Арабелла Вейр - Тупой Амур
Слезы буквально лились из глаз Миш. Она держалась за живот и между приступами хохота хватала ртом воздух. Хэт терпеливо ждала, когда у Миш кончится истерика, которую сама же Хэт и спровоцировала, рассказав ей о своей попытке явить себя в неотразимом виде. Она ожидала, что Миш отреагирует так: либо задушит ее, либо увидит смешную сторону, тем более что и для того и для другого было достаточно оснований.
Хэт без всякого негодования смотрела на свою подругу, поскольку привыкла к тому, что Миш питается ее неудачами, особенно в последнее время, когда она поставляет ей самые пикантные ситуации.
Наконец бурное веселье Миш улеглось.
– Пожалуйста, пообещай мне, что это последняя попытка. Привязать себя к кровати! Ты, видно, совсем сошла с ума. – И Миш снова рассмеялась. – Подобные штуки выделывают те, кто состоит в браке лет сорок и хочет оживить однообразную сексуальную жизнь, а не привлекательные женщины вроде тебя, которым следовало бы знать, что к чему. Такое советуют делать садомазохистам, которые звонят в дневные телешоу и рассказывают ужасы о том, что их мужья ими больше не интересуются, – продолжала Миш.
– Знаю, знаю. Но Джимми как-то спросил, привязывали ли меня когда-нибудь, а я вдруг вспомнила, что Присцилла говорила… – Хэт умолкла.
– Возможно, Джимми и впрямь понравилось бы увидеть тебя в таком виде – ты знаешь мужчин. Но один раз привязаться к кровати – еще не основание для того, чтобы соединиться на всю жизнь, так ведь? Я хочу сказать, что в замужестве, чтобы выставить себя в наилучшем виде, нет нужды в подарочной ленте. Ночь безумной любви – это прекрасно, но она не избавит тебя от проблем, с которыми столкнулся сейчас Джимми. А ведь есть еще еженедельные посещения «Сейнзбериз»,[18] работа и объяснения, на какой конец тюбика нажимать, чтобы выдавить зубную пасту. Все это не возникает волшебным образом после одного вечера садомазохистских усилий, не так ли? Хэт пожала плечами.
– Ты бы все-таки определилась – он нужен тебе на всю жизнь или только для свадьбы. Потому что вернуться – теоретически, по крайней мере – он может только в том случае, если необходим на всю жизнь. Знаешь, как говорят: не желай слишком сильно, а то получишь то, что желаешь.
Хэт никогда раньше не слышала этих мудрых слов, но ее неприятно кольнула мысль, что они будто специально придуманы для нее и ее мании. Она тут же выбросила их из головы: эта философия не для нее. И тем не менее набат тревожно зазвучал, хотя и далеко. Возможно, ей гораздо больше хочется выйти за Джимми, чем женить его на себе. Есть о чем подумать.
13
Можно ли утопиться в супе?
На следующий день Хэт нужно было заниматься садом Присциллы, и отправилась она туда с тяжелым сердцем. Вопреки всем своим ожиданиям, она начала терять веру. Потерпев неудачу в так и не состоявшейся гладиаторской схватке, она чувствовала себя довольно мрачно: как будто положила все яйца в одну корзину, где они и разбились. Как вернуть Джимми к свадьбе за оставшийся месяц, она не знала. Полную дуру из себя сделала, а бывшего жениха так и не вернула. Лишь пару минут его видела и не успела, естественно, уговорить на ней жениться. Сама судьба против них… нет, против нее. Джимми гордо удалился, не удостоив Хэт взглядом.
Она подъехала к дому Присциллы и с трудом припарковала свой пикап на стоянке, где хватало места для любой нормальной машины, но с ее манерой вождения это оказалось не проще, чем если бы пришлось управлять хлипкой тележкой, доверху набитой продуктами. Ситуацию, а также ее настроение усугубляло то, что шел сильный дождь. Хэт меньше всего на свете хотелось заниматься зеленой изгородью, и она, решив переждать дождь, направилась к дому.
– Эй, есть кто-нибудь? – крикнула она, подойдя к задней двери, которую, несмотря на советы всех своих друзей, Присцилла никогда не запирала.
До сих пор эта философия ее не подводила: дом пока не ограбили. Присцилла верила в то, что плохое происходит только с теми, кто его ждет. Хэт со своим горем стала думать в последнее время точно так же.
– Это ты, Хэт?
– Да.
– Сейчас спущусь, – отозвалась хозяйка дома с верхней площадки.
Хэт прошла по коридору на кухню, удивляясь, почему Присциллу абсолютно не волнует то, что в дом может прокрасться какой-нибудь псих с топором и зарубить ее насмерть. С этими нездоровыми мыслями Хэт вошла на кухню и вздрогнула, заметив за столом незнакомого человека. Не заметив ни пены на губах, ни мачете в руках, Хэт успокоилась. Незнакомцем была женщина. Она курила сигарету и листала старый экземпляр «Vogue» – Присцилла хранила все журналы, которые когда-то покупала. Попадались среди них и номера пятидесятых годов, и в них можно было увидеть Присциллу в зените ее славы.
– Привет, – сказала Хэт.
– Глория, – ответила девушка и, поднявшись, протянула тонкую, изящную руку.
Хэт пожала ее.
У Глории был темный, средиземноморский цвет лица, большие черные глаза и копна блестящих темно-каштановых волос. Роста в ней было около шести футов. Интересно, откуда она взялась, подумала Хэт. Вряд ли это пассия Джерри, если, конечно, она не фантастически удачливый трансвестит.
– Хотите чаю? – спросила Хэт. Девушка улыбнулась и едва заметно покачала головой.
– Глория.
Хэт решила, что так зовут девушку, но это не ответ на вопрос, и она решила попробовать еще раз.
– Может, лучше кофе?
Девушка пожала плечами.
– Глория.
Что это она зарядила одно и то же, озадаченно подумала Хэт и решила, пока ставит чайник, поговорить на более общие темы.
– Ну и хлещет на улице! Я вся промокла, пока шла от машины. Боюсь, придется все-таки заняться изгородью, даже если дождю не наступит конец.
– Конец, – повторила девушка, точно пробуя это слово на язык.
– Очень хорошо, – сказала Присцилла. Она вошла на кухню раньше, чем Хэт успела рассердиться. – Видишь, как я быстро.
– Да. Конец, – снова произнесла девушка. И продолжила листать «Vogue».
Хэт ничего не понимала. Что еще за конец?
– Ты промокла? Надеюсь, плащ у тебя с собой, – сказала Присцилла.
– Я только что пыталась поговорить об этом с твоей… м-м-м… подругой.
– С Глорией. Напрасно старалась. Она ни слова не говорит по-английски, кроме «да», а теперь вот еще и «конец». Что-то новенькое. Утром мы разучивали слово «да».
Хэт вздрогнула: даже если девушка не говорила по-английски, она наверняка поняла, что речь идет о ней. Хэт взглянула на Глорию, как бы оказывая ей молчаливую поддержку, но реакции не последовало. Глория, казалось, ничего не понимала: ее интересовали старинные вечерние платья в журнале, а способность Присциллы приводить ближнего в смущение она не чувствовала.
