
— Слава…
Чернов садится напротив меня и обхватывает мое лицо, вынуждая смотреть ему в глаза.
— Девочка моя. Я очень виноват. Да. Но я не могу без тебя…
И я вижу по его глазам, что он тоже не лжет. Только мне от этого не легче.
— В тот проклятый вечер я… — втягивает воздух. — Если хочешь, я испугался. Я гребаный трус! — почти кричит мне в лицо. — Хочешь знать, чего я испугался? — понижает тон.
— Тихо, — сама обхватываю его лицо. — Не надо сейчас. Слишком больно. Просто поехали домой. Пожалуйста, — всхлипываю.
— Чтобы снова вернуться в исходную точку? Нет. Не хочу. Не могу, понимаешь?! Ну хочешь, убей меня. Станет легче? — с каким-то хриплым надрывом произносит он.
И я верю, что ему тоже больно.
Я верю, что он по-настоящему на грани.
Но я не знаю, что мне с этим делать.
— Нет. Легче не станет. Отвези меня домой. Мне нужно подумать. Там и одной.
А вот тут я уже лгу.
Никогда не верьте, когда человек не дает ответа здесь и сейчас. Когда обещают подумать. На самом деле ответ есть сразу. Его просто не хотят озвучивать в глаза.
— Что-то мне подсказывает… — всматривается в мои глаза.
Чернов всё правильно чувствует. И это тоже меня подкупает. Он научился меня читать. Но…
— Не надо на меня давить. Не порть момент. Он был прекрасен.
— А дальше? Может, ты просто выслушаешь меня? Здесь и сейчас? — психует, поднимаясь с кровати. Отходит к окну и отворачивается. А я сгребаю покрывало и укутываюсь в него. Обнаженной я чувствую себя уязвимой.
— Хочешь рвать душу — рви! — сдавленно произношу я. А сама сжимаю голову руками. Боже, какое тяжёлое похмелье. — Я выслушаю тебя взамен на слово мужчины – после отвезти меня домой.
Руслан молчит несколько минут, сжимая и разжимая кулаки.
— Да какая душа, — грустно усмехается. — Она давно разорвана в клочья.
«В том-то и дело», — думаю я, но вслух не произношу.
— Хорошо, я даю слово, что мы уедем отсюда, как только ты меня выслушаешь. Если ты захочешь.
— Чернов, не нужно играть формулировками. Не «мы уедем», а «ты отвезёшь меня домой».
— Хорошо! — злится.
Он всегда был импульсивный. Во всем: в сексе, в чувствах, в радости и в горе тоже.
Какое подходящее слово. Да, точно, у нас горе. Сравнимое с потерей близкого человека. Я его потеряла.
— Я слушаю тебя, Руслан, — спокойно выдыхаю. Пусть станет еще больнее, если он так хочет. Оно выболит, и всё пройдет.
— Дай мне пять минут. Отдышаться, — хрипло просит Руслан, разворачивается и выходит из комнаты.
А я так и сижу, кутаясь в одеяло и смотря в стену.
Руслана долго нет.
Поднимаюсь с кровати, подхожу к окну. Снег до сих пор сыпется с неба белыми хлопьями. Красиво, как в сказке.
Чернов стоит на дворе в одних джинсах и куртке, накинутой на голый торс. Он медленно курит и смотрит в сторону леса.
Давай, мой раненый зверь. Решайся и отпускай меня. Так надо. Мне надо, да и тебе тоже.
Поверь, тебе это надо не меньше моего. Ты просто пока еще этого не осознаешь. Я же злопамятная и сожру тебя потом. И себя сожру, жизни не будет. Или будет, но недолгая…
Руслан, наконец, докуривает сигарету и
