Я твой Ад (СИ) - Элена Макнамара
Когда шок отступает, я вспоминаю и его дорогой костюм, и шикарную машину. Да, его лицо осталось прежним, но этот Ян Колесников держался слишком самоуверенно для обычного парня, каким был раньше.
Похоже, мы оба изменились за минувшие годы…
Поправив макияж, возвращаюсь в зал и тут же сталкиваюсь с Русланом. Он машет охраннику и бросает:
— Отбой. Я её нашёл.
Схватив меня за локоть, стремительно оттаскивает в сторону подальше от чужих глаз.
— Какого чёрта, Вик? Где ты была? Мы весь ресторан перевернули!
— Я… Я была в туалете, — с запинкой отвечаю, пытаясь выдернуть свой локоть из его жёстких пальцев. — Мне больно! Ай! Ты делаешь мне больно! Отпусти!
Повышаю голос, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание. Кажется, Руслан это понимает и, резко отпустив локоть, обхватывает ладонями моё лицо. Претенциозно заглядывает в глаза.
— Ты плакала? Что-то случилось?
В его голосе нет заботы. Это, скорее, похоже на допрос.
— Нет, я не плакала. В туалете кто-то покурил, и мои глаза, должно быть, покраснели от дыма.
Руслан отстраняется. Явно мне не верит, но у него нет времени на допрос с пристрастием. Желваки на его скулах ходят ходуном, и он всё время теребит галстук, словно пытается его ослабить. Теперь и мне начинает казаться, что что-то случилось.
— У меня гости, Вик. И обязанности перед ними! — выплёвывает муж с недовольством. — А ты опять ведёшь себя как избалованная дрянь, считая, что можешь вот так просто взять и уйти. Нет, не можешь! Но до тебя, похоже, никак это не доходит!
Он берёт меня за руку, насильно переплетает наши пальцы и ведёт обратно в зал. С фальшивой лучезарностью всем улыбается, продолжая нервно теребить свой галстук.
Опустив взгляд в пол, я вяло перебираю ногами, позволяя собой распоряжаться. Сил бороться просто нет! Я опустошена и всё ещё шокирована появлением Яна. Пытаюсь осознать это до конца и перестать удивляться, что он жив. Ведь формально и я умерла четыре года назад. Однако моё сердце всё ещё бьётся. И сейчас в нём начинает разгораться маленький огонёк надежды. Я пытаюсь потушить этот слабый огонь. Растоптать его ногами, залить слезами… Но это невозможно, потому что глубоко внутри я чувствую, что теперь у меня есть шанс на счастье.
В своей жизни я любила лишь раз. Думала, что моя любовь сгорела в том доме. Но судьба распорядилась иначе. Моя любовь жива. И я тоже снова буду жива, когда верну Яна. Только нужно, чтобы он вновь меня полюбил. Незнакомку с чужим лицом и знакомым именем Вика. Возможно ли это?
К тому времени, как возвращаемся домой, я уже с трудом могу смотреть на Руслана. Во-первых, от него штормит заносчивостью. Ещё бы! Столько людей восхваляли его золотые руки этим вечером. А во-вторых, все мои мысли занимает лишь Ян, поэтому лицо мужа кажется мне совершенно чужим.
Выйдя из машины, быстро иду в дом и поднимаюсь в спальню. Скинув туфли и одежду, беру домашний халатик и ухожу в ванную. Запираюсь, не колеблясь. Не хочу, чтобы Руслан врывался ко мне. Мечтаю лишь смыть макияж, принять душ и лечь в постель, чтобы сразу забыться сном.
Мозг требует перезагрузки, потому что я всё ещё потрясена от внезапного появления воскресшего Яна. И всё-таки улыбаюсь, думая о нём. Давно не чувствовала такой лёгкости в душе и теле.
Постояв немного под тугими струями воды, выключаю воду и обтираюсь полотенцем. Надеваю халат и тщательно сушу волосы перед зеркалом. Как только берусь за расчёску, слышу настойчивый стук в дверь. Нехотя открываю.
В ванную заходит Руслан. Галстук на нём отсутствует. Несколько верхних пуговиц и манжеты на рубашке расстёгнуты. А в руке он держит бокал с янтарной жидкостью — должно быть, виски. Это худшее, что могло случиться…
Руслан не пил спиртное на банкете, и я надеялась, что не будет пить и сейчас. Трезвым муж ведёт себя намного сдержаннее. Выпивает он достаточно редко. Но когда это случилось в последний раз, Руслан ударил меня затылком об стену. Воспоминания фантомно причиняют боль, и я неосознанно тру затылок, отступая к зеркалу.
— Не забудь намазать лицо кремом, — приказным тоном бросает Руслан, поставив бокал на край раковины. Сам встаёт со мной рядом, снимает часы с запястья и включает воду. — И всё же, где ты была, Вик? — спрашивает, набирая воду в ладони.
Я продолжаю расчёсывать волосы, стараясь выглядеть невозмутимо.
— Когда? — делаю вид, что не понимаю, о чём идёт речь.
— Когда я искал тебя, — нарочито спокойно говорит Руслан и плещет в лицо водой. Умывается, берёт в руки полотенце, вытирается и ни на секунду не сводит с меня глаз.
— Я же говорила… Ходила в туалет…
— Тебя не было тридцать минут, — замечает он скептически. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Прямо сейчас? Сама?
Слегка нахмурив брови, я откладываю расчёску и внимательно смотрю на мужа. Вряд ли он знает о том, кто такой Ян Колесников. И откуда ему знать, что сегодня я увидела его живого? Тогда что же имеет в виду Руслан?
— Я, и правда, не понимаю, в чём должна признаться.
Вновь повернувшись к зеркалу, вынимаю из глаз линзы и убираю их в контейнеры. Часто моргаю, ощущая, наконец, хоть какую-то свободу. С тоской смотрю на свои глаза, жалея, что завтра мне вновь придётся надеть линзы.
Мой муж явно сошёл с ума, но я перестала анализировать его сумасшествие. Он просто псих, и всё. Без пояснений. Бывают же такие люди, верно?
Взять хотя бы моего отца. Он не любил свою жену, она была лишь красивым приложением к его статусу крутого бизнесмена. Он и детей своих не любил. Игнат был у него на побегушках. А мне была уготована роль быть частью удачной сделки. Интересно, он хотя бы плакал, когда узнал, что я погибла? Ну хоть немного! Хотя бы на публике выказывал скорбь по единственной дочери? Наверняка нет!
Но я уже давно перестала думать о семье, которой у меня не было.
— О чём ты думаешь, Вик?
В сумбуре собственных мыслей забываю наблюдать за Русланом, а он уже успел обойти меня и встать за спиной. И, оперевшись ладонями на край раковины, запер меня в капкане собственных рук.
— Иногда я смотрю на тебя, и мне очень хочется залезть к
