Люби меня навсегда - Саша Шу
– Потерпи, малышка, – бормочет он, и как только крики женщины начинают нарастать, он обрывает свою игру, выдергивая свои пальцы из неё, и та остаётся лежать на полу, шумно дыша и постанывая.
Её любовник медленно встаёт, стягивает с себя футболку, и, оставшись в одних джинсах, снова садится на край кровати, приказывая своей партнёрше:
– Ко мне! – и та ползёт к нему по полу на коленях, и я отчётливо вижу через свою замочную скважину, как набухли и заалели причудливым цветком её губки, сочащиеся вязким и липким нектаром.
Слишком много для меня зрелищ за последние два дня, пожалуй! Вчера – бьющиеся в экстазе женщины на танцполе со шлангами, истекающими спермой, а сегодня целый ликбез по виртуозному сексу! Интересно, что за волшебные клавиши у Алисы внутри, на которые он умеет нажимать? И есть ли у меня такие? По крайней мере с Анастасом я не испытывала даже и близко ничего подобного, что сейчас я вижу своими собственными глазами. Да и вчера, с Элвисом, признаюсь, я пережила целый взрыв. Пока он не начал меня фотографировать и шантажировать! Воспоминание о пережитом унижение придаёт мне новых сил и злости, и я решаю для себя, что даже под страхом смерти больше никогда не буду заниматься сексом с этим подонком!
А между тем Алиса, уткнувшись своей мягкой головой в пах Ромео, громко урча, как изголодавшаяся кошка, делает ему минет, а он, властно положив свою ладонь ей на затылок, насмешливо смотрит прямо на меня! И я могу поклясться в этом! И повторяет, направляя её:
– О да, детка, так! Ты лучшая! У тебя просто волшебный язычок! – и перед моим взором синхронно опускаются и поднимаются её затылок и оттопыренный гладкий зад, истекающий блестящей прозрачной смазкой…
И даже не смотря на всю свою злость, я не могу оторвать свой взгляд от этого завораживающего меня зрелища, и я чувствую, как предательски даёт знать о себе моё собственное желание…
Словно почувствовав это, Роман выдёргивает свой стержень из полураскрытого в экстазе ротика, и крепко зажав волосы Элис в кулаке, поливает её лицо своей спермой, и ошмётки белой жидкости растекаются по её идеальным скулам, точёному носику и закрытым векам, а её губы снова и снова пытаются захватить глянцевый леденец его головки, острым язычком слизывая с неё оставшиеся капли нектара.
– Вот теперь ты была хорошей девочкой, – властно говорит ей её любовник, и, резко развернув к себе спиной, всаживает в неё свой всё еще твёрдый штык, и Элис разражается оглушительными, похожими на мяуканье дикой кошки стонами, и мне кажется, что сейчас стены треснут от её криков, и сюда сбегутся все разбросанные по лесу соседи.
– Да, так, – продолжает свою мягкую рысь на ней Рома, похлопывая её по круглым загорелым ягодицам, пока та, тихонько затихая, плачет как маленькая потерянная девочка.
Я сижу в своём шкафу с молью, и жду, когда же это светопреставление наконец-то закончится, и полностью удовлетворённая Элис наконец-то свалит, и мне кажется, что я уже провела в этом ящике половину отведённого мне срока. Который может скоро выйти…
Я провожу в темноте ладонью по висящей на плечиках одежде, и с удивлением нащупываю длинное тонкое платье. Интересно, откуда оно здесь взялось… Мужской костюм из тонкой шерсти, на ощупь – итальянской: ну здесь всё ясно, у жиголо богатые любовницы. Я стягиваю с вешалки какой-то мягчайший анорак, как будто из кашемира, и, укутавшись в него, устраиваюсь поудобнее, потому что теперь мне кажется, что эти двое никогда не угомонятся. Мягкая шерсть ласково обволакивает меня своим теплом, пахнет детством и тёплой карамелью, веки мои тяжелеют и я, незаметно для себя самой, засыпаю…
8
– Вставай, пора ехать, – треплет меня по щеке тёплая незнакомая ладонь, а тихий голос врывается ко мне в солнечный тёплый сон.
Я открываю глаза и поначалу не понимаю, где я нахожусь: потолок с деревянными перекрытиями и ажурной резьбой. По которому скользят мягкие лучи апельсинового закатного солнца. Тонкие пылинки кружатся в столбах света, как маленькие снежинки, и надо мной склонилось такое красивое лицо, которое я знаю, но не помню, откуда.
– Куда ехать? – спрашиваю я, ещё не до конца проснувшись, и тут все воспоминания прошедшего дня догоняют меня, накрывая ледяной волной.
– Куда скажешь, детка, – насмешливо отвечает мне Элвис-Рома, – карета подана, принцесса.
– Как я здесь оказалась? – бормочу я, и хотя я не помню, где я вчера заснула, но это точно была не эта комната.
– Я нашёл тебя спящей в шкафу. Видимо, тебе так понравилось моё представление, что ты решила немного вздремнуть, – смеётся он надо мной.
И тут я вспоминаю его бесконечные пляски с этой поджарой Элис, и отвечаю ему, презрительно поджав губы:
– О да, такое сложно забыть! Видимо, ты так привык всё делать на публику, что даже переспать ни с кем не можешь наедине, Ромео! – назло ему повторяю я его прозвище.
– Послушай, ты не оставила мне выбора, – говорит Рома, едва заметно поморщившись. – Тебя не учили отключать звук у телефона? Особенно когда ты за кем-то подсматриваешь в дверную щёлку? – отрывисто бросает он мне. – Или ты бы предпочла, чтобы известная телеведущая Элис Монро нашла тебя в шкафу и рассказала бы об этом в своей передаче? – и я теперь вспоминаю, откуда я знаю эту женщину: передача и YouTube канал «На кухне с Элис». – Думаешь, тебе бы удалось тогда прогнать своему дорогому женишку сказку, что я тебя похитил и спрятал у себя в шкафу? В это бы даже твой тупой Вайсберг не поверил бы!
– Он не тупой! – на автомате защищаю я своего уже бывшего жениха.
И чтобы сделать еще больнее наглому Роме, продолжаю:
– Анастас – владелец крупнейших бизнесов, медийные персона. Конечно, я понимаю, что ему далеко до такого виртуозного исполнителя эротических танцев, как Элвис Пресли, – с пренебрежением бросаю я ему в лицо.
– Анастас – всего лишь наследник бизнесов своего отца, – просто отвечает мне Роман. – Но если ты его так сильно любишь, зачем ты от него убегаешь? Накануне свадьбы?
И тут я уже не знаю, что ему сказать в ответ.
