Арина Холина - Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!
Варя прочитала столько журналов, в которых мудрые журналистки уверяли, что мужчина изменяет инстинктивно, потому что самец, и что семья — это работа, тяжелый труд, что в браке надо идти на компромиссы… Но какие могут быть компромиссы с человеком, который напился, поскользнулся, упал и совершенно случайно попал членом в барышню, у которой хватает наглости звонить и сопеть в трубку? Правильно это?
Так и не решив сложный вопрос, Варя включила ноутбук и села писать краткое содержание будущего сценария. Но дальше титула «Сценарная заявка» дело не пошло — Варя перевозбудилась и не могла сосредоточиться на работе.
Она скинула джинсы, развалилась на кровати и представила, что Богдан дарит ей кольцо с бриллиантом в три карата и просит стать его женой.
Интересно, это здорово — быть чьей-то женой? Несмотря на то что они с Лизой и Машей все время делали вид, что страдают от одиночества, по-настоящему переживала только Маша. Маша действительно хотела семью, детей, баню, георгины в саду, ландшафтный дизайн… Маше хотелось уюта и надежности, защиты и покоя.
Лиза относилась к браку как к развлечению — ей нравились свадьбы, нравились свадебные путешествия, а потом нравилось скандалить, страдать и разводиться.
— Бывшие мужья — это как большая семья, — уверяла она. — Если мы несколько лет жили вместе, спали вместе, а потом вместе делили имущество, и у него до сих пор в гостиной висит мой Коровин, а у меня его костюмы, то уж, наверное, мы всегда поможем друг другу в трудную минуту.
А Варя возвращалась вечером домой, открывала окна, за которыми шумела весенняя гроза, наливала в высокий стакан ледяной зеленый чай со свежей мятой, лимоном и тархуном, и у нее щекотало в желудке от удивительного чувства, которое так и не прошло к тридцати годам, — одна дома, можно делать все что угодно! Варе нравилось одиночество, нравилась тишина — особенная городская тишина: гудит телевизор, доносится с улицы гул машин, соседи что-то делят за стеной, лифт скрежещет, во дворе гуляют забулдыги, и она одна со всем миром, и никто ее не спрашивает: «Где мои лезвия?», и никто не смотрит новости, когда она работает, и никто не гремит кастрюлями, бормоча: «Опять курица!»
Варя решила, что когда станет старенькой, наймет компаньонку, как в романах.
«Главное в жизни, — рассуждала Варя, — не стареть душой. Как только у человека пропадает интерес к жизни, он разваливается. Для меня главное — работа, и если я не смогу писать, вот это будет трагедия».
Варя посмотрела на компьютер, задумалась о том, как прекрасно будет построить загородный дом и самозабвенно творить — лунными ночами, с утра спозаранку, днем, после обеда, в легкой истоме…
И решила отложить работу до завтра.
* * *Лиза разглядывала фотографию Федора.
«Какой же он красивый!» — решила она, приложила к цифровому фотоаппарату снимок Брэда Питта из журнала «GQ» и сделала вывод, что Федор лучше. Четыре года назад Варя, Маша и Лиза договорились: если им кажется, что с каким-нибудь молодым человеком все очень серьезно, они до поры до времени не показывают его подругам. Не потому, что подруги могут что-то там не то… А потому, что пока все зыбко и неопределенно, забегать вперед страшно, а если ты кого-то выставляешь на суд лучших подруг — это и есть «забегать вперед».
Но сейчас ей очень хотелось похвастаться Федором — показать, какой он шикарный, спортивный и привлекательный. Хотелось, чтобы за нее кто-нибудь от души порадовался.
У Вари было занято. Маша долго не подходила к телефону, но в конце концов отозвалась.
— Маш, ты где? — Лиза вскочила с дивана и принялась ходить по комнате — она так всегда делала, когда волновалась.
— Я у Никиты, — холодно ответила Маша.
— Ты дома сегодня будешь?
— Наверное, — без энтузиазма ответила Маша. — Мне ведь завтра на работу.
— Я заеду?
Маша некоторое время молчала.
— А что случилось? — спросила она осторожно.
— Да, собственно, ничего особенного. Просто хотела поболтать. Думала показать тебе фотографию Федора.
Маша еще немного помолчала.
— Лиза, — произнесла она тоном учительницы, которая в сотый раз поясняет ученику, что «корова» пишется через «о», — я устала, а мне еще надо выспаться. Прости, но я не могу всю ночь выслушивать всякие глупости.
— Глупости? — ахнула Лиза.
— Прости! — одумалась Маша. — Я не то хотела сказать…
— Ну уж нет! — вспыхнула Лиза. — Что сказала, то и хотела! А я вот что тебе скажу — пошла ты в жопу!
Маша, для которой слова вроде «жопы» были ударом по психике, задохнулась от возмущения. Но Лиза уже бросила трубку, и Маша осталась наедине со своим негодованием, а также с оправданиями, которые, как ей казалось, вполне извиняли то, что она обозвала переживания Лизы глупостями.
Глава 8
Маша сидела на работе и глазела в монитор без всякого понимания. Час назад она открыла отчет о рекламе за последний квартал — следовало выяснить, что там происходит с доходами — рост или падение, но цифры никак не укладывались в голове.
Вчера Никита усадил Машу на диван, велел залпом выпить бренди и сообщил новость, от которой Маша на несколько часов впала в паралич и так до сих пор и не оправилась. Друг Никиты, известный промышленник, купил погибающий от нищеты политический еженедельник и собирался сделать из него процветающее издание. Для этого им нужен крепкий главный редактор, способный вести через весь журнал финансовую линию. Ему в придачу нанимают шеф-редактора, который будет заниматься творческой составляющей, а вот место главного редактора Никита предложил Маше.
— Но я же не могу… — мямлила Маша.
— Маш, послушай, ты здорово ориентируешься, что можно продать, а что нет, — убеждал Никита. — Им это и требуется.
— То есть я буду надзирателем? — волновалась Маша.
— Ты думаешь, им там нравится считать копейки? — настаивал Никита. — Прежний владелец играл в игрушки: хочу журнал. А потом ему все это надоело, и они там все, как на бомбе — если рванет, все без работы останутся. Им сейчас платят от случая к случаю — аж штаны висят. В прямом смысле. Ты их всех сделаешь богатыми, они на тебя молиться будут. Ты же не абы кто, ты — финансовый директор отличной радиостанции. У тебя репутация, опыт…
— Не знаю, не знаю… — ныла Маша. — Я не директор, я зам директора…
Для того чтобы пережить острый приступ паники, пришлось напиться: под влиянием бренди все стало не так страшно и даже показалось, что ТАК бывает — встречаешь хорошего человека, тебе предлагают чудесную работу, все складывается.
