Пицца с мандаринами - Е. Цхао
На лестничную клетку выбежала Женя и сказала, что договорилась о посещении ветеринара на второе число. Она созвонилась и показала котят. Так как внешне они выглядели нормально, срочно их сейчас никто не принял бы. Лианг кивнул.
– Сколько их? – спросил он, прикидывая, что ему нужна пипетка и побольше бинта, чтобы прочистить им глаза и уши.
– Пятеро, – улыбнулась Женя. – Я только не знаю, чем их помыть.
– Не надо. Они слабые. Лучше не мыть.
– Хорошо, – кивнула она. – Пойдем? – и протянула руку, которую Лианг с радостью принял.
Женя жила в старенькой коммуналке. Квартира делилась на восемь комнат между шестью владельцами. У одного из них Женя и снимала жилье между комнатой древней не выходящей на улицу старушкой и пустующим помещением. Еще рассказала, что в самой дальней находится мастерская Петра Евграфовича, с которым она неплохо общается. И есть молодая семья, которая выкупила уже три комнаты и, кажется, потихоньку планирует скупить все. Еще есть крошечная закрытая комната. До революции там жила кухарка хозяев, сейчас это, скорее, склад собственника, который давно уехал из России.
– Вообще, коммуналки – это стремно, – сказала Женя, разуваясь в общем коридоре, – но тут на удивление приятно.
Она выдала Лиангу симпатичные пушистые тапочки с авокадо и, убедившись, что они подошли, повела его за собой.
– Эта квартира была больше, но часть давно выкупили и отгородили. Получается, это половина коммуналки. Вон там, видишь? Стенка какая свежая. Это как раз новострой. Лет пятнадцать назад коридор продолжался, и там были еще комнаты. Еще смотри, – она указала на большую панель, – у каждого свой счетчик. Что еще прикольного? А, кухня.
Они оказались перед просторным помещением с двумя газовыми плитами и старенькой колонкой.
– Через кухню можно попасть в ванную и туалет.
– Он один?
– Ребята, у которых три комнаты, себе кабинку поставили и свой туалет еще сделали. У нас общий. Но по-честному я его делю только с Марией Николаевной. Петр Евграфович здесь не живет.
– Не понимаю.
– Приезжает редко. Живет за городом. У него там дом.
Лианг кивнул.
– Шокирован?
– Да.
– Не боись, – засмеялась она. – Клопов и тараканов нет.
Лианг съежился. Хоть он и видел, что квартира, несмотря на общую бедность, чистая и даже немного уютная, упоминание мелких насекомых его покоробило.
– Я тут уже три года живу, – Женя провела рукой по косяку двери в кухню. – Вначале было сложно. Запущенная квартира была. Но я и ребята из третьей помаленьку тут все почистили. Они молодые, им тоже хотелось, чтобы все было нормально. Сняли старые обои, покрасили стены. Ламинат Сережа положил. Мы с Наташей потолок красили и двери. Еще я у Марии Николаевны машинку освоила, и мы с ней сшили шторки на кухню. Видишь, какие красивые.
Лианг с интересом рассмотрел короткие белые шторы в складку на высоком окне и улыбнулся, когда заметил на них аккуратную вышивку в виде одуванчиков.
– Это делала тоже?
– Что? А! Цветы. Нет, это Мария Николаевна. Она не улицу не выходит, а часто сидит перед окном и вышивает. Недолго – глаза устают. Но все равно хобби.
– Почему она не выходит?
– Ноги болят. Сердце больное и одышка. У нее летом юбилей – девяносто. Она не хочет выходить, хоть я и уговариваю. Говорю: «ну что вы, в самом деле? Давайте помогу спуститься. Поднимемся потихоньку. Табуретку возьму, вы на площадке посидите, переведете дух». А она ни в какую. Одна еще. Была бы родня, может, пободрее бы себя чувствовала. Но совсем одна. Единственный сын в Афгане погиб. – Женя вздохнула и приободрилась. – Пойдем, а? Там малышей кормить надо.
– Да, конечно, – спохватился Лианг.
Женя открыла дверь в комнату, и первое, что поразило Лианга, была надстройка, разделяющая комнату как бы на два этажа. Потолки в квартире почти четыре метра, и потому реально было так функционально разбить пространство. В надстройку легко забрались по небольшой чердачной лестнице. Наверху стояла кровать, окруженная бусинами и светодиодной гирляндой-шторой, которая сияла прохладным фиолетовым светом. Внизу стоял рабочий стол с ноутбуком, геймерское кресло и большое мягкое кресло. Небольшой платяной шкаф, узкий комод возле окна. На полу лежала полосатая дорожка, как будто сотканная из разномастных хлопковых нитей. Высокое окно сейчас было зашторено, и комната освещалась яркой желтой лампой, которая спорила с переливами гирлянды и горящим белым монитором.
– Проходи, садись, – Женя указала на кресло и полезла под стол. – Тут у меня конвектор. Я поставила их ближе к теплу.
Она вытащила коробку. Котята внутри запищали.
– Это твой свитер? – спросила Женя, доставая его из коробки. – Не стала ничего менять без тебя. Ты ж ветеринар. Наверное, лучше ими тебе заняться.
– Да, конечно, – сказал Лианг и подошел ближе. – Я посмотрю, что можно сделать. У тебя есть кипяченая вода и бинт? Или ватные диски. Но лучше бинт. Антисептик какой-нибудь нужен. Руки обработать.
Лианг собрался с духом и достал свой свитер. Отложил его осторожно в сторону. Котята активно пищали, ползая друг по другу. На вид им было меньше недели. Слепые комочки, которым явно не хватало питания.
– Ты сказала, что у тебя есть молоко. Нужен еще жирный йогурт без ягод и фруктов. Еще яйца… Нет, я не помню, как называется. Часть яйца. Желтое.
– Желток.
– Да, два. Надо… – Лианг запнулся, а потом взял со стола стикер и ручку и начал писать. – Вот столько молоко. Еще растительное масло. У тебя есть жидкие поливитамины? – Женя отрицательно помотала головой. – Жаль. Им бы пригодилось. В общем, вот это все смешать и подогреть до такой температуры. Я с трудом выговариваю ваши цифры, – засмеялся Лианг.
– Я разберусь, – забрала у него стикер Женя. – Тут у тебя прям рецепт, как из аптеки. Только почерк понятный. На детский похож.
– Люди часто пишут аккуратней и по-детски на чужом языке. Я думаю, у тебя нет бутылочки. Есть пипетка?
– Нет, – ответила Женя. – Вру! Есть! Я купила, – она полезла в один из шкафчиков стола. – Я купила как-то. Хотела витамины в маску для волос добавлять. Купить купила, но
