Я твой Ад (СИ) - Элена Макнамара
Всё это он шепчет мне в волосы. Горький запах алкоголя окутывает меня, и я тут же смотрю на бокал мужа. Он пуст.
— Ты ударил меня, — говорю совершенно безэмоционально. — Запер в комнате. Насильно увёз в Швейцарию. Дела в салоне пошли хуже за время моего отсутствия. Я злюсь, Руслан… Но опасаюсь показывать свою злость. Потому что боюсь насилия.
Его ладони ложатся на мои плечи. Пальцы начинают массировать их. Я настороженно смотрю на мужа через зеркало, не понимая, что у него на уме. Вытягиваюсь в струнку и даже дышу через раз.
— Я жалею, что ударил тебя, Вик, — говорит он вроде бы с искренним сожалением. — Но и ты должна сожалеть о том, что выставила меня в неправильном свете перед клиентами. Теперь ты понимаешь, какого́ это, когда твой бизнес терпит убытки из-за поступков других людей. Ты своим поведением лишила нашу семью хорошего заработка. Заставила сомневаться в моей репутации, что тоже повлекло свои последствия. Я — увёз тебя в Швейцарию, лишив выбора. Думаю, тебе не понравилось, верно?
Да, мне, чёрт возьми, не нравится! Не нравится, что я не могу развестись с ним! И даже не могу заикнуться о разводе. Особенно сейчас…
— Я поняла, Руслан, — отзываюсь ровным голосом. — Надеюсь, сегодня я вела себя должным образом?
— Нет, — выплёвывает он. — Я бегал и искал тебя тридцать минут. И всё ещё хочу знать, где ты была. Потому что знаю — ты врёшь!
— Плакала! — восклицаю с отчаянием. Пытаюсь повернуться к Руслану лицом, отстраниться от него.
— Это я увидел, — кивает Руслан. — Почему ты плакала?
Вырваться и отстраниться не получается, потому что он пахом прижимает меня к раковине и ладонями удерживает за плечи.
— Потому что… — кусаю губы в попытке подобрать слова. — Потому что несчастна… Несчастна с тобой.
Эмоции всё-таки берут верх, и я не контролирую то, что говорю. Когда до меня доходит, что я только что сказала, в панике смотрю на отражение мужа в зеркале. Его взгляд становится тяжёлым. Губы сжимаются в тонкую линию.
— Бабы такие дуры! — фыркает Руслан пренебрежительно. — У тебя же всё есть, Вик! Для счастья так уж точно. Посмотри на своё лицо!
Он хватает меня за скулы и приближает моё лицо к зеркалу. Мне приходится практически лечь на раковину.
— Ну, смотри! Что ты видишь?! — орёт он мне в ухо.
— Незнакомку, — выдавливаю я, глотая слёзы.
— Чёрт, Вик… Почему ты не сказала мне?
В его тоне вдруг слышится сожаление. Отпустив моё лицо, Руслан разворачивает меня и заключает в объятья.
Сейчас он мне кажется ещё более чокнутым, чем раньше. Я боюсь даже вздохнуть лишний раз, чтобы не вызвать в муже новый приступ агрессии. Молчаливо позволяю себя обнимать, давясь слезами.
— Я дам тебе книгу, — тихо шепчет Руслан. — Она поможет тебе принять себя. Новую себя. Это просто депрессия, Вик. Так бывает после операции. Очень скоро ты будешь в порядке и вновь научишься улыбаться.
Да, наверное, научусь. Только вряд ли моя улыбка будет подарена тебе…
Глава 12
Колесников
Вот же сука этот хирург! Знает он меня… Ничерта он не знает!
Бесцельно поколесив по городу, всё-таки гоню тачку к особняку Соболева. Знаю, он будет не рад видеть меня в столь поздний час. Но какого чёрта, мать вашу?!
Дом Соболева стоит на побережье. Раньше он гудел от бесконечных вечеринок, и мы неплохо проводили время вместе. Кир, Игнат, Ренат и я… Чёрт, как же давно это было!
Воспоминания немного рассеивают злость, которая бурлит во мне. Несмотря ни на что, они приятные, ведь мы были друзьями. А потом я их предал, потому что хотел спасти Вику. И всё ещё ни о чём не жалею.
Припарковав машину, иду прямиком ко входу. Хозяева ещё не спят — свет горит в окнах второго этажа. Дёрнув дверную ручку, ошеломлённо понимаю, что дверь закрыта. Да уж… Не то что раньше. Раньше двери дома Соболева были открыты двадцать четыре часа в сутки. Кир никого не боялся, знал, что в его дом чужой не сунется. А теперь, похоже, Соболев опасается таких чужаков, как я!
Громко постучав, отступаю в тень. Вообще-то, на двери имеется звонок с камерой, но я хочу устроить сюрприз.
Некоторое время ничего не происходит, но я продолжаю стоять в тени. Точно знаю, что Кирилл слышал стук. Наверняка смотрит в камеры, пытаясь определить личность визитёра.
Спустя минуту за дверью раздаются шаги, и она распахивается. Кирилл расслабленно прислоняется к косяку двери, скрестив руки на груди.
— Неожиданно… Чем обязан, Ян?
— Так уж и неожиданно? — ухмыляюсь отнюдь не по-доброму и выхожу на свет. — Неужели не ждал меня после того, как наплёл хирургу такие интересные подробности?
Лицо друга — непроницаемая маска. Он поворачивается и уходит внутрь дома, оставляя дверь открытой. Не задумываясь, иду следом за ним.
Кирилл проходит в гостиную, которая, к слову, теперь выглядит совершенно иначе. От стильной берлоги холостяка ничего не осталось. Сразу видно — к интерьеру приложила руку женщина. Чувствую себя в его изменившемся доме как-то странно.
— Цветочный принт? Серьёзно? — киваю на обивку дивана, следуя за Кириллом на кухню.
— Отвали, — выплёвывает он, не оборачиваясь.
На кухне, к счастью, всё осталось неизменным. Мне даже дышать становится легче, честное слово!
— Слава Богу, что здесь всё по-старому, — устроившись на высоком стуле, опираюсь на барную стойку.
— Ася ещё не добралась до этой части дома, — ухмыляется Кир.
Я тоже ухмыляюсь, смотря на друга с жалостью.
— Не надо. Не смотри так, Ян. Я буду счастлив, даже если Ася заставит весь дом цветочными горшками и обклеит весёленькими розовыми обоями все стены в каждой комнате. Ясно?
— Ясно-ясно, — решаю не спорить, но не могу не смотреть на него как на душевнобольного.
Вероятно, некоторых любовь делает действительно нездоровыми.
— Выпьешь? — предлагает Кирилл, открывая холодильник.
— Нет, — трясу ключами от машины и бросаю их на стойку.
Кирилл удивлённо поднимает одну бровь, но в итоге наливает вискарь только себе.
— Раньше тебя это не останавливало, — садится напротив.
— Раньше я был другим. Да и все мы были другими! Чёрт, посмотри на свою гостиную!
— Хорошо, твоя взяла, — ухмыляется Кир, смакуя виски. — Зачем пришёл?
Достаю из кармана пакетик с зубочисткой. Вскрыв его, зажимаю зубочистку между зубами и, как обычно, начинаю гонять её из стороны в сторону.
— Я разочарован, Кир, — говорю наконец, глядя в глаза Соболеву. — Мне кажется, что раньше ты был порядочнее.
Он залпом
