Любовь оставляет отпечатки - Лена Коро
Осматривая экспонаты – допотопные приборы и вычурные бутылки, – Лина мучилась вопросами о странном поведении Веры, пока не натолкнулась на мысль, что та просто не считает экскурсовода ровней. Иначе почему Вера так спокойно отнеслась к походу чичероне вместе с Никитой в кафе? Вроде как та – обслуживающий персонал, а на таких смотришь и не видишь.
Точно. Значит, Лина в своих оценках Веры была неправа. Вероятнее, что эта с виду очень правильная женщина настолько вжилась в свою роль абьюзера в паре, что и других третировала своим нарциссизмом. Как же раньше это в голову не пришло? Должно быть, устоявшееся мнение, что женщина всегда жертва в отношениях с мужчиной-манипулятором, не позволило взглянуть на Веру под нужным углом. Хотя, если честно, Лина вообще старалась не смотреть на нее. Обычная женщина, с капризами и ревностью – только и всего. И тогда что такого в ней должно было насторожить?
Конечно, конечно, необязательно жена-абьюзер должна быть теткой с мухобойкой, которая только и ждет, как мужа прихлопнуть и унизить. Наверняка такие и были когда-то. Но сегодня это другой образ – подтянутая, с безупречными манерами дама, которая действует скрыто, используя шантаж. Унижает умело и тонко. Судя по Никите, он именно так и отражает это невидимое давление на него, – укутанный чувством вины. И пытаясь сопротивляться, надевает на себя то маску безразличия, то угождения. Какой же он настоящий?
Слабак или так понимает чувство долга, свободен только в помыслах или великий конспиратор?
Можно было бы проверить домыслы у Надежды – у нее большой опыт работы с семьями, с родителями, которые как раз и закладывают в детях поведенческую базу. Только на сегодня Надя – лицо заинтересованное, и от ее анализа толка будет мало, решила Лина. Тем не менее задала подруге, как бы между прочим, вопрос по теме. Они как раз вышли на улицу, прикупив в фирменном магазинчике несколько золоченых пузырьков с духами. Лина помогла Надежде выбрать аромат, и та была в приподнятом настроении. Самое время, оценила обстановку Лина, – в таком состоянии профессионализм должен опередить предвзятость.
– Как ты думаешь, насколько реально воплощается семейная модель, которую девочка наблюдает у родителей? В ее жизни.
– Очень даже реально. – Надежда, к ее чести, намек поняла. Ответила тихо, заговорчески. – Я уже об этом думала. Только ты меня то и дело тормозишь, типа – я имею интерес и поэтому тяну одеяло в свою сторону.
– Окрыленной любовью может быть и бабочка-однодневка. Я только это хотела бы сказать.
– Нет, здесь все на лицо. У родителей или еще где подсмотрела. Неважно. Ведь человек копирует только то, что ложится на его натуру. Так вот. Тут дело в убеждении, что она обязана построить семью, в которой муж будет исполнять роль согласно уже написанному сценарию. Например, ее содержать.
– Думаю, это ей удалось.
– Не совсем, видимо. Потому что по ее отношению к Никите видно, что программа полностью не выполнена. То есть то ли он статусом ниже, чем, например, был ее отец. Или зарабатывает не столько, насколько подавал надежды. А может, носил деньги пачками и плюнул в какой-то момент – уважение же не купишь. А любовь и тем более.
– Ты хочешь сказать, что ее разочарование породило некий стыд? Причем за себя. Что не смогла добиться его любви?
– И это тоже. Но главное – рухнули надежды, жизнь не по широкому проспекту потекла, а в улочку завернула.
– Понятно. Если человек на пьедестал забрался, ни за что виновным себя не назначит? То есть виноваты все, кто угодно, только не она.
– Виноватым назначен Никита. Ведь именно он не смог реализовать ее мечты.
– Ты знаешь, мне поначалу тоже казалось, что он действительно виноват. И только ее высокомерие по отношению к Ловиисе вдруг расставило точки над «i».
– Ага, теперь ты согласилась, что она его за второй сорт держит. Не спорит, не ругает, потому как «что с него взять»? И вообще будь счастлив, что такая женщина рядом, – без меня ты ничто.
– Ты жестоко судишь.
– Не предвзято, главное. Ты ведь на это рассчитывала, когда спросила?
* * *
Фонтенбло ожидаемо покорил. Особенно отделка залов. Страсть фотографировать потолки и двери Надежда приняла как эстафету от Лины. Та постоянно задирала голову, отвлекаясь от экспонатов на уровне глаз. И исповедовала идею, что именно композиция над головой влияет на ощущение уюта. Приводила в пример северный город, в котором выросла, – довольно бедная провинция, с ужасными дорогами и обшарпанными домами. Архитектурный и исторический хаос. Но те, кто умудрялся попасть сюда, всегда были очарованы местом. И непременно желали вернуться. А все дело в небе, объясняла Лина. Оно такое низкое и живописное. Неброские краски. Иногда северное сияние и всегда причудливые облака. Ни звезд тебе, ни голубой дали. А вот создает же впечатление. И на закате, и в дождь, и хмурым утром… Как покрывало спасает от неизведанной выси.
То же и с потолком. Его высота, отделка, цвет, оформление – с этого, по ее мнению, надо приступать к оценке своих впечатлений, когда заходишь в дом или чью-то комнату. Во дворец или в придорожный ресторан. Ведь даже в музеях, если потолки не восстановлены или изначально были простецкими, порой неуютно из-за некоторой незаконченности образа. Не спасают ни антиквариат, ни дорогой ремонт. С этим нельзя было не согласиться.
Надежда часто вспоминала, как когда-то в Монплезире Лина не уложилась в отведенное экскурсоводом время и купила второй билет. А все потому, что не успела разглядеть все детали потолков и люстры. А дворец-то махонький. Надежда томилась тогда на лавочке перед входом, не понимая, как можно иметь такую любознательность, которая на практике ничего не даст. Вот и сегодня группа уже вышла в парк, а Лина застряла где-то на середине экспозиции.
Впрочем, Надежде это было на руку – выпорхнув из-под влияния подруги, она могла составить компанию Никите, который в одиночестве двигался за Ловиисой. Это уже не удивляло. На экскурсиях он никогда не шел рядом с супругой. Обычно она плелась в конце группы, тогда как он предпочитал быть поближе к гиду. Его опекунство заканчивалось ровно у автобусной двери, когда он контролировал женин выход – вдруг споткнется. Но руку при этом почему-то подавал не всегда. Просто наблюдал. И убедившись, что жена обеими ногами на земле, разворачивался и спешил занять
