Вернувший к свету - Наталия Романова
– Заговорила-то как, – фыркнула Катерина, окатив меня презрительным взглядом.
– Ну-ка, Катерина, в дом пошла отсель! – раздался грозный окрик отца соседки под дружный хохот любопытствующих.
Я спешно направилась к автомобилю, крепко держа за руку сына. Неужели всего пару недель назад я всерьёз рассматривала вариант вернуться в Кандалы?.. Ни за что! Лучше на трёх работах сгину, но сюда не вернусь.
Домчались до райцентра быстро. Раскатанная, покрытая слоем снега дорога стелилась гладко, словно покрытая новеньким асфальтом. Я сидела сзади, читала Кирюше книжку про приключения Кротика, которую, впрочем, он не слишком слушал. Всё его внимание занимал автомобиль, на котором мы ехали, и тайга за окном, где мелькали следы диких животных, в основном лис и зайцев. Скорее я старалась отвлечься, не думать о сурово кашлянувшем отце, который за внешней строгостью скрывал волнение обо мне и внуке, и о слезах матери, когда Патриот тронулся с места, оставляя позади себя кучку односельчан и стоявшую в стороне пару пожилых людей – моих родителей. Отец в потёртой курке и мать, кутавшуюся в пуховый платок.
На вокзал приехали вовремя, чемоданы к вагону донесли Фёдор с Лёшей, мне оставалось только держать за руку Кирюшу. Попрощались вежливо, я постаралась заглушить собственную неловкость, Фёдор общался приветливо, исключительно по-соседски, Лёша, как я надеялась, не знал о том, что связывало меня с Калугиными, помимо фонда «Надежда».
В вагоне не выдержала, заплакала, перепугала Кирюшку. Вывалила на Лёшу своё недовольство отказом матери пройти реабилитацию. Неужели нельзя оставить на несколько месяцев отца? Не умрёт же он за это время, прокормится как-нибудь! На охоту неделями ходил, никто ему щи с кашами на стол не подавал. Сам справлялся и сейчас бы справился.
– Поедет твоя мама на реабилитацию, не волнуйся, – ответил Лёша. – Я с отцом твоим говорил, он пообещал, что отправит.
– Правда? – улыбнулась я.
– Правда. Я даже созвонился с приятелем, переслал ему фотографии выписок Елены Ивановны. К концу месяца вопрос решим.
– Спасибо, – засияла я.
– Пока не за что, – спокойно ответил Лёша, а ямочка на щеке привычно улыбнулась, а то и приветливо подмигнула мне.
Глава 12
С приездом Кирюши время понеслось с космической скоростью. Я крутилась как белка в колесе. Рано утром уходила на работу, там носилась, как ужаленная в мягкое место. Возвращалась домой поздно вечером, оставшиеся часы посвящала сыну.
За прошедший месяц случились огромные перемены в нашей с ним жизни. Вроде ничего особенного не произошло – всё шло по намеченному плану, и всё же мир вокруг кардинально изменился даже внешне.
В квартире появился ворох игрушек, на сушилке в ванной комнате постоянно висели детские вещички, по телевизору бесконечно шли мультики, на диване валялся вожделенный синий монстр с длинными конечностями и пугающей улыбкой. Возвращаясь домой, я радовалась беспорядку и суете вокруг меня. Как же сильно эта жизнь отличалась от существования, которое я влачила, находясь без родного человечка.
Самым приятным, пожалуй, даже волшебным, стало то, что Кирюше нашлось место в только что открытом муниципальном детском саду на соседней улице. Впрочем, мне было хорошо известно имя колдуна, который похлопотал перед своей высокопоставленной родственницей в комитете образования. Звали доброго волшебника Демидов Алексей Викторович.
С одной стороны мне становилось неловко от мысли, что, возможно, какому-то малышу не досталось место в вожделенном садике из-за того, что отдали место «блатному», с другой – была несказанно рада случившемуся. Садик стал огромным подспорьем для нас с сыном.
Обход врачей перед садом превратился в труднопроходимый квест. Стоило нам с Кириллом переступить порог детской поликлиники, встретить врача в белом халате, как сынишка закатывался в невообразимой истерике: просился уйти домой, кричал, плакал, порой падал на пол, начинал сучить ногами, выгибался в спине.
Родители более «воспитанных» детей косились на меня осуждающе, переговаривались, кто-то лез с непрошенными советами. Я же изо всех сил старалась не обращать внимания на реакцию окружающих. Не станешь каждому встречному объяснять, что ребёнку пришлось одному прожить больше месяца в больнице, куда не пускали родных и близких. Что только чудо и пробивная Елена Калугина спасли Кирюшку от перспективы попасть в приют, когда я боролась за жизнь, а органы опеки не хотели отдавать малыша престарелым, больным дедушке с бабушкой.
Садик же сынишке понравился, туда он ходил с удовольствием. Через три дня с радостью остался на весь день, через неделю обзавёлся друзьями-приятелями. Искренне любил воспитателей, хорошо себя вёл, никогда не капризничал. Показал себя контактным, сообразительным ребёнком, развитым на свой возраст. У меня словно гора с плеч упала.
Один раз в неделю мы ходили к детскому психологу и два раза – по понедельникам и средам, – занимались с логопедом на дому. В кружки я записывать Кирилла не стала, решила, что ему с лихвой хватит общения, которое появилось в последний месяц.
Новые друзья, педагоги, воспитатели, няня, которая проводила с ним время, когда я не успевала или не могла – поначалу это случалось часто, – более чем достаточно для человечка трёх с половиной лет, решила я.
Пройдя стажировку, я окунулась в рабочие будни с головой. Началась подготовка к открытию магазина. Я заказывала товар в отделы, за которые отвечала. Следила за поставками, порой сама принимала, потому что «приёмка» не успевала, и сама же расставляла на полки согласно плану.
После торжественного открытия, в честь которого у нас даже был небольшой банкет в кабинете управляющей, продолжила налаживать контакт с поставщиками. Следила за динамикой продаж, крутилась целыми днями, стараясь успеть везде и всюду, иногда задерживалась на работе, чтобы успеть сделать сегодня то, что будет нужно завтра. Руководство, особенно Галина Акимовна, были мной довольны, а я бесконечно счастлива, что получила это место.
Одним словом, жизнь налаживалась. Я боялась сглазить сама себя, настолько всё удачно складывалось и с сыном, и на работе. Первая полноценная зарплата. Первый поход с Кирюшкой в развлекательный центр в большую игровую зону и кинотеатр. Первый день рождения, куда его пригласили – с аниматорами, воздушными шариками, угощениями.
С личной жизнью дело обстояло хуже, однако, я старалась не заострять на этом внимание, не расстраиваться зря, не гневить бога недовольством. Ведь с самого начала было ясно, что наши отношения начнут сходить на нет, я изначально была готова к подобному повороту. Считала удивительным уже то, что она, эта жизнь, была, пусть и в урезанном виде. Всё общение с Лёшей свелось к эпистолярному жанру – переписке.
У меня банально не находилось сил и времени на встречу, хотя желание близости, что таить, присутствовало. Особенно усиливалось оно ночами, когда Кирюша засыпал на своём диванчике, а я оставалась один на один со своими мыслями и фантазиями. Иногда настолько запредельно откровенными, что я вряд ли бы решилась озвучить их Лёше, а тем более воплотить. Всему виной мой темперамент, который, в отличие от тела, совсем не изменился.
Я не могла толком снять накопившееся сексуальное напряжение, которое увеличивалось с каждой прожитой одинокой ночью. В одной комнате с сыном было невозможно даже обычное самоудовлетворение – я боялась, что Кирюшка проснётся в самый неподходящий момент или, что было бы намного хуже, испугается моих несдержанных стонов. В ванной я тоже не могла рассчитывать на одиночество, в любой момент Кирилл мог отправиться на мои поиски, начать стучаться в дверь, испугаться, что снова остался один.
Приглашать к себе Лёшу стало бессмысленно. Кирюша не отходил от меня ни на шаг, крутился вокруг любопытным хвостиком. Уединиться хотя бы на десять минут не получилось бы. Зная свои потребности и возможности Лёши, я понимала, что несчастные несколько минут не помогут даже сбить охотку.
Сама я ехать к нему не собиралась. Абсолютно не хотела оказаться в месте, где он когда-то жил с женой, а теперь находилась его дочь. Мне казалось, что это какой-то другой уровень отношений, к которому я не стремилась, более того, избегала. Не желала думать в направлении чего-то
