Диана Локк - Испытание чувств

– Я играла в хоккей, когда была школьницей.

– Да, мама, в девчачий хоккей. И этим все сказано.

Я помню, как однажды, на открытии чемпионата Соединенных Штатов, Стюарт и я сидели под проливным дождем в Лонгвуде, прижавшись друг к другу под старым зонтиком для гольфа. Его рука обнимала мои плечи, и мы не ушли, пока игроки не проиграли матч. А потом бежали к ближайшему бару, шлепая по лужам, и смеялись, как дети. Прекрасные моменты, проведенные вместе. Стюарт сказал бы, что как типичная женщина я считаю это романтичным – дождь и все такое. Возможно, он прав, но милые эпизоды, вроде этого, давно ушли в прошлое, похороненные детьми, бюджетом, ежедневным изнашиванием и общей скукой. Но в эти дни я опять стремилась к романтике, к чему-то неожиданному и веселому.

Наш брак мне наскучил. Я часто удивлялась, когда наши друзья надоедали друг другу. Моя жизнь была настолько банальной, что я не могла даже припомнить такое время, когда она была свежей и интересной. В том месте, где следовало бы находиться моей душе, было пусто. Я чувствовала грусть и одиночество, и этому не было никакого объяснения, кроме того, что Стюарт просто не замечал меня больше.

Я бы очень удивилась, если бы узнала, что Стюарт осведомлен об изменениях во мне, что он наблюдает и беспокоится, но ничего не говорит. Вот если бы он заговорил об этом, тогда…

Мы праздновали нашу двадцать вторую годовщину девятнадцатого апреля – не круглая дата, а только лишнее подтверждение того, что я замужем уже долгое время и успела стать женщиной средних лет. Элен и Кевин устроили чудесный званый обед для нас. Это был прелестный подарок: родители, дети, несколько близких друзей. Все получалось восхитительно, и я думаю, что вела себя любезно, но на деле я чувствовала неудовлетворенность, мне было очень нехорошо. Когда мы вернулись домой, мое недовольство стало очевидным даже для Стюарта.

– Может быть, у тебя происходят изменения в здоровье? – намекнул он.

– Изменения в здоровье? Ты имеешь в виду климакс? Большое спасибо!

– Что бы ты сказала об отпуске без детей в этом году? – предложил он несколько дней спустя. – Чтобы отметить нашу годовщину? Только мы вдвоем.

Я посмотрела на него с изумлением.

– Теперь ты не можешь сказать, что я никогда не впадаю в романтику, – сказал Стюарт.

Вспоминая наш медовый месяц, я не нашла эту мысль такой уж волнующей, но мы никуда не уезжали одни со времени рождения детей, и это могло бы быть хорошо для разнообразия. Местечко на взморье, солнце, необычная еда, танцы. Хорошо, может быть, не танцы, но не исключено, что мы нашли бы нечто такое, что казалось потерянным.

Разглядывая проспекты, я начала видеть возможные развлечения в поездке, и когда мы наконец решили отправиться в конце мая на неделю на Бермудские острова, я была восхищена. Я похудела на десять фунтов, и мой новый купальный костюм выглядел бы действительно хорошо, минимально прикрывая меня. Стюарт мог найти это сексуальным и сойти с ума. Стюарт и Андреа стали низкими и развратными. Да. Я заказала билеты на самолет и начала приводить в порядок дом, чтобы все было благополучно во время нашего отсутствия.

Роберт Бернс предупреждал в одной из своих поэм, что «лучшие помыслы всего живого уходят украдкою»…

Глава 12

– Помнишь Пат Мэрфи? Близнецы, ты помнишь их? Она была забавной, старшей из двух, она родилась на четыре минуты раньше свой сестры Джен. Она работает стюардессой на одной из авиалиний, и она уладила свое расписание таким образом, чтобы прилететь в пятницу и остаться на уик-энд.

Звонила Дженис, наполненная новостями и приготовлениями. Идея встречи соучеников пала на благодатную почву, и наши соученики отвечали самым положительным образом.

– О, а Грант… представь себе! Грант живет сейчас на Гавайях, но он планирует деловую поездку на материк, чтобы совместить ее с нашей встречей.

Комитету пришлось немало поработать, и, наконец, он начал видеть результаты своих трудов.

– Стюарт поедет с тобой?

– Думаю, да, хотя надеюсь, что нет. Он никого не знает, кроме тебя и Майка, и я искренне думаю, что он предпочтет остаться с детьми. Ты знаешь Стюарта: он ненавидит большие сборища.

– Тем больше веселья для тебя, если он не поедет. Я тоже хотела бы оставить Майка дома, но это вряд ли возможно: ведь он из нашего выпуска. Я надеюсь вести себя, как семнадцатилетняя школьница, и мне совсем не нужно, чтобы он напоминал мне, что это не так.

– Хорошо, Дженис, может быть, ты сможешь получить свое, если пойдешь с Томом? Вспомни письма, которые он имел обыкновение посылать тебе на уроках французского. Поговорите о романских языках.

– Я совершенно забыла о Томе. – Она расхохоталась. – Он всегда начинал свои письма с «Машере Дженисс!», как будто так хорошо знал французский.

Мы зашлись в приступе смеха.

Еще продолжая смеяться, она добавила:

– Но я никогда на самом деле не бывала в его обществе. А вот ты и этот, как там его, великий математик? Вы двое выглядели довольно серьезно. Ты хотела бы снова зажечь этот огонь?

Она говорила о Ричарде, конечно, и мой смех замер.

– Дженис, не говори глупостей. У меня и мысли не было о Ричарде Осборне все эти годы.

Стук моего сердца громко раздавался в тишине, и, стараясь казаться небрежной, я спросила:

– Слышно ли что-нибудь о нем?

– Нет, но это неудивительно. Ты не знаешь, как все это организовано. Помнишь, я не могла понять, почему оказалась в комитете? Это потому, что я живу в Чикаго и должна разыскать всех, кто находится к западу отсюда. Мне приходилось выслеживать людей месяцами, но только тех, кто живет на Западе. Его нет в моем списке, поэтому ты должна спросить у Мэрилин Яблонски – она занималась всеми, кто живет восточнее Миссисипи. Мы не имеем еще известий о многих, но не беспокойся, времени пока у нас в избытке.

– Ну конечно, Джен, о чем разговоры. Кровь снова потекла по моим венам, сердце опять начало биться, и в этот невероятный момент я осознала, как сильно я хотела, чтобы он был там.

Предположим, Ричард не придет. Я представляла себе нашу встречу неисчислимое количество раз. Я, царственная и равнодушная, он – запутавшийся глупец, или оба мы, косноязычные и смущенные. Каков бы ни был сценарий, я не могла вообразить, что его не будет там. Предположим, он не придет – и когда же я смогу его увидеть? Другого случая может и не быть. Он должен приехать туда. Преодолевая нарастающую панику, я заставила себя снова слушать Дженис.

– …откопать, поищи какие-нибудь картинки, ленточки, все, что сможешь. Все это ты получишь назад, а сейчас мы стараемся найти как можно больше памяток прошлого.

– Картинки? О, конечно, у меня найдутся картинки. – И воспоминания… – Я уверена, что смогу отыскать кое-что и привезти с собой, – сказала я. – Я сообщу тебе.

Я повесила трубку, оперлась о стену и уставилась в пространство. За минуту до этого я представляла себе в ностальгическом путешествии по дороге памяти, но, очевидно, обманывала себя. Я была шокирована тем, насколько безнадежным было мое желание снова увидеть Ричарда.

Многие годы он жил только в моих грезах, но сейчас он был так близок к воплощению в реальность, что я была бы уничтожена, если бы меня лишили возможности увидеть его. Я вытащила стул из кухни и опустилась на него, в то время как мой мозг впитывал невероятную правду: я должна увидеть Ричарда, я сойду с ума, если не сделаю этого. На встрече одноклассников, если он будет там, а если нет, я найду его. Так или иначе, я собиралась вновь увидеть его.

Через неделю я позвонила Мэрилин.

– Конечно, мы будем рады, если ты привезешь фотографии. Эти лыжные походы были хорошей прогулкой, правда? – После этого она самым невинным образом подтолкнула меня к дальнейшим действиям. – Не помнишь ли ты имен тех ребят, кто там был? Мне невыносима мысль, что мы можем кого-нибудь забыть.

– Я уверена, что были близнецы. Как насчет Брайана Новака и Салли, его девушки?

– Они поженились, ты знаешь это? Они тоже живут в Нью-Йорке, и мы иногда встречаемся, хотя и не очень часто.

– А Ричард Осборн?

Маневр, чтобы прервать ее. Она просмотрела какие-то бумаги, я слышала шелест страниц, и прошла целая вечность, пока я ждала ее ответа.

– Я пока ничего не слышала о нем, но он на самом деле в списке Мишель, так что, я полагаю, он где-то в глубине вашей местности. – Какова эффективность: у них вся страна разбита на небольшие части. – Эй, я вспомнила, ведь вы с ним встречались?

– Да, немного… А что слышно о Ширли Марш?

Я вставила это и с успехом отвлекла ее любопытство. Позволив ей поболтать еще несколько минут, я затем оборвала ее монолог и быстро попрощалась, положив трубку раньше, чем сообразила, что не знаю, какой Мишель звонить. Их у нас было, по крайней мере, три, а Мишель Бернс была единственной, на кого я могла рассчитывать. Я спрошу Дженис, когда буду говорить с ней в следующий раз, или найду какой-нибудь предлог, чтобы снова позвонить Мэрилин.