Я не дам тебе уйти - Ульяна Николаевна Романова
Уйти. Нужно просто уйти…
Глава 16
У меня кружилась голова, колени ослабли. Я не отрываясь смотрела в ледяные глаза и уговаривала себя уйти.
Нужно просто встать и сделать несколько шагов к выходу, потом станет легче. Чем дальше от него, тем лучше, спокойнее. Душу в клочья не рвет от его ненависти и презрения, а тело не плавится от желания. Каждая клеточка, каждый атом моего организма требовал его прикосновений. Я же просто мечтала, чтобы он протянул руку и стер с моего лица помаду.
Но он просто сидел напротив, стискивая зубы. И тоже не двигался с места. Мне казалось, что мы одни во всем мире, а вокруг пустошь и разруха. Я ничего не видела и не слышала, чувствуя только боль во всем теле, источник которой горел в моей душе.
Казалось, еще чуть-чуть, и я просто забьюсь в истерике. Меня окутывал запах его парфюма, перемешанный с табачным дымом, раздражая рецепторы. И я боялась сделать вдох. Потому что и так могла дышать только им. Я боялась, что если вдохну поглубже, то все, сорвет. И когда я уйду – дышать мне будет уже нечем.
В детстве, в начальных классах, я любила смотреть с подругой отца слезливые мелодрамы. Мамы не стало, когда мне было четыре года, воспитывали меня папа и Андрей. Мамочка тихо ушла во сне, врачи сказали – сердце остановилось. Папа два года не мог прийти в себя, Андрей совсем отбился от рук тогда. И лишь когда моего брата впервые забрали в детскую комнату милиции, папа понял, что свое горе нужно отодвинуть на второй план.
И через четыре года после смерти мамы в нашем доме появилась Наташа. Она не пыталась заменить нам с братом маму, мне казалось, что ей вообще было на нас плевать. Но один ритуал у нас с ней все же был – мы смотрели кино. И восьмилетняя я всегда удивлялась поступкам героев. Я не понимала, почему они молча уходят, избегая разговоров. Ведь нет ничего проще – просто поговорить, выяснить, обсудить. Рассказать любимому человеку все, что чувствуешь.
И только сидя в кафе напротив Капацкого, я их поняла. Они просто боялись, что будет еще больнее. Они боялись услышать то, что может их убить. И я никак не могла задать один простой вопрос: «Почему?»
Сколько боли может выдержать человек, прежде чем сойдет с ума? Я чувствовала, что это мой предел. Верхняя точка, после которой я сломаюсь. Сгорю в собственных эмоциях.
Я больше не могла выдержать его присутствия рядом. Я даже не заметила, когда ушли Дима с Сашей, оставив нас наедине. Сглатывая комок непрошеных слез, я наконец нашла в себе силы подняться и почти бегом, игнорируя противные черные точки, мелькающие перед глазами, направилась к выходу.
Ваня не пошел за мной. Надевая на ходу пальто, я обернулась. На мгновение, всего на одно. Еще раз взглянуть на него. Он смотрел мне вслед, сильно сжимая ладонями край стола, и не двигался с места. Потом я уже ничего не видела из-за пелены слез. Они катились по щекам сами собой.
Натянув пальто, я выскочила на улицу, игнорируя прохожих. И шла, не зная, куда и зачем. Знала только одно: мне нужно оказаться от него как можно дальше. Я не чувствовала холода, не замечала снежинок, падающих за воротник и стекающих по коже.
Шла и вытирала слезы тыльной стороной ладони, сдерживая крик. Ко мне кто-то подходил, спрашивал, все ли у меня в порядке, а я продолжала идти. Молча. Только предательские слезы лились рекой.
На автомате добралась до дома Лизы. Я даже не помнила, какой дорогой и сколько времени я плутала. Очнулась в паре кварталов от ее дома и ускорила шаг.
Мне нужно было вспомнить. Вспомнить, за что я его ненавидела. Единственной ниточкой в прошлое был мой старый мобильный телефон и лишь одно голосовое сообщение. Но мне снова нужно было попытаться его возненавидеть, потому что по-другому просто не получалось.
Обхватив себя руками, я свернула во двор дома, где жила подруга и, ничего больше не видя вокруг, кроме серой подъездной двери, пошла вперед.
Кто-то схватил меня за руку, разворачивая к себе. Голос брата пробился сквозь шум крови в ушах:
– Регина!
Андрей тряс меня за плечи, обеспокоенно вглядываясь в мое лицо.
– Регина, твою мать! Очнись!.. Что случилось? Тебя кто-то обидел? Да не молчи ты!…
Брат сильнее встряхнул меня, приводя в чувства.
– Отстань! – сорвалась я, скидывая его руки. – Ну что ты от меня хочешь? Почему так стараешься доломать мою жизнь? Я не хочу к Владу, понимаешь? Не хочу! Хватит с меня. Я жить хочу, Андрей! Мне надоело существовать, я устала!
– Где ты была? Регина, где ты была?! Сядь в машину, ты должна успокоиться.
– Я больше никому, ничего не должна! – отчеканила я, глядя ему прямо в глаза. – Уходи! Сегодня я не хочу тебя видеть!
Со всей силы оттолкнула его от себя и побежала к подъезду. Открыла дверь, влетела на второй этаж и вихрем ворвалась в квартиру.
Скинула сапоги и помчалась в спальню. Дрожащими руками открыла шкаф, отыскала старую осеннюю куртку. Залезла в правый карман и обомлела. Выдернула куртку, держа ее в одной руке, а второй лихорадочно шарила по карманам.
Но телефона не было! Я точно знала, что не доставала его. И когда переезжала к Лизе – он там был!..
Отбросила куртку на кровать, залезая в карманы пальто. Я хотела позвонить ей и спросить, не попадался ли ей мой старый мобильный с разбитым экраном.
В дверь постучали. Сначала робко, потом решительнее. Решив, что это Андрей вернулся, я быстро пробежала в гостиную, распахнула дверь, и сердце остановилось. На мгновение. А потом застучало с сумасшедшей скоростью.
Капацкий стоял на пороге, бледный, с совершенно диким взглядом ледяных глаз. Мы оба окаменели, а потом он перешагнул через порог, заполняя собой все пространство прихожей. Я
