Сердце офицера - Марина Анатольевна Кистяева
И это поражало.
Он медленно повернулся всем корпусом в её сторону, безошибочно определив, где она стоит, и посмотрел.
Между ними было расстояние…
Довольно приличное. Но и оно, точно смазалось. У Ольги по спине побежали мурашки. Возможно, дело в ней самой, и она умудрилась себя знатно накрутить. Или всё же в ауре мужчины?..
Громов, бесспорно, подавлял окружающих и заявлял право на лидерство. Разворот плеч, неспешный говор. То, как он смотрел на окружающих… В его взгляде не было нарочитого превосходства или стремления унизить других, возвысить себя за счет окружающих. Было иное. Громов точно знал, чего он стоит, какими возможностями и качествами обладает.
В нем чувствовалась уверенность в себе. Хотя не так — она фонила, заражая других.
Не зря даже Вика замолчала, пыхтя.
Петр выдвинулся в их сторону. Если бы кто-то попался ему на пути, то немедленно ушел бы. Ольга в этом не сомневалась.
— Черт… Черт-черт, — выдохнула она, пытаясь сконцентрироваться. Громов — обычный мужчина! У него две руки, две ноги! У него даже одна голова.
И головка…
Последнюю ремарку «пропел» внутренний голос, активировавшийся как всегда не вовремя. Смачно так пропел, ярко.
Отчего кровь прильнула к щекам Оли.
Вика привезла ей свежую одежду и косметику. Очень хотелось привести себя в порядок, увлажнить лицо, нанести тон. И снова Оля столкнулась с проблемой «левой» руки. Открыть, отвинтить, поправить. Это вообще… как?
Сложнее всего было с Сашей. Пока Оле помогали медсестры, даже ночью приходили. Что будет дома — думать об этом девушка пока опасалась, гнала от себя размышления. Будет решать проблемы по мере их поступления.
Сейчас одна девяностокилограммовая проблема двигалась на неё. Или не девяносто? Под сотенку, вероятнее.
— Ты плоховато накрасилась, красотка. Надо было предупредить. Я бы тебе помогла и кофту поинтереснее привезла бы, — сквозь сомкнутые губы прошипела Вика, после чего натянула на лицо обворожительную улыбку, за которую Оле мгновенно захотелось прибить сестру.
Петр остановился ближе, чем того требовали условности.
Олю окатило горячей волной. Она бы хотела реагировать на этого мужчину спокойнее, но не получалось.
— Добрый день, — строго и лаконично сказал мужчина. Его близость заставила Олю пожалеть, что на ней нет ботинок на высоких каблуках. Пять сантиметров в высоту она не отказалась бы себе прибавить, чтобы не смотреть на него снизу вверх.
— Здравствуйте, Петр.
Мужчина прищурился, и подавляющие властные волны, исходящие от его фигуры, усилились. Оля на чистом инстинкте противоречия вскинула подбородок кверху. Раньше она не замечала за собой столь отчаянного, не поддающегося логике желания противостоять мужчине во что бы то ни стало. А тут её точно черти раззадоривали. И Ольга прекрасно понимала, что играет с огнем, провоцирует тигра, вольно гуляющего на свободе, но ничего не могла с собой поделать.
— Тебе надо было сообщить мне, что ты намереваешься уйти из больницы раньше времени, — всё тем же не терпящим возражения тоном проговорил Громов.
— Хм… Давайте я быстро вклинюсь в ваш разговор и представлюсь, — затараторила Вика, перехватив инициативу на себя. — Я кузина Ольги и крестная нашей роднульки, Виктория. А вы наш доблестный герой Петр Михайлович?
Левая бровь генерала едва заметно сыграла вверх.
— Раз назвали героем — придется соответствовать.
Оля отвела взгляд. Если бы он смягчил интонацию, то был бы другой эффект.
А так…
Ничего не поменялось.
— Петр, нам необходимо знать, где машина… Вика заберет.
— Оля, можно тебя на минуточку?
Не дожидаясь её ответа, Петр взял девушку за локоть.
Ольгу едва не прошибло током. На ней не было верхней одежды. Лишь брюки, которые она натягивала одной рукой, и теплая рубашка, опять же надетая не пойми как. Хорошо, что Вика привезла майку. Она ездила в квартиру Виталика, забирала вещи. Он не хотел отдавать, требовал, чтобы Вика сообщила, где Оля с Сашей. Кузина успешно послала его по известному направлению.
В ком в ком, а в кузине сомневаться не приходилось. Та была остра на язык.
Прикосновение Петра оказалось более интимным и фривольным, чем требовала ситуация. Вика не скрывала своего ироничного удивления.
— Ок, мы подождем тогда на диванчике, — и, придерживая Сашу за головку, направилась в сторону.
Ольга глазам не поверила, когда увидела отходящую в сторону сестру.
За ними наблюдали. Медсестра за стойкой регистрации, другие пациенты и посетители. Оля не могла вырвать локоть.
Когда Громов оказался с ней непозволительно рядом? Так, что она окунулась в терпкий запах парфюма и сигарет. А ещё почувствовала себя рядом с ним мелкой и хрупкой. Такого не было ни разу в жизни. Хрупкой её никак назвать нельзя при любом раскладе.
Но рядом с ним она себя именно такой ощутила. Мужчина возвышался над ней, загораживая других людей. Взгляд Оли уперся в идеально гладкий подбородок. Квадратный. Мощный. Сильный.
Сердце в груди пропустило удар.
Ей никак не удавалось реагировать на Петра спокойно, и это неимоверно злило.
В конце концов, она не шестнадцатилетняя девочка, чтобы заходиться от восторга и трепетать перед взрослым мужчиной.
— Уходишь по-английски, Оля?
Громов сразу перешел к делу.
— Разве? — несмотря на то, что ничего сверхъестественного не происходило и они находились среди людей, интимность происходящего усиливалась.
— Тебе рано покидать госпиталь, — он резко перевел тему.
— Петр Михайлович… Извините, Петр, я помню… Давайте проясним некоторые моменты, — пусть у неё и сбилось дыхание, и от близости военного вело куда-то в сторону, пульс участился, но Оля осталась верна себе, за что мысленно себя и похвалила. — То, что случилось на трассе, разрешилось благополучно. Мы это выяснили. Ни я, ни вы ничего друг другу не должны. Я же правильно вас поняла в последний наш разговор? Поэтому… — Оля облизнула пересохшие губы, запоздало осознав, что тем самым привлекла к ним внимание. Громов мог её жест расценить неправильно, как кокетство. Типа девушка говорит «нет», но всеми фибрами души, точнее, тела, показывает, что её отказ не стоит воспринимать напрямую. Есть пути для отступления.
Паузу
