Одна на Троих (СИ) - Ласка Уля

– Никита Владимирович, если у вас всё, то я пойду, – выдергивает меня, всё ещё подрагивающего от смеха, жесткий голос Аловой.

Ох уж этот навык перевоплощения в грозную училку. Опять возвращаюсь к воспоминанию в машине, когда она отчитывала меня за неправильный образ жизни, о котором не имела ни малейшего представления.

Удовольствие от забавной мелочи вмиг сменяется холодным раздражением.

– Нет, ты останешься, и мы доведём наш разговор до конца, – отвечаю ей в том же ключе. – Я не люблю ненадежных людей. Людей, которые могут воткнуть нож в спину ещё меньше. От тех, кто осознанно выбирает подобный путь, я избавляюсь.

Руки цветочка судорожно сжимают подлокотники, но она решается мне возразить:

– Никто не застрахован от того, что случилось с Анатолием, Илья Константинович рассказал мне, что произошло на самом деле.

– Да неужели? И с каких это пор вы так близки? – подкалываю ее я, при этом замечая, как внутри меня встряхивается и, кажется, планирует принять боевую стойку. . . ревность. . .

Ревность?! !

– Прекратите, это полностью деловое общение, и в отличие от вас, Никита Владимирович, он не переходит границ.

Звучит, как увесистый шлепок пощёчины. И это долбанное сравнение. Ненавижу!

– Мы разные, – с трудом сдерживаю себя, чтобы не пройтись по её поведению, которое при умелой интерпретации будет выглядеть еще непригляднее, чем моё.

С моим, кстати, не вижу никаких проблем, если бы не было того пламенного спича в универе, мы бы начали совсем по–другому. Ну а теперь, что имеем.

– Очень, – и то, как она произносит это слово, явно дает понять, что сравнение отнюдь не в мою пользу.

Хм. . . Поздно, детка, так или иначе, а тебе придется учиться со мной общаться.

– Я понимаю твою заинтересованность в. . . Алике. Но тебя. . . Маша, не смущает, как это будет выглядеть со стороны? Увольнение. Возвращение. И заметь, с подачи руководителя, то есть непосредственного участника того представления.

– Но это же бизнес, всё ради процветания компании, вашей компании, вам необходим такой работник! – находит цветочек самый простой, хоть и очень сомнительный аргумент.

Зря, Маша, зря, меня это, возможно, и проняло бы, но для тебя клетка захлопнулась! Расслабляюсь, расплываясь в удовлетворенной улыбке.

– Ты права. И не только мне, но и тебе. Верно?

– Я бы многому смогла научиться! – воодушевленно подхватывает мой настрой цветочек.

Похоже в моей жизни и правда началась светлая полоса, потираю я виртуальные руки. Вопрос с возвращением Алика был делом времени. Алова права, такими кадрами не разбрасываются, да и есть ещё одна причина. Пятьдесят процентов всех сделок в мире совершается на эмоциях. В ту "злополучную" встречу именно шоу Алика позволило нам получить самый выгодный контракт из когда– либо заключённых. И позже за закрытыми дверями в личной беседе, меня попросили простить "мальчика" и отнестись терпимее к его чувствам. Так вот "мальчиком" уже интересовались, а через месяц нас ожидает повторный визит, когда его желательно продемонстрировать целым и невредимым. Да.

Вот, цветочек, этим ты и займёшься, а я:

– Моё условие – завтрак, обед или ужин, в любое время, когда я захочу на протяжении твоего трехмесячного контракта.

– Да как вы?! ! – в который раз возмущённо хватает ртом воздух цветочек, но я уже на сто процентов уверен, что она согласится.

– Угу, вполне равноценный обмен. И не смотри на меня так. Завтрак, Алова, это еда, трапеза, принятие пищи, а ты опять о чём? Мне нужна гарантия, что если я захочу обсудить с тобой наши дела на фирме, ты не бросишься через кусты к Воронову или не уедешь, вильнув задом, с Черновым.

С наслаждением наблюдаю за сменой цветов красной палитры на лице цветочка.

– Хорошо, я согласна, но только по работе, – через минуту молчания соглашается она.

– Это к тому, что если ты забудешься и начнёшь ко мне приставать, чтобы я тебе напомнил? Без проблем!

Фырканье, заведенные глаза.

– Но вы же понимаете, Никита Владимирович, что приглашение для Алика должно исходить от вас?

– Нет, вот это без меня. Как раз продемонстрируешь и отработаешь навыки обработки.

– Но. . .

– Никаких "но", действуй!

И пока она сидит с до неприличия озадаченным лицом, я набираю номер Марго.

Разница в четыре часа, не проблема, так как с Жанкиными карапузами у них как раз самый что ни на есть подъем.

Слышу соединение и, приподнимаясь, вкладываю свой телефон в руку цветочка.

– Это Марго, знакомься, – даю распоряжение Маше, готовясь понаблюдать, как быстро она сориентируется.

– Эээ. . .

Хм. . . многообещающе.

Но дальше цветочек подбирается и начинает вполне себе приличную деловую беседу, спустя пару минут которой, протягивает мне телефон:

– Вас, Никита Владимирович.

– Привет, Марго, рад слышать!

– И я, дорогой, но сейчас подними свою задницу из кресла и пойди прогуляйся. У девочки действительно есть потенциал, а поэтому не вздумай её вспугнуть!

– С этим я как–нибудь сам, Марго, – сжимая челюсть от укола по самолюбию, парирую я.

– Конечно, дорогой, как скажешь. С тобой я поговорю после.

Протягиваю девайс обратно.

– Да, Маргарита Александровна, даже ни на миллиметр, – ябедничает цветочек.

Включает громкую связь:

– Господин Соболев, я жду.

А может ну их, этих помощниц?

Глава 21

Мария

Ой–ёй, Маргарита Александровна! Вы сейчас отключитесь, а мне ещё жить охота.

Крепче сжимаю я телефон.

Соболев перестукивает пальцами правой руки по столу, секунд десять не сводит с меня глаз, а потом одним плавным движением поднимается из кресла, забирает со стола свой планшет и, не выказывая какого–то особого недовольства, выходит из кабинета.

– Ого, – делюсь я впечатлением, произведенным на меня этим демонстративным актом непротивления.

– Мы знакомы очень давно, поэтому повторить подобное вам вряд ли удастся, Мария. Ну а теперь быстренько опишите мне, как вы прошли собеседование и какие вопросы задавал вам каждый из троих.

– Э–э–э, – кажется, уже повторяюсь я и, вспоминая любовь Бога к троице, выдаю уже отточенную до совершенства историю моего появления в СВЧ.

– Э–э–э. . . – теперь очередь Марго тормозить, но она довольно быстро берет себя в руки и просит включить видеосвязь. – Так, – с экрана на меня смотрит симпатичная голубоглазая блондинка, с собранными в хвост волосами и в сером гламурном спортивном костюмчике. – Ну ничего, – выносит вердикт она, – будет, конечно, посложнее, чем я предполагала, но ты справишься!

– Почему? – почти обижаюсь я, но все же хочу выслушать развёрнутый ответ.

– Да, дорогая, внешний вид, естественно, накладывает свой отпечаток. Слишком молодая, хорошенькая, да ещё и имеющая свою точку зрения. Но тем интереснее, ведь правда? Уверена, что свое феерическое появление на фирме, ты будешь рассказывать ещё и внукам.

– Ну уж нет, – шепотом произношу я.

– Помяни моё слово, – смеётся Маргарита Александровна, а я замечаю на экране лежащего рядом с ней малыша, с удовольствием сосущего бутылочку.

– Ой, а вас с малышом! – вспоминаю я разговор с Вороновым.

– Это не мой, – продолжает улыбаться она. – Вернее, мой, но внук, – её глаза начинают светиться таким счастьем, что я тоже расплываюсь в улыбке.

– А я про вашего! Поздравляю!

Лицо Марго приобретает озадаченный вид, а затем она вновь превращается в ответственного работника от точных действий которого, зависит успех всего предприятия.

– Спасибо. И давай к главному. Как тебе окружение сразу из троих боссов? И я не про работу.

– Я не. . . – начинаю оправдываться я, понимая, к чему она ведёт.

– Понятно, смущают. Дам тебе несколько советов, чтобы знала в каком направлении грести.

Во–первых, не сближаться! Работа, Мария, это работа. Хочешь стать профессионалом, учись разделять эти сферы.