Укрощение рыжего чудовища - Дарья Волкова
Несмотря на этот не на шутку разбушевавшийся тайфун, затянувший их обоих, они всё же установили некоторые негласные правила. Никогда не оставались ночевать друг у друга. От Вари Тихон всегда уезжал сам, на своей машине. Варя – когда как. Бывало так, что она приезжала к нему на своём автомобиле и уезжала на нём же. Иногда он отвозил ее домой, если было не слишком поздно. Но чаще всего – на такси. Как-то так вышло, что он стал провожать ее до машины. И сразу расплачивался с таксистом. И по приезду она присылала ему сообщение: «Дома» или «ОК», на которое он обычно не отвечал. Но стоило не написать – жди звонка и недовольного голоса в трубке, даром, что еще час назад этот голос принадлежал нежному или страстному – в зависимости от настроения – любовнику. И да – он мог быть нежным. Очень нежным. Варе иногда казалось, что с ней он такой, как хочется ей. Будто идеально созданный для того, чтобы угадывать ее настроение и доставлять ей наслаждение в постели. Что не отменяло того факта, что вне постели с Тихоном было временами непросто.
Варя быстро сообразила, что если не взять дело в свои руки, то общение с Тином ограничится едой и сексом. Правда и то, и другое отличного качества. Но она решила, что ее это не устраивает. Нет, не в том дело, что ей мало. А в том, что Тихону Аристарховичу – много, если не сказать, жирно. Чтобы всё было так, как ему удобно. А ему было удобно привезти девушку в свой ресторан, угостить ужином, заодно решить какие-то рабочие вопросы с персоналом, со Славиком, который, казалось, жил в ресторанах Тина, уж очень часто Варя его там встречала, неизменно в разнообразном и длинноногом сопровождении. А потом отвезти домой – к себе, к ней. И там «оформить десерт», как это называл Тихон. Ему удобно. Варе не хочется, чтобы Тихону было удобно. Вот не хочется – и всё. Хочется выбить его из этого иронично-снисходительно-благодушного состояния. И поэтому Варвара озаботилась темой культурного отдыха.
Оперу Тихон отверг сразу, заявив, что ему там мешает спать оркестр, а зрителям – его храп. О балете высказался так, что в приличном обществе повторить стыдно, хотя Варя не удержалась от смешка. Про драматический заявил, что там буфет неважный. Со своей стороны предложил оперетту, мотивируя тем, что там «тётки смешные и пляшут». А в кино, как искренне полагал Тихон, люди ходят, чтобы целоваться. И не только целоваться. А экран в зале, чтобы зрители на них внимания не обращали. В общем, с культурным отдыхом как-то не заладилось.
Зато Тихон все-таки сводил Варю в «Седьмое небо», как и обещал. И в ресторане свёл с ума официанта подробным выспрашиванием рецептуры и вопросами типа: «А здесь точно сто семьдесят граммов сыра?» и «А вы в курсе, что рыбы второй свежести не бывает?» На пинки под столом Тихий не реагировал. Дело кончилось вызовом управляющего, который решил, что Тихон ресторанный критик. Тин продемонстрировал визитку, после чего они довольно продуктивно побеседовали с управляющим – как коллега с коллегой. Тот даже позволил себе сесть за их столик. А Варе в финале ужина подали десерт от шеф-повара – шоколадный кекс с горячим шоколадом внутри и шариком ванильного мороженого. Идеальное сочетание температур, текстур и вкусов. Тихий был прощён.
Зато Тихон оказался большим любителем пеших прогулок по Москве. Наверное, сказывалось то, что он не был коренным москвичом и жил в столице последние лет восемь, если Варя правильно прикинула срок, на основании его смутных намёков. Город ему был всё еще интересен, и Тин с удовольствием наматывал километры по Москве в обществе Вари, рассказывая сам о своих любимых местах и слушая ее. Сухаревка, Цветной, Арбатские ворота – Тин не переставал ее удивлять.
Особенно Варе запомнилась зимняя прогулка по парку на Поклонной горе. Место показалось ей неожиданным – для Тихона. И день для прогулки выдался довольно морозным. Но самым странным стало то, где они в итоге оказались.
– Ты знаешь, что это? – У Тина появилась странная привычка брать ее за руку. Вот и сейчас держит крепко.
– Танк, – пожала плечами Варя.
– Женщина! – фыркнул Тихон. – Это легендарный «квас» – советский супертяжёлый танк КВ-1 «Клим Ворошилов».
– В «танчики» на досуге поигрываем, Тихон Аристархович?
Пристальный и даже тяжёлый, как упомянутый танк, взгляд Варя даже не знала, как и расценить. Ожидала, что сейчас ее осчастливят введением в нюансы стратегии «World of Tanks». И фатально ошиблась.
– Мой дед всю войну проработал в конструкторском бюро в Танкограде. В том числе и «квас» проектировал.
– Танкоград? – растерялась Варя.
– Так называли во время войны Челябинск. Ты разве не знала?
– Знала, – ответила Варя неуверенно. Место располагает к разговору на эти темы. А вот собеседник… – Твой дед был… конструктором танков?
– Угу. Работал под началом самого Котина.
Варвара понятия не имеет, кто такой Котин. Видимо, какой-то крутой танкостроитель. Краткая и редкая информация о семье Тихона ошеломляет.
– А-а… – Варя замолчала, не зная, что спросить. – А что… твой дед делал потом? После войны?
– А после войны вспомнили, что он сын врага народа.
Ассоциативный ряд чёткий. Однозначный.
– Расстреляли? – тихо.
– Зачем же? – наиграно-беспечно пожал плечами Тин. – Десять лет лагерей дали.
– Он там умер? – почему-то только такие мысли. Грустные.
А Тихон ее настрой не поддерживает. Фыркает.
– Вот еще! У нас мужики в роду крепкие. Отсидел. Вышел. Еще и жениться потом успел. И батю моего настрогать.
Он говорит нарочито небрежно, снисходительно, даже будто презрительно. Но Варвара отчётливо чувствует – даже не в словах. На вкус. Вкус его гордости за свою семью. За отца. За деда. За прадеда.
– Как его звали? – негромко спросила она.
– Деда? Пётр, – ответил он, и после паузы добавил: – Пётр Тихонович Тихий.
– Выходит, тебя назвали в честь прадеда?
– Наверное. Варя! – Он распахнул дублёнку и прижал Варвару к себе. – Ты совсем замёрзла! Пошли в машину греться! Бегом!
Тихон ей тогда по делу комплимент отвесил –
